Три стигмата Палмера Элдрича

Тон Эмили ничуть не изменился.

– Мне очень жаль тебя, Барни. На твоем месте я обратилась бы к психоаналитику. Кстати, я слышала, что ты обзавелся портативным психиатром. Это правда?

– Да. Его зовут… доктор Смайл.

«Где же я его оставил? – Барни вспомнил о своем чемоданчике. – Не иначе – у Рони Фьюгейт…»

– Мне нужна помощь, – вновь начал он. – Неужели мы не можем… – и не договорил.

«Разве мы можем изменить прошлое? Нет. Причина всегда предшествует следствию. Потерянное уже не вернуть».

Барни поднялся из-за стола.

– Похоже, я сошел с ума – заявил он, обращаясь к Эмили и Ричарду. – Вы уж меня простите. Я и сам чувствую, что со мной творится неладное!

– Значит, вам тем более надо хлебнуть кофейку! – воскликнул Хнатт. – Если хотите, могу налить чего-нибудь покрепче. – Хмурое настроение у Ричарда как рукой сняло, теперь он выглядел вполне жизнерадостным.

– Я сам не понимаю, что происходит, – сказал Барни. – Меня просил прийти сюда Палмер Элдрич.

«Хотя, вполне возможно, мне это только чудится…»

Он собрался с мыслями, но так и не смог вспомнить того, как попал сюда. Единственное, что он помнил точно, что это как-то связано с Палмером Элдричем…

– Понимаете, я считал, что все тут же выяснится, – пробормотал Барни и развел руками.

Хнатт и Эмили переглянулись.

– В данную минуту Элдрич находится в госпитале где-то на…

– Просто все пошло наперекосяк. Скорее всего, Элдрич перестал контролировать ситуацию. Надо срочно отыскать его. Должен же я все-таки понять, в чем дело!

И тут Барни почувствовал, что его начинает захлестывать волна ужаса – темная леденящая волна.

– Прощайте, – просипел он, двинувшись к двери.

– Стой! – приказал ему Хнатт.

Барни обернулся. Улыбающаяся Эмили продолжала пить кофе, рядом с ней сидел ее нынешний супруг Ричард Хнатт. И он, и она смотрели на Барни. Только теперь Барни разглядел, что у Хнатта нет правой руки – он держал вилку пятипалым протезом. Хнатт поднес вилку с яичницей ко рту, и Барни увидел жуткие стальные зубы. Хнатт был совершенно сед – сед и слеп. Его огромное тело занимало собой полкухни, и все же…

Все же это был Хнатт.

Барни недоуменно замер в дверях. Неужели это Элдрич? Так-так… Искусственная рука, стальные зубы, йенсеновские линзы… Все совпадает. И все-таки это не Элдрич!

– Должен признаться честно, – проговорил Хнатт, – на самом деле Эмили вспоминает вас до сих пор. На мой взгляд, она делает это излишне часто. – Он глянул на жену. – Я знаю, что для тебя превыше всего долг!

Ты считаешь, что тебе следует забыть о Барни, но это пока не очень-то удается, верно? Я не хочу, чтобы наш брак держался единственно на чувстве долга! Это просто невозможно. Если в нем нет ни капли искренности, ни толики взаимности, то грош ему цена! Мне от тебя жертв не надо. А то, я смотрю, ты привыкла оправдывать ими все и вся! Будь самой собой. Эмили! Выброси ты из головы весь этот вздор! Вспомни: когда Барни выставил тебя за дверь, ты не стала возражать против этого, ибо считала, что твой долг – пожертвовать собою ради карьеры своего любимого супруга. Ты совершаешь ту же ошибку и сейчас! Еще раз говорю тебе, будь самой собой, Эмили, – и все разом встанет на свои места! – Он посмотрел на Барни, улыбнулся и – как показалось Барни – подмигнул ему искусственным глазом.

Теперь это действительно был Палмер Элдрич. Как говорится, в натуральную величину.

Эмили, однако, вела себя так, словно перед нею по-прежнему сидел ее супруг. Она покраснела и сказала с неожиданной злостью:

– Ох, ты договоришься! Я уже сказала все, что думаю. Понял? А раз я так сказала, значит, так оно и есть!

– Но ведь у тебя всего одна-единственная жизнь, Эмили! Зачем ты будешь ее гробить? Если хочешь жить с Барни…

– Я же тебе уже ясно сказала – я этого не хочу! – Она посмотрела на Хнатта, вернее, на Элдрича, казавшегося ей Хнаттом, с такой ненавистью, что Барни стало как-то не по себе. Он тут же решил ретироваться. Было ясно, что надеяться ему здесь не на что.

– Постой, – крикнул ему вдогонку Палмер Элдрич, – я с тобой!

Вниз они спускались уже вдвоем.

– Не сдавайся! – прошептал Элдрич. – Не забывай о том, что ты воспользовался Чу-Зи только один раз. У тебя еще все впереди, Барни. Ты можешь приходить сюда хоть тысячу раз, и когда-нибудь – ты слышишь меня? – когда-нибудь тебе это удастся!

Барни посмотрел в линзы Йенсена.

– Мистер Элдрич, скажите мне, бога ради, что такое Чу-Зи?

Женский голос повторял раз за разом: «Барни! Барни! Вставай, Барни!» Кто-то стал трясти его за плечо. Он открыл глаза и увидел рядом с собой стоявшую на коленях Энн Готорн.

– Как ты? – спросила она, заметив, что он очнулся. – Что это было, Барни? Я долго не могла найти вас, а потом вспомнила, где вы обычно отлетаете. Прихожу, все лежат на полу. Представляешь, что было бы, будь на моем месте инспектор ООН?

– Ты меня разбудила, – проворчал он. Ему было тошно, тошно и мерзко, поскольку первое путешествие закончилось так бездарно. Он хотел одного – поскорее вернуться туда. Все остальное не имело для него никакого значения – ни нора, ни его товарищи-колонисты, ни Энн Готорн.

– О-о, я смотрю, тебе действительно было хорошо! – понимающе протянула Энн. Она коснулась рукой кармана: – Торговец и у нас побывал. Я тоже немного этой штуки купила! Странный такой человек, и зубы у него странные, и глаза. Большой и весь седой.

– Элдрич. Или его призрак. – Все тело ныло, словно он провел несколько часов в неудобной позе. Барни посмотрел на часы и ахнул – с того времени, как он принял Чу-Зи, не прошло и минуты. – Элдрич всюду, – бросил он Энн. – Дай мне свое Чу-Зи!

– Не дам!

Он пожал плечами и сделал вид, что сказал это так, к слову, хотя на деле испытывал вполне определенные чувства. Он хотел Чу-Зи, он готов был отдать за него все, что угодно.

Палмер Элдрич наверняка знал об этой особенности своего товара, и потому появиться здесь он должен был уже в ближайшие дни. Во всяком случае, Барни очень на это надеялся.

– Расскажи мне о нем, – попросила Энн.

– Что тебе сказать… Это иллюзорный мир, в котором Элдрич играет роль бога. Он может дать тебе шанс изменить прошлое по твоему усмотрению – так, чтобы ты могла исправить все свои ошибки и разрешить все свои проблемы. Как ты понимаешь, дело это очень непростое. Непростое оно и для Элдрича. Оно требует времени. – Барни замолчал и принялся массировать занывшие вдруг виски.

– То есть просто так желания там не исполняются… Во сне оно как? Щелкнул пальцами – все и готово. А здесь все как-то иначе.

– На сон это совсем не похоже.

«Это куда хуже – понял он вдруг. – Больше всего это похоже на ад. Да, да, именно так – ад. Бесконечное повторение одного и того же, зримая тьма. Элдрич считал иначе, он говорил: «терпенье и труд все перетрут», или что-то еще в том же роде…»

– Если ты туда вернешься… – начала Энн.

– Если! – усмехнулся Барни. – Теперь я просто не могу не вернуться туда. На этот раз у меня ничего не вышло. Возможно, мне придется проделать этот путь еще не одну сотню раз. Послушай, Энн, бога ради, отдай мне свое Чу-Зи! Я ни минуты не сомневаюсь в том, что мне удастся переубедить ее. Мне сам Элдрич помогать взялся, ты представляешь! Она сейчас в дурном настроении, но это даже хорошо… – Он замолк на полуслове. Энн Готорн странно трансформировалась. Вместо правой руки у нее был протез – блестящие металлические пальцы находились всего в нескольких дюймах от лица Барни. Ошибиться он просто не мог. Он перевел взгляд повыше и вздрогнул – ему открылись межзвездные дали, породившие Элдрича. Сквозь щели глаз-окуляров он видел пространства, лежащие по ту сторону света…

– Сегодня я тебе его не дам, – улыбнулась Энн. – С тебя и одного сеанса достаточно. Не забывай и о том, что Чу-Зи стоит денег – и немалых! Что ты станешь делать, если в один прекрасный день у тебя кончатся все скины, а?

Энн улыбнулась еще шире, разом обнажив огромные зубы, выточенные из нержавеющей стали.