Путь к Золотистой

– Но ведь Рэй говорил, что звездолёт в большей степени уже испытан.

– Испытан, но только без БИКМа.

– А это что такое? - спросил Антон.

– Интеллектуальный бортовой кибермозг.

Услышав это, Антон замолчал, и молчал, пока мы шли к кораблю. А когда подошли, я выдвинул трап и открыл дверь шлюза.

– Добро пожаловать на "Иглу", - сказал я через наружные громкоговорители голосом Рэя.

– Привет, Рэй! - тут же крикнул в ответ Антон.

– Здравствуй, Антон, - здороваясь, я покачал выдвинутыми наружу антеннами и слегка втянул одну из опор так, чтобы было можно подумать, что корабль поклонился или кивнул головой. Увидев это, Рикст улыбнулся и погрозил пальцем одной из видеокамер корабля, словно нашкодившему мальчишке.

Тот полёт "Иглы" прошёл без малейших проблем и неувязок, точно по намеченной Рикстом программе. Он и в самом деле оказался чем-то вроде экскурсии или лёгкой прогулки.

Первую посадку мы произвели на Меркурии. На подходе к планете я провел "Иглу" неподалёку от меркурианского экрана - огромного отражателя, заслоняющего для Меркурия часть Солнца, и делающего температурный режим на планете пригодным для человека. "Игла" медленно опустилась на Центральный Космодром Меркурия. Мы с Антоном на целый день были предоставлены сами себе на ещё не до конца освоенной планете, большую часть поверхности которой по-прежнему занимала безжизненная пустыня. На рейсовом дисколёте мы слетали к океану, искупались там и немного позагорали, потом побывали в молодых городах и на самом краю пустыни, где люди занимались её благоустройством; видели молодые лесопосадки на фоне всё ещё остающегося лунным пейзажа, строящиеся города и посёлки. Потом мы вернулись на космодром и несколько часов наблюдали, как взлетают и садятся на поле неуклюжие с виду громады грузовозов, как легко взмывают к небу и спускаются с неба изящные пассажирские лайнеры. А вечером "Игла" уже покидала Меркурий.

Утром следующего дня мы прибыли на Венеру. Здесь я тоже провел корабль так, чтобы показать Антону венерианский экран, значительно превосходящий по размеру экран у Меркурия, но более редкий и пропускающий больше света к поверхности планеты. Мы сделали два витка вокруг Венеры, прежде чем получили разрешение на посадку. Получив его, я посадил корабль на Северный Космодром Венеры. Рикст сказал, что тут мы пробудем двое суток и так же, как и на Меркурии, удалился.

Венера это естественно не Меркурий, а вторая по населению и значимости планета в Солнечной Системе, освоенная уже достаточно давно для того, чтобы казалось, что тут всегда было так. Здесь у Антона были знакомые. По правде говоря, это были и мои знакомые, но в таком облике они меня не знали, а я не подавал виду. Это были ребята, с которыми мы познакомились в самом начале этого лета, на Земле они были на экскурсии. У них мы и переночевали, и вообще, эти два дня на Венере пролетели почти незаметно, быстрее, чем день на Меркурии, да и улетать с Венеры нам не очень-то хотелось, потому что мы не успели сделать всего того, что хотели и предлагали нам знакомые ребята.

Покинув Венеру, "Игла" продолжила свой путь по Солнечной Системе. Третьей планетой, на которую мы опустились, был Марс, самая первая колонизированная землянами планета, самая густозаселенная и благоустроенная. На Марсе мы пробыли ещё двое суток. Успели много где побывать и много на что посмотреть, было очень интересно, и улетать с Марса тоже не очень-то хотелось.

После Марса "Игла" отправилась за пояс астероидов, к Юпитеру и дальше. Мы садились на Ганимед, Титан, Титанию и Плутон, холодные и безжизненные планеты, ещё не освоенные, на которых были даже не поселения, а только базы землян. Но нам удалось побродить в скафандрах под чёрным небом и далёким Солнцем, побывать на самом переднем крае освоения Солнечной Системы.

Ровно через шестнадцать суток после старта, "Игла" опустилась на свою стоянку на Восточном Космодроме Земли. Как только мы приземлились, Рикст сразу же ушел, даже не попрощался, а мы с Антоном остались на корабле вдвоём. Хотя Антон-то считал, что втроём.

– Ну, как, Антош, понравилась экскурсия? - спросил я с экрана, находясь в образе Рэя.

– Нормально, Рэй, всё было просто здорово. И корабль ты водишь просто бесподобно.

– На то я и корабельный мозг.

– Мы с Игорем ещё придём к тебе сюда, астрокапитан нам разрешил.

– Не стоит, Антон, я и на любом другом экране выгляжу точно так же.

– Но ведь мы же с тобой всё-таки друзья.

– Спасибо, Антон, что по-прежнему так считаешь, и до свидания. Мне сейчас нужно работать.

Я сказал это и отключил экран. Но, тем не менее, я, в образе Игоря, вместе с Антоном вышел из корабля. Но я всё равно знал, что долго так продолжаться не может, и уже пора сказать Антону о том, кто я на самом деле.

– Ты куда сейчас? - спросил у меня Антон.

– А ты куда собираешься?

– Я в Речку, нужно показаться родителям и сообщить, что я жив, здоров и уже вернулся на Землю.

– Можно мне с тобой?

– Пожалуйста, я совсем не против компании.

В посёлке Антон сразу же убежал домой, а я, предупредив его об этом, отправился к речке. Чем ближе подходил тот момент, когда я должен был во всём ему признаться, тем сильнее мне не хотелось этого делать. И я даже загадал, что если через полчаса Антон не появится, я просто исчезну, и он больше ничего не услышит и не узнает об Игоре. Но Антон появился через двадцать минут, по-прежнему одетый в полётную повседневку "Иглы", которую я, с разрешения Рикста, сделал для нас обоих.

– Когда мы в следующий раз пойдём к Рэю? - сразу же спросил он.

– Никогда, - ответил я ему правду.

– Почему, нам ведь разрешили?

– Антошка, разве ты так ничего и не понял, - сказал я и насвистел ему незатейливый мотив песни о звездолётчиках, которую мы с ним сочинили сами, ещё два года назад, и о которой никто ничего не знал, кроме нас двоих. Выражение лица Антона мгновенно изменилось, и он неуверенно, но с какой-то надеждой и тайной радостью спросил:

– Рэй? Ты Рэй!?

– Ну, наконец-то ты догадался, Антошка. А я всё думал, догадаешься или нет.

– Не очень-то ты и хотел, чтобы я догадался.

– Если честно сказать, вообще не хотел. Даже сейчас подумывал исчезнуть так, чтобы ты ничего не узнал.

– Рэй, я ничего не пойму.

– Тут столько всего напутано, что я и сам плохо всё понимаю. И я сейчас должен уйти, немедленно, я обещал самому себе. Давай расстанемся по-хорошему, как друзья. И не провожай меня, пожалуйста.

Я поднялся, положил руки на плечи Антону, постоял так с полминуты и быстро пошёл прочь, через посёлок, к посадочной площадке, рейсовых дисколётов. Но по дороге, проходя мимо своего дома, я почти что столкнулся с Леком.

– Привет, мальчик, - он явно был в хорошем настроении, не то, что при нашем предыдущем свидании, - куда это ты так несешься?

– Здравствуй, академик.

– Фу ты, нашел, как назвать.

– А как лучше? Комом?

– Лучше так, как привык.

– Не могу, сейчас не могу. А спешу я сейчас к вам в лабораторию, чтобы окончательно распрощаться с человеческим обликом.

– Тебе что-то не понравилось?

– Видишь ли, человеком можно или быть или не быть, между этим не удержишься, тяжело. Ну, я пойду.

– Погоди, у меня есть для тебя подарок, кое-кто просил это тебе передать.

Он сунул руку в карман и извлек на свет старинные, со стрелками, механические часы, хорошо мне знакомые.

– Это Андрей передал?

– Он, я только что вернулся от них. И ещё, он просил тебе сказать, что они обязательно принесут тебе удачу, и что, пока они идут, всё у тебя будет хорошо. Он просил, чтобы ты не забывал Андрея с Земли тридцатой.

– Но ведь это же его талисман.

– Он сказал, что такой талисман тебе сейчас намного нужнее, чем ему. И что твое самое большое желание, если ты будешь в это верить, когда-нибудь обязательно исполнится. Пусть они будут для тебя памятью о твоем друге Андрее. Бери…

Рэй прервал свой рассказ, потянулся, поставил босые ноги на пол и, посмотрев на меня, сказал: