Блуждающая звезда (сборник рассказов)

Вот и все. Жизнь не представляла им никаких других развлечений. Время от времени, но очень редко, они выбирались в театр или ресторан. Дирк сам предлагал это, а потом старался побыстрее ускользнуть домой. Он не хотел, чтобы люди узнали, что рядом с ними сидит фонарщик. Дирк поступал так не из–за гордыни и не потому, что боялся людей. Просто фонарщик мог нечаянно принести горе. Как–то раз люди узнали, что их город посетил загадочный фонарщик. Возле театра, в котором были Дирк и Хельга, собралась толпа, а затем началась давка, переросшая в настоящее побоище. Каждому хотелось увидеть фонарщика, коснуться рукою его одежды. Стражам пришлось пустить в ход дубинки и газ, чтобы помочь гостям выбраться из западни. Говорят, были погибшие. Дирк поспешно покинул планету и с тех пор старался не появляться в людных местах.

Док селил их в самых укромных уголках, где в переизбытке солнца и дикой природы, и совсем мало — людей. Док был большой головой.

И так прошло пятнадцать лет. Пятнадцать лет суеты и вечных переездов. Пятнадцать лет неустроенности и, может быть, тайного непонимания.

Дирк был счастлив. Он занимался своим делом и любил, и считал, что любим. Пятнадцать лет… Он вдруг осознал, что лишь сейчас задумался над тем, что делала Хельга все эти пятнадцать лет, когда он творил звезды. Слушала музыку? Гуляла? Листала комиксы? Глазела в окно? Он никогда не расспрашивал ее об этом, а она никогда не рассказывала. И вот теперь она призналась,в том, что устала.

Любимая, — с грустной усмешкой подумал Дирк, — ты выбрала не самый удачный день для подобного признания. Хотя, возможно, это и к лучшему.

— Я устала, Дирк, — вновь повторила она, — как же я устала!

Дирк молча обнял возлюбленную и прижал ее голову к груди.

— Хочешь, мы поговорим об этом в другой день?

В какой? — мелькнула мысль. — В какой? Ведь у него остался лишь один день!

— Нет, — сказала Хельга. — Сейчас. Непременно сейчас.

Творец прав, жизнь кончается, — понял Дирк.

— Хорошо, — сказал он. — О чем ты хочешь поговорить?

— Дирк, я так больше не могу.

Хельга подняла голову. В ее потускневших глазах плескалось опасное равнодушие. Дирк крепче сжал руки, сомкнутые вокруг хрупких плеч.

— Я тоже.

— Тогда давай останемся здесь, на этой планете! — Хельга оживилась. — Она чудесна. У нас наконец–то будет свой дом.

Дирк покачал головой.

— Это дом Дока. Он принадлежит ему. Я разорвал свой контракт с ним.

Хельга не выглядела обескураженной.

— Мы выкупим его. У меня есть деньги.

— Откуда? — удивился Дирк.

— Я понемногу откладывала из тех, что давал нам Док. За пятнадцать лет скопилась немалая сумма.

— Здорово! — восхитился фонарщик. — Я никогда не догадался бы сделать так.

Хельга, улыбнувшись, погладила его по голове, словно ребенка.

— Да уж куда тебе! Ты такой непрактичный!

То же самое постоянно твердил Док. Поэтому Дирк с готовностью мотнул головой. Он был до крайности непрактичен.

— А что будет, если вдруг люди узнают, что рядом с ними живет фонарщик?

— Ничего. Ты больше не будешь фонарщиком. Просто Дирк, капитан звездолета, ушедший на покой.

— На покой, — как эхо повторил Дирк, и фраза приобрела зловещий смысл. — Что же я буду делать? Ведь я не умею ничего, кроме как зажигать звезды.

— Тебе ничего не нужно делать. Если не излишествовать, денег вполне хватит.

— Вот как!

Дирк разжал объятия и отступил назад. Ноги мягко тонули в ворсистом ковре.

— А ты не думала о том, что я не смогу жить без звезд? — В голосе Дирка звучали истеричные нотки.

— Думала, — тихо ответила Хельга. — Но я больше не могу жить так. Пойми, не могу!

Размахнувшись, Дирк хлестнул ее по щеке. Хельга вскрикнула и прижала к лицу ладонь.

— Перелет завтра! — грубо сказал Дирк. Впервые в жизни он позволил себе подобное.

— Я никуда не полечу! — закричала Хельга. Всхлипывая, она прибавила шепотом: — Думаю, нам лучше расстаться.

— Банальная сцена, ты не находишь? — Дирк неестественно рассмеялся. Он был бледен и прятал пальцы правой руки, которой ударил Хельгу, в левой. — Словно в дешевой книжонке. Мой дорогой, ты был неподражаем, но нам лучше расстаться.

— Я не могу так, Дирк!

— Уже слышал! Ну, хорошо, — Дирк облизал губы. — Я подумаю над тем, что ты сказала. Я вернусь через день. Возможно, вернусь.

— Я буду ждать тебя, Дирк, — сказала Хельга, не отнимая ладони от щеки.

— Прощай.

Дирк хотел поцеловать ее, но не решился, вдруг подумав, что Хельга может отшатнуться от него в страхе перед новым ударом. Он поднял руку в прощальном жесте и ушел. Ушел на один день. Ушел навсегда.

Смеркалось. Фонарщик брел по темной аллее парка. Где–то в зарослях акации пел соловей, у куста целовались возлюбленные, а чуть дальше, на взгорке, сидела женщина с маленьким мальчиком. Они любовались звездным небом, и мальчик внезапно воскликнул:

— Мама, смотри, звезда падает!

— Да, — задумчиво подтвердила мать.

Фонарщик посмотрел в ту сторону, куда были устремлены взгляды матери и сына. По черному, в ярких оспинах ковру неба катился крохотный серебристый шарик — отсвет уходящей звезды.

— Мама, — в голосе ребенка была слышна тревога. — Теперь на небе будет одной звездой меньше?

— Тебя это волнует? — с улыбкой спросила мать, втайне любуясь своим сыном.

— Да. Ведь оно так прекрасно, это небо.

— Прекрасно, — прошептала мать. Она потрепала мальчугана по вихрастой голове. — Не беспокойся, завтра придет фонарщик и зажжет на небе новую звезду.

Сказав это, она опустила глаза и обнаружила стоящего перед ними незнакомца. Женщина немного смутилась, словно уличенная в чем–то неприличном, но, увидев на лице незнакомца улыбку, улыбнулась ему в ответ. И мальчик улыбнулся тоже. А незнакомец помахал им рукой.

Фонарщик был счастлив. Когда рассветет, он поднимется в небо, отыщет место, где потухла звезда, и зажжет новую, свою последнюю звезду. И он будет знать, что двое людей в этом мире будут чуточку счастливей. Лишь самую чуточку, но разве этого мало?

Он ушел в звездную ночь, так и не позволив двоим догадаться о том, с кем им пришлось говорить. Он ушел, а назавтра в небе вспыхнула новая звезда.

ДЕВУШКА СИНЕГО ЛЕСА

Корабль приходит на Аманетею раз в пять лет…

Коммадор Зинчес считал Горта тронутым, и даже не слегка. Впрочем, Горт был безобидным сумасшедшим, никому не причинявшим вреда. А кроме того, он сделал открытие, доказав, что на Аманетее может расти благородный тюльпан. И все же Горт был не в себе — хотя бы потому, что являлся единственным обитателем планеты со странным и поэтическим именем Аманетея.

Аманетея — в этом слове были отзвуки седых преданий, ласковый шепот усталого ветра, легкое пощипывание восходящих солнечных лучей. В этом слове… Оно не нравилось коммадору Зинчесу, так как было слишком длинным и содержало в себе пять гласных и лишь три согласных — бессвязно и расплывчато, по мнению астронавта, любившего короткие звонкие слова. Как, к примеру, Горт.

Впервые коммадор познакомился с Гортом ровно тридцать лет назад. Тогда Горту было не более двадцати, нет, пожалуй, еще меньше. Эдакий розовощекий юнец с оттопыренными ушами и круглыми, полными наивности глазами; на упрямом, покрытом прыщами подбородке едва–едва пробивалась первая поросль. Горт явился к коммадору Зинчесу с предписанием взять его в качестве пассажира на Аманетею.

— Парень, ты, должно быть, сошел с ума! — воскликнул коммадор. — Это же самая глухая дыра в системе Туконта! Там лишь временная исследовательская база и ни одной приличной девчонки на восемь световых лет вокруг. Ты завоешь там от скуки и через пару недель запросишься к мамочке. А я прибуду за тобой лишь через пять лет. Тебе понятно?

— Вполне, — отозвался юный Горт и поднялся на борт корабля.

Черт его знает почему, но подобное безрассудство покорило коммадора Зинчеса. В том рейсе на корабле путешествовало немало известных и влиятельных людей, но коммадор неизменно приглашал к своему столу юношу с большими наивными глазами, напоминавшими куски хмурящегося неба, и с улыбкой, подобной оторванной вершине радуги. Зинчес угощал юнца дешевым вином и без устали болтал, донимая космическими байками. Время от времени он пытался выпытать, что забыл его гость на дрянной планетке с уродливым именем Аманетея.