Алтарь страха (сборник)

— Сейчас поймешь. — Армстронг ткнул ботинком в принесенный им тяжелый ящик. — Здесь у меня один из десяти существующих в мире шизофразеров. Я взял его ненадолго взаймы после горячего спора у старого профессора Шовбери из Колумбийского университета. — Он нетерпеливо махнул рукой: — Где тело?

— Наверху, в постели.

Дрейк мрачно проследовал за Армстронгом и помог перенести сенатора вниз. Не скрывая сомнений и тревоги, он наблюдал, как жертву привязывают к креслу.

Армстронг открыл коробку и вытащил компактный аппарат, напоминающий терапевтический прибор. От него на четыре ярда тянулся кабель, заканчивающийся пластиковым колпаком, по бокам которого располагались крошечная серебристая антенна и отражатель.

Надев колпак на голову Уомерсли, Армстронг начал его настраивать, стараясь при этом не причинить сенатору боль. Закончив, он удостоверился, что движения сенатора не разрушат созданную им конструкцию.

Затем подключил прибор к сети, отсоединил кабель и проверил работоспособность. Подсоединив антенны, проверил их готовность и выключил аппарат. Плюхнувшись в кресло, он уставился на бесчувственного Уомерсли.

— Теперь нам остается лишь ждать, пока этот жирный интриган придет в себя.

Дрейк неловко опустился в соседнее кресло:

— Мне бы не хотелось, чтобы ты слишком часто употреблял местоимение «мы». Это твоя затея, а не моя. — Он оглядел аппаратуру и пожевал нижнюю губу. — Что ты собираешься с ним сделать?

— Ничего опасного. Этот прибор раз в десять посильнее детектора лжи. Подсоединенная к нему персона, отвечая на вопрос, не в состоянии умолчать, соврать или исказить ту информацию, которая таится в глубинах его памяти. Когда его спрашивают, он отвечает искренне и правдиво, во всяком случае настолько правдиво, насколько он сам в это верит. — Армстронг успокаивающе махнул рукой. — Самое плохое, что может случиться с этой политической особью — это то, что хоть раз в жизни он расскажет о неприятных для себя фактах. Не так уж и ужасно, не правда ли?

— Да, но только потом он же тебя самого наизнанку вывернет. Приговорит к тысяче смертей, как только предоставится такая возможность. — Дрейк вновь принялся жевать губу, не сводя глаз с сенатора. И вдруг его глаза округлились. — Эй, он приходит в себя!

Подойдя к креслу, Армстронг мягко, но решительно похлопал Уомерсли по лицу. Сенатор фыркнул, что-то пробормотал, полуоткрыл глаза, вновь закрыл, опять открыл. Армстронг сильно потер ему ладони. Уомерсли сделал глотательное движение, зевнул, попытался шевельнуться и изобразил на лице туповатое удивление, обнаружив, что связан. Потом он сварливо выпалил:

— Где это я? Что происходит?

Включив прибор, Армстронг уставился в раскрасневшийся лик политика. Дрейк встревоженно наблюдал за обоими.

Уомерсли вывалил язык, втянул его обратно, огляделся вокруг, взгляд его постепенно начал затуманиваться. Он попытался поднять руку, но она не слушалась. Несколько секунд спустя он уже напоминал деревенского дурачка.

Громко и четко Армстронг обратился к нему:

— Кто убил Эмброуза Фозергилла?

Уомерсли помолчал, затем прохрипел:

— Мюллер. •

— А кто приказал?

Вновь последовало молчание. Видно было, какое отчаянное сражение происходит внутри Уомерсли. Разум уступил инстинкту. Мигая, он уставился на вопрошающего, но не видел его.

— Я, — сказал он. — Я… я!

— Боже милостивый! — выдохнул Дрейк. Армстронг сурово продолжал:

— Почему же тогда Джордж Куинн скрывается? Его подставили? Он знает, что его подставили?

Уомерсли не отвечал.

Изменив подход, Армстронг вопросил:

— Вы отдавали приказы, касающиеся Куинна?

— Да.

— Какие?

— Его надо было убрать.

— Кто должен был убрать? Мюллер?

— Мюллер, Хили и Жак.

— Почему вы приказали им убрать Куинна?

— Тогда бы получилось, что он как бы сбежал, а значит, и виноват. Тем самым и от него избавлялись.

— А зачем надо было избавляться от Куинна?

— Он был официально назначенным пилотом.

— Куда его дели?

Ответа не последовало.

— Вы не знаете?

— Нет.

Сделав глубокий вдох, Армстронг попробовал иначе:

— Кто его увез?

— Синглтон.

— Кто такой Синглтон?

— Директор «Норман-клуба» в Канзас-Сити, — пробормотал Уомерсли. Голова его безвольно опустилась, потом вяло поднялась.

— Вы знаете, где его спрятал Синглтон?

— Нет.

— Вы знаете, жив он или мертв?

— Нет.

— Почему вы приказали убить Фозергилла?

— Он был одним из нас — нор-маном. Нормальным. Но ему не хватало мужества. Он подвел нас.

— И что же?

Уомерсли ничего не сказал. Казалось, он погрузился в полудрему.

Сжав зубы, Армстронг сказал:

— Ну хватит об этом. Перейдем к другой теме. — Повысив голос, он спросил: — Где Клер Мэндл?

— Не знаю.

Скрыв удивление, Армстронг продолжил:

— Если бы ваша нью-йоркская шайка захватила ее, вас бы проинформировали?

— Не обязательно.

— Глава государства входит в «Норман-клуб»?

— Нет.

— Кто босс «Норман-клуба» в Вашингтоне?

— Я.

— А в Нью-Йорке?

— Линдл.

— А Синглтон — в Канзас-Сити?

— Да.

— А в Чикаго?

— Не знаю.

— Не знает, — заметил Армстронг, обращаясь к Дрейку. — Понимаешь, что это означает? Организация состоит из отдельных ячеек. Босс каждой ячейки вступает в рабочие контакты только с двумя или тремя шефами других ячеек, а остальных он не знает. И никто не может выдать всю организацию. Разве что своих ближайших приятелей да пару ячеек. У остальных остается возможность для мести. — Он принялся расхаживать по комнате. — А это означает, что в других местах «Норман-клубы» действуют не под вывесками «Норман-клубов», а маскируются, рядясь в другие одежды. Например, представляясь сектами йогов или еще Бог знает кем. Мы имеем дело с армией, Эд, настоящей армией! К тому же еще и интернациональной!

— Похоже, ты откусил больше, чем сможешь прожевать.

— Да, но я зашел так далеко, что уже при всем желании не могу отступить.

— А я не могу понять почему. — Дрейк покосился на обмякшего сенатора, затем на шизофразер, а потом на часы. Подавив зевок, он сказал: — Если уж ты так любишь скандалить, то просто взял бы да и женился.

— Это не смешно, Эд. Это так же не смешно, как управляемая роботом ракета или атомная бомба. Это так же не смешно, как биологические средства ведения войны, голод, чума и конец света. — Армстронг помолчал, глядя горящими глазами на слегка обалдевшего слушателя. — Если не веришь, послушай. — Повернувшись к сенатору, он резко сказал: — Уомерсли, ответьте. Международное влияние «Норман-клубов» в мире ведет к глобальной войне?

— Да, — машинально и бесстрастно отозвался сенатор.

— Зачем?

— Чтобы не дать… чтобы не Дать им запустить ракеты. Маньяки… заблудившиеся в космосе… прирожденные маньяки… тянутся к звездам… если только мы не заставим их… поубивать друг друга. — Сенатор захрипел и уронил голову.

Армстронг рванулся вперед и выключил шизофразер.

— Мозговая перегрузка, — пояснил он встревоженному Дрейку. — Это было слишком большое искусственное напряжение, и мозг ищет убежища в бессознательности. Ничего, переживет. — Сняв колпак с головы жертвы, он положил прибор на пол и подложил сенатору под голову подушку. — Он выходит из состояния наркотического опьянения, но нейронные импульсы возвращают его обратно. Он немного поспит и придет в себя. — Он с досадой посмотрел на выключенный аппарат. — Проклятье, я бы выжал из него в десять раз больше, если бы не мозговое напряжение.

— А все-таки, что это за болтовня относительно «Норман-клуба»? — поинтересовался Дрейк.

Армстронг быстро и сжато изложил ему всю историю и закончил словами:

— Ты должен все знать, Эд, потому что мне понадобится твоя помощь.