Забудь о прошлом

Постепенно тяжесть повисшего на Дане расслабленного тела уменьшилась, в какой-то момент Маран убрал руку и пошел, держась только за локоть Дана. А может, и не держась, а уже сам ведя его, ведь Поэта рядом с Даном давно не было, наверно, он шел с другой стороны, тоже подставив плечо для опоры. Через некоторое время Маран остановился, и Дан почувствовал, как его руку тянут в сторону. Через секунду пальцы легли на перила лестницы. Одолев первые тридцать ступенек — половину, по пути сюда он не преминул их пересчитать, Дан решил, что пора вызывать Патрика и трижды коротко нажал на шарик «кома». Неужели выбрались, подумал он и… И сглазил! Вспыхнул свет. Не фонарь, не лампочка, а общее освещение, он на несколько секунд ослеп, потом увидел бледное лицо Марана, задохнулся от радости, но радость сразу схлынула. Он спросил:

— Бежать сможешь?

— Попробую.

В мгновение ока одолев остаток лестницы, все трое оказались в туннеле и помчались изо всех сил. Дан на бегу огорченно думал, что просчитался с вызовом, и теперь Патрик запоздает. Поэт добежал до арки первым и чуть не вылетел наружу, но Маран схватил его за куртку и остановил. Замыкавший бег Дан отстранил обоих, высунул руку со станнером и провел стволом широкую дугу. Никакой реакции.

— Они наверняка в укрытии, — сказал Маран. — Ждут со своими игрушками, когда мы выйдем.

Дану показалось, что его голос чуть дрогнул.

— Не бойся, — проговорил он торопливо. — Мы защищены от станнера. Те капсулы, что я тебе дал… Сейчас придет флайер. Побежим с интервалом в полминуты, первый ты, потом Поэт. Я прикрою.

Он ожидал, что Маран возразит, но тот послушно кивнул. Тогда Дан протянул ему запасной станнер, но Маран станнера не взял, а показал Дану руки. Дан посмотрел на его негнущиеся, скрюченные пальцы, и его захлестнул страшный гнев, что очень скоро пригодилось. Почти сразу над двором возник флайер и камнем свалился вниз, Дан уже подумал, что аппарат неуправляем, но буквально в двадцати сантиметрах от земли флайер остановился и завис. Дан подтолкнул Марана, и тот сорвался с места. Он бежал медленно, видимо, отдал все силы в туннеле, и Дан даже испугался, что он не добежит, упадет. Но Маран добежал, и когда в поле зрения Дана наконец появились преследователи, было поздно, Патрик уже втаскивал Марана в люк. Понадеялись на станнеры, понял Дан. Ну надейтесь, надейтесь! Он задержал левой рукой приготовившегося к старту Поэта и с жестокой радостью, четко, как на стрельбище, провел три невидимые дуги на разных уровнях. Палевиане попадали, их было больше десятка, еще троих уложил высунувшийся из люка Патрик, и когда Поэт, а за ним Дан влезли в флайер, на поле битвы не осталось ни одного боеспособного противника.

Не дожидаясь, пока закроется люк, Патрик рванул с места так же стремительно, как сел, флайер пулей вылетел в пространство над домами и помчался. Все, подумал Дан, опускаясь в кресло, вырвались… Он повернулся к Марану, чтобы наконец толком посмотреть на того, и в этот момент их настигли. Чудовищная волна ужаса накрыла, подмяла под себя, почти ослепила. Дан вцепился в подлокотники, смутно видя, как слева от него осел в кресле Поэт, ловя воздух открытым ртом, как Патрик впереди уронил голову… Оставшийся без управления флайер качнуло.

— Инфразвук, — прохрипел Дан, понимая, что еще секунда, и он завоет, как собака.

Флайер дернулся, его повело вбок, сжавшийся в комок Дан понял, что сейчас последует катастрофа, но никакая сила не смогла бы заставить его шевельнуть пальцем ради спасения — своего, других, безразлично, он был весь мокрый, и единственное, на что его хватало, это не выброситься в неплотно закрытый люк. И тут он увидел, что Маран встает. Шатаясь, с трудом, словно преодолевая сопротивление урагана, тот сделал шаг, второй, протянул руку. Что-то щелкнуло, потом Маран последним усилием ударил кулаком по клавише и в изнеможении упал в кресло. Заработал автопилот, флайер выровнялся и взял прежний курс. Еще минута невыносимой муки — в тот момент она показалась часом, это потом выяснилось, что в часе было всего шестьдесят восемь секунд — и все кончилось. Флайер выскочил из поля. Дан еще очумело крутил головой, когда пришедший в себя Патрик повернулся к Марану.

— Ну ты силен! — выговорил он с трудом.

— Я уже успел это испробовать, — отозвался Маран буднично.

— Испробовать! Все черти ада! Одолеть такое! — Патрик все еще смотрел изумленно, потом опомнился. — Ну иди, я тебя обниму, брат по крови.

— Брат по крови? — переспросил Маран, когда Патрик выпустил его из объятий.

— Пока ты прохлаждался на очередном курорте, — весело сказал Поэт, успевший оправиться, — земляне доказали, что мы с ними братья по крови.

— Вернее, по генам, — пояснил Патрик. — Один биологический вид. Ну как тебе такой поворот? Ребята! А про пакт вы ему сказали?

— Когда бы… — начал Дан, но Патрик перебил его: — Эх, вы! Друзья-товарищи…

Он собирался, видимо, объяснить сам, но Поэт уже быстро заговорил по-бакниански, и Патрик только подмигнул Дану. Они напряженно ждали, как Маран отреагирует на сообщение, но когда тот вдруг, побледнев еще больше, закрыл лицо руками, Патрик, смущенно кашлянув, отвернулся к пульту, а Дан, потупившись, стал рассматривать свои руки.

Флайер замедлил ход и плавно пошел вниз. Вот теперь все, подумал Дан, облегченно вздохнув. Теперь действительно все…

В коридоре Маран обнял Дана за плечи и сказал:

— Я не успел тебя поблагодарить.

— С ума сошел? Это я должен тебя благодарить за то, что ты жив и здоров.

— Ну ты скажешь!

— Ей-богу! Как руки? Отошли?

— Почти. Руки ерунда.

— А что не ерунда? — спросил Дан, пропуская Марана в каюту.

Маран заколебался, посмотрел на полуоткрытую дверь, потом все-таки ответил.

— Там, у выхода, ты сказал мне: «Не бойся».

— Не обижайся, я…

— Да я не обижаюсь, Дан. Ты угадал. — Он повернулся к пораженному Дану и продолжил, глядя на него в упор: — Никогда в жизни я ничего не боялся. Ни смерти, ни боли, ни пыток. Но это…

— Так плохо? — спросил Дан шепотом.

— Не дай тебе бог!.. И когда в тот момент я подумал, что они могут вернуть меня туда… Им удалось заставить меня почувствовать страх.

— Это пройдет.

— Уже прошло. Но воспоминание осталось. Не знаю, забуду ли я, как меня сумели согнуть.

— Но не сломать же! Разогнешься. Собственно, уже разогнулся. Этот инфразвук…

Маран жестом остановил его и вдруг спросил, оглядывая каюту:

— Дан! А душ тут есть?

— Есть. Правда, там очень тесно.

— Тесно! Они не пускали меня к морю. А эта их идиотская сухая чистка… Я буквально истосковался по воде. Десять минут! Ты позволишь?

— О чем ты говоришь! — Дан открыл дверь в крохотную ванную.

Маран стал торопливо расстегивать пуговицы, потом бросил и стащил рубашку через голову. И именно в этот момент дверь каюты открылась, вошли Поэт, за ним Патрик и Железный Тигран.

— Я попросил, чтобы сделали кофе, — объяснил свое отсутствие Поэт. — Не знаю, созрел ли ты для еды?

— Пока нет, — машинально проговорил Маран и умолк.

— Не стал сразу хватать тебя у люка, — сказал Тигран, — хотел дать время опомниться. Ну здравствуй! Рад видеть тебя.

Он подошел к Марану, протянул ему обе руки, улыбнулся и вдруг посерьезнел. Дан увидел, что взгляд шефа остановился на маленьком серебряном диске, четко выделявшемся на загорелой груди Марана, и еще увидел, как Маран краснеет. Это он видел впервые. Удивительно, меньше, чем за полчаса, ему удалось увидеть больше, чем за четыре года — страх, слезы и краску… Он отогнал эту мысль и ринулся Марану на выручку.

— Дайте ему помыться и выпить чашку кофе, шеф. Через полчаса мы его доставим к вам. Вместе со всем, что он тут узнал.

— Конечно, конечно, — пробормотал Тигран рассеянно. — Могу дать даже час. Поговорим в пультовой, у меня тесно.

— Иди. — Дан буквально втолкнул Марана в ванную и предложил: — Садитесь, шеф.

Но тот покачал головой и вышел.