Это твой дом

ваша планета?

– Слушай, мы тебя не трогаем. Вот и иди себе.

Итак, он имел дело с колонией землян. Другого объяснения он найти не мог. Тогда все в порядке. Оставалось найти центральное поселение, обратиться к властям и выяснить перспективы и возможности возвращения на Землю. Конечно, четыре века потеряно, и он вернется в другой мир. Но дом остается домом, даже если тебя никто не ждет и не помнит, даже если не осталось ни одного родного человека, даже если ты покинул его так давно.

– Эй! – он обернулся. – До города далеко?

Девушки не ответили.

Людей становилось все больше, а у коридора появились ответвления. Коридор расширился и стал похож на узкую улочку. Но все это вместе имело ширину всего метров пять или шесть, так, как будто люди были не способны вкапываться, вгрызаться в глубину вертикали и лишь слегка царапали ее поверхность. Первое здание, которое ему встретилось, оказалось почтой. Второе – райотделом милиции. Внутрь его не пустили, заподозревав в болтере опасное оружие. Василий приставил ствол к своему виску и выстрелил. Ничего не случилось.

В комнате был всего один стол и за столом сидел всего один скучающий милиционер. Комната была всего два метра в глубину, так что Василий уперся в стол после первого шага.

– Здравствуйте, – сказал Василий, – я с Земли.

Психиатрическая экспертиза длилась две недели. У Василия отобрали нож, болтер и генератор пищи, переодели в полосатый халат, пахнущий дезинфектантом, и начали безбожно пичкать лекарствами. На окнах палаты были, как и положено, решетки. Палата, как и все комнаты этого плоского мира, была скорее двухмерной, чем объемной. Настоящего объема здесь не существовало. К счастью, сумасшедшие оказались достаточно вменяемы, чтобы рассказать ему все.

Ни о какой Земле здесь не слышали. Земли не существовало. Люди всегда жили в узких тоннелях вертикальной стены, строили комнаты и балкончики, женились, рожали детей, а если повезет, находили хорошую работу и переселялись (мечта каждого) на верхние этажи. Жизнь состояла именно в этом. Век здесь шел всего восьмой, отсчитанный по непонятно какой шкале. Месяцев осталось двенадцать и все с нормальными названиями. Из окна палаты Василий впервые увидел Луну.

– Ничего себе! – удивился он. – Как же это так?

– Она развалилась только в прошлом году, – сказал сумасшедший по имени Митя, – но еще недавно было три куска.

Теперь кусков стало шесть или семь. Они все еще держались вместе, напоминая формой такой знакомый серп ночного светила.

Вскоре Василий перезнакомился с медсестрами, а с одной, пухленькой Ниной, даже сошелся совсем близко, ближе некуда. Она-то и рассказала ему, как отвечать на вопросы комиссии. Не за просто так, конечно, рассказала, а взамен на обещание жениться.

На комиссии его спросили об основных законах мироздания, о том, какой идет год, о том, умеют ли кролики летать, а если умеют, то с какой скоростью. Под конец поинтересовались жизненными планами.

– Живы будем – не умрем, – сказал Василий. Жениться хочу.