Антидот к паранойе

– Ура, – пилот исчез в мгновение ока, чтобы у Шадской не было шанса передумать.

Степа тихо фыркнул ему вслед: любовь, однако.

– Ну, ребята, давайте, рассказывайте. Вам, кстати, не в Белое Место надо? А то и это можем.

Она проницательно посмотрела на Степу.

А того вдруг непонятно почему включило. Сколько раз потом он проклял свою любопытствующую браваду…

– А почему и нет? – он посмотрел на удивленные лица спутников. – Ну, интересно. Вот Шойсу, значит, можно на край света за своим увлечением лететь, а мне крюк на полчаса – нет. Где справедливость?

– Нету, – «обрадовал» его Декстер. – И не будет. Мы по делу, помнишь? Сам говорил. Твое слово.

– Мое слово, – согласился Степа. – Хочу – даю, хочу – обратно заберу. Определяю: в Белое Место едем.

– Как скажешь, – пожал плечами сакс.

– Хорошо, – легко согласилась Соня. – Тогда сначала туда завернем, оно ближе, а потом – к общинникам. Только предупреждаю – просто не будет.

– Где наша не договаривалась, – залихватски блеснул улыбкой Декстер. – Поехали.

По мере приближения к «Белому Месту» жизнерадостная природа превращалась в нечто несуразное. Деревья становились бледнее, нелепее. Их искривленные ветки тянулись во все стороны, презирая законны природы, физики, и … чего там еще положено? Сухие, как немощные руки, ветки росли вверх, вбок, и даже вниз, судорожно подрагивая редкими скрученными листьями. Ровная, сухая почва понемногу уступала место то и дело хлюпающей под ногами жиже, из которой гнилыми зубами выступали поросшие неопрятным мхом кочки…

Стоп. Донкат моргнул, и мир опять заполнился солнечным светом, чириканьем птиц, шелестом листвы, шорохом шагов спутников.

Степа поежился от странного чувства и вдруг затряс головой. Подождите…

Это все осталось там, на Бойджере. Это же был его первый (и единственный) раз, когда он попал в Белое Место. Это тогда все было именно так. А сейчас?

Степа осмотрелся вокруг. А сейчас все в порядке. Они почти пришли. Метрах в ста впереди висела стена сливочно-белого тумана. Вот оно – Белое Место.

Бот ФАФ с нарисованной на борту цаплей остался позади. Электроника возле Белого Места работать отказывалась категорически, но это было нормально. Впереди уверенной походкой шла Шадская, сзади, аккуратно ступая, двигались девушки. Замыкали процессию Декстер и один из экспедиционных спецов ФАФ.

Ничего страшного вокруг не было. Это не Бойджер – это Пепел. Но тогда откуда эти видения? Откуда это странное сосущее чувство? Не страх, нет – ожидание.

Да, именно так. В воздухе вокруг как будто разлили ожидание. Там, впереди, в тумане был кто-то, или что-то, что смотрело на них. Смотрело и радовалось. Чему?

– Ты чего вертишься? – донесся сзади голос Декстера. Естественно, сакс из всех присутствующих лучше всего знал, как Степа себя ведет в тяжелых ситуациях. Читай – как он трусит. Трусит? Степа задумался. Нет, так сказать нельзя. А тогда что?

– Не знаю, – Степа широко развел руками, чтобы идущему сзади саксу было видно. – Понять не могу.

– Группа, стой, – скомандовала вдруг Шадская.

Она остановилась и повернулась к Степе.

– Рассказывай.

Донкат поежился. Он не очень умел по-деловому разговаривать с красивыми женщинами. Селена и Элечка – исключение. Но пришлось настроиться.

– Не знаю, – Степа пожал плечами и посмотрел через плечо Сони на туман. – Неуютно как-то. Но не страшно. Скорее, непривычно. Как будто нас ждет кто-то.

– Может, не пойдем? – оглянулась Соня.

Степа проследил за ее взглядом.

Впереди, как и тогда, на Бойджере, лежал на земле пирог из тумана, закрывая собой все вокруг. Молочно-белые струи внутри него лениво текли в разных направлениях, иногда ускоряясь, иногда замирая на месте, хотя ветра не было и в помине. Донкат всмотрелся в неспешное течение сливочных волн, и ему вдруг захотелось просто подойти, потрогать, прикоснуться к ним. Интересно, а они такие же, как те, на Бойджере?

Он делал шаг вперед.

– Нет, давайте подойдем. Просто посмотрим, и ничего больше.

– С тобой все в порядке? – подозрительно вгляделась в его глаза Шадская.

– Степа, все хорошо? – откуда-то сзади вылез Декстер.

А Донкату вдруг на самом деле стало хорошо. Так хорошо, как давно уже не было. Легко и беззаботно. Все проблемы, которые были, как-то сами собой отодвинулись на задний план. Сейчас Степа мог все. Летать? Пожалуйста. Возводить города и поворачивать вспять реки? Да сколько угодно.

– Все прекрасно, – Степа улыбнулся саксу счастливой улыбкой и еще даже успел мельком удивиться, чего это он так напрягается, как вдруг понял, что они пришли. Вот так вдруг вот взяли и, не сходя с места, пришли.

Донкат изумленно моргнул. Как это он так не заметил? Все пространство перед ними было залито жемчужным светом. Причем, его не только что включили. Он был здесь все это время. А они как-то подошли и не заметили. Нет, какой же он недогадливый. Это не они пришли, это туман пришел к ним сам.

Они стояли на краю тумана.

Того самого. Молочного. Как в давних Степиных снах. Вот сейчас из него появится кто-то. Степа замер в ожидании… Предвкушении… Ну же. Ну!

Никого. Тишина, молчание. Опушенные листвой ветви деревьев, тянущиеся в сливочную дымку. Сонная трава на ровной, уходящей в туман поляне, над которой стелется белая пелена. Неподвижные камни, окутанные плотной ватой струящихся спиралей молока. И шесть фигур, замерших на краю белой стены.

– Вот и пришли, – Степа заворожено вышел из-за спины Сони и подошел к стене.

Протянул руку. Стена отпрянула. Донкат замер, повернулся к стоящему Декстеру и улыбнулся.

– Оно. Все как в прошлый раз. Не хочет со мной знаться.

– В прошлый раз мы сами к ней в гости напросились, – Декстер подошел поближе. – А так – да. Все, как в тот раз.

Туман вдруг потек вперед. Вокруг мгновенно воцарилась тишина. Ватная белизна погасила все звуки, не осталось ничего. Только медленно перетекающие с места на место волны тумана, сменяющие друг друга в мерном покачивании.

– Э-эй, – Степа пропустил одну из волн сквозь пальцы. – Остальных-то не надо прятать.

Ноль реакции. Донкат напрягся. Сделал шаг в сторону, в которой должен был стоять Декстер. И тут же на него наткнулся. Всего два шага. Надо же, а не видно вообще ничего.

– Ты тут? – прогудел сакс.

– Нет, я уже улетел домой, – фыркнул Степа. – Надоели вы мне.

– Понял, – покладисто кивнул Декстер. – Это не ты, это твое изображение. Мне оно просто снится, а так я сижу на своей кухне и думаю, как приготовить…

– Таиксану, – радостно закончил за него Степа.

Туман как будто бы взбили огромным венчиком. Клубы и волны молочной дымки свились в тугие спирали, завертелись в безмолвной карусели. Их течение стало резким, рваным. В глубине пелены как будто что-то заворочалось, сдвинулось. Порыв неощущаемого ветра сбил неподвижно висящую стену, кинул ее вбок, вернул на место.

– Шойс, что это? – напрягся Степа.

– Ну, ты нашел, кого спрашивать, – процедил сквозь зубы сакс, точно так же напряженно наблюдая за безумной пляской клубов тумана. – Главного специалиста по туману? Это вы с Селеной у нас знатоки…

– Селена, – Степа рванулся в сторону, но был перехвачен железной лапищей Декстера.

– К-куда? – сакс подтянул его поближе. – Стой спокойно. Еще не хватало и нам потеряться. Селена не хуже тебя знает, что делать. У нее рядом подруга из ФАФ, Элечка, и еще один специалист. Разберутся, что делать. А не разберутся, мы поможем. Только нам самим сначала надо выяснить, что происходит.

Да уж, Степа бы тоже не отказался понять, что происходит. Вспомнив весь свой опыт общения с этим туманом, он постарался проникнуть взглядом через молочную стену, приподнять непроницаемый полог, попросить неведомо кого, чтобы туман стал прозрачным, позволил увидеть происходящее в нем.

Попросил. В ватной стене между вспучивающимися клубами вдруг начало проступать чье-то грубо начерченное лицо. Сразу и не понять, мужское, или женское. Нет, скорее, мужское. Глаза, начерченные несколькими небрежными штрихами, были закрыты. Брови нахмурены, как будто лицу снился нехороший сон. Вокруг лица медленно, неспешно, как будто показывая, что никуда оно деться не может, проявились четыре столба. В отличие от лица, каждая деталь этих столбов была выписана с превеликим тщанием. Степа разобрал даже прожилки на каком-то листе в орнаменте.