Журнал «Если», 1997 № 10

Если теория Швецова верна, и загадочный тунгусский объект действительно был астероидом, то в атмосфере Земли нашел свой конец «в высшей степени необычный экземпляр»! Так комментируют версию российского ученого астрономы NASA.

Как недавно выяснилось, вирус-бактериофаг Т4 располагает так называемым ремонтным ферментом, который «ощупывает» цепочку ДНК в поисках неправильных нуклеотидных пар. Обнаружив искомое, фермент делает «надрез» — маркируя тем самым поврежденный участок. Таким образом, с помощью бактериофага Т4 медики смогут быстро и без особого труда составить карту врожденных генетических дефектов любого пациента. Это существенно продвинет вперед проблему исцеления наследственных заболеваний. А там, глядишь, генетики замахнутся и на создание сверхчеловека…

Джек Чалкер

ДЕМОН ХЭНКИН-ХАУСА

То был сонный городок, стоящий на илистом берегу Миссисипи в штате Луизиана. Назывался он Ньютаунард и с 1850 года служил местом, где останавливались пароходы и баржи, вспахивающие воды могучей реки на пути в Нью-Орлеан или вверх по течению в Виксбург. Городок был совсем маленьким и почти не изменился более чем за столетие, прошедшее с того дня, когда первый пароход стал загружаться здесь дровами для долгого путешествия на север.

Люди тут жили тихие, без особых запросов, и отличались тем ощущением мира и спокойствия, которым может одарить лишь атмосфера изолированного от мира городка. Эта изоляция предоставляла им и нечто вроде безопасности, потому что основали поселение не легендарные байю, обитавшие в окружающих буйно заросших тропических болотах, а расчетливые капиталисты, выбравшие это место у реки для получения прибыли.

К началу XX столетия байю стали больше мифом, чем реальностью. Никто из старожилов не мог вспомнить, когда в последний раз видел спокойных и застенчивых жителей болот, и даже тем, кто утверждал, что общался с этими загадочными людьми, верили лишь наполовину. И, конечно, нынешние обитатели болот, предками которых были беглые рабы, уже не представляли какой-либо угрозы благополучию обывателей и были просто бедняками, живущими где-то в диких зарослях.

В городке вроде Ньютаунарда трудно хранить секреты. Искусство распространять сплетни вымерло здесь за ненадобностью, ибо не было такой новости, которую горожанин мог прошептать на ухо соседу — ее уже знали все. Преступления тоже были здесь редкостью, и покой города охраняли лишь двое местных полицейских, ветераны войны, главной обязанностью которых было обшаривать окраины в поисках бродяг и прочей неблагонадежной публики, которой могло взбрести в голову задержаться здесь в поисках дармового ночлега. Для более серьезных случаев в десяти милях южнее имелись казармы полиции штата, приглядывающей за несколькими поселениями среди болот, где любили прятаться бежавшие из тюрем. Но поскольку Ньютаунард мало что мог предложить беглецу, полицейские появлялись здесь только на официальных церемониях.

Городок, как и все маленькие сообщества, имел свою историю, причем весьма колоритную. Во времена, когда страна была расколота, а генерал Грант еще только разрабатывал стратегию будущих сражений, полк южан под названием «Мародеры Рэкленда» остановился в Ньютаунарде и создал наблюдательный пост в единственном городском поместье — заброшенном Хэнкин-хаусе, пустовавшем с того дня, когда Джозайя Хэнкин, основатель города и строитель собственного замка, сошел с ума и сбежал неизвестно куда. Наблюдатели полковника Рэкленда высматривали с вершины холма направляющиеся вверх по реке к Виксбургу корабли Фаррагата, а заодно и солдат янки, рыскающих по болотам на западе. Они же, не покидая своего поста, разделили судьбу хозяина Хэнкин-хауса, настигшую Джозайю Хэнкина в 1850 году, когда он, прожив в новом доме всего три месяца, внезапно сошел с ума и попытался убить всех, оказавшихся поблизости, выкрикивая при этом какую-то чушь об увиденном в доме ужасе.

После этого все припомнили слова старой колдуньи с болот. Она предупреждала Хэнкина, чтобы он не строил дом на холме, потому что внутри него обитает демон, который забирает к себе всех, кто тревожит его покой. Сама она его, разумеется, не видела, но родственники ее бабушки в 1808 году объявили холм священным местом, где бывшие рабы с болот совершали зловещие ритуалы. Джозайя, по словам старухи, заплатил за свою легкомысленность, и такой же конец она обещала всякому, кто потревожит демона.

Да, Хэнкин-хаус был истинной гордостью городка. В открытом обществе люди все же должны о чем-то говорить, и местные жители более столетия пересказывали истории о старинном доме. Они не очень-то верили в демонов вуду, обитающих внутри холма, но хорошо знали, что Джозайя стал первым и далеко не последним из тех, кого настигла странная смерть.

Полковник Рэкленд и двое его солдат погибли в том доме от огня, хотя ничто в комнатах даже не обгорело. Третий, уцелевший, солдат в одночасье поседел и превратился в буйнопомешанного. Те из горожан, кто был посмелее, осмотрели дом, но обнаружили лишь три тела и зловеще безмолвные помещения.

Дом так и остался стоять пустым, когда Фаррагат двинул свои части вверх по Миссисипи. Он оставался тихим и молчаливым зрителем, когда весь городок рыдал, узнав, что возле местечка под названием Ап-поматтокс наступил конец света. Дом спал, когда пошли по могучей реке огромные пароходы, проплывая мимо холма, на котором он стоял.

Затем в марте 1872 года, в тот самый день, когда Грант давал присягу перед началом повторного и трагического для него президентского срока, дом купил Филип Кэннон. Этот человек разбогател во время войны, а еще больше — в неразберихе после ее окончания. Создавалось впечатление, будто сомнительное прошлое постоянно преследовало его по пятам, а он безуспешно убегал от него и самого себя.

Когда корабль, на котором Фил плыл на запад, остановился для заправки в Ньютаунарде, он увидел поместье, величественно возвышающееся над городом. «Королевские апартаменты», — подумал Фил Кэннон и, не обращая внимания на тревогу горожан, отыскал последнюю родственницу Хэнкина, заплатил ей и стал владельцем дома.

Кэннон стал щедро тратить деньги, надстраивая и перестраивая дом, пока тот не стал выглядеть как новенький, превратившись в яркое доказательство пристрастия Джозайи к готической архитектуре и стремления Фила Кэннона ощущать себя королем.

Новый хозяин полюбил свой дом. Благодаря умению зарабатывать деньги, Кэннон стал в Ньютаунарде большим человеком, и никто не расспрашивал его о прошлом.

Но однажды, почти через два года после покупки дома, Кэннон не вышел на улицу в обычное время, как всегда, держа под руку невысокую красотку из салуна.

Горожане немедленно отправились выяснять, что случилось, и двигали ими не только неприязнь к неожиданностям или привитое древними легендами беспокойство. К тому времени многие успели принять участие в темных делишках Кэннона, и его внезапное исчезновение их не на шутку встревожило. Поэтому группа бизнесменов подошла к дверям Хэнкин-хауса и постучала. Не получив ответа, они попробовали открыть дверь. Оказалось, она не заперта.

Когда в дом ворвался горячий ветер с реки, в главной столовой зазвенели подвески на доставленном из Испании изящном хрустальном канделябре.

Через некоторое время отыскалась голова подружки Кэннона, отделенная от ее тонкой шейки словно гигантской бритвой. Но голову Фила Кэннона так и не нашли.

Как и в тот раз, когда сошел с ума Джозайя, слуг в доме не оказалось. Возникла версия, что местные колдуны крепко прибрали прислугу Фила к рукам, и именно они прикончили Кэннона вместе с любовницей в отместку за кое-какие его тайные сделки с жителями болот. Но никто и никогда больше не видел исчезнувших слуг, а голова девушки была срезана настолько аккуратно, что ни ножом, ни мечом такое не проделать.