Журнал «Если», 1997 № 10

Триига поразила как нетронутая девственность этого места, так и мысль о том, что он первый из своего народа совершил прыжок во времени. Воздух здесь был сладок, влажен и почти столь же горяч, как на его родной планете. Он стоял на вершине холма, гротескной статуей выделяясь в лучах заходящего солнца, и размышлял. На это у него имелось все время мира…

Четверо мужчин брели по густой болотной траве, глядя не на холм и стоящую на вершине зловещую фигуру, а на реку. Двое из них несколько лет назад были пиратами, разбойничавшими вместе с Лаффитом, но затем сменили профессию и стали болотными контрабандистами, найдя себе занятие столь же доходное, но менее рискованное.

Оставшиеся двое были рабами-ренегатами, выбравшими поселок контрабандистов на болотах в качестве убежища, где они, не опасаясь закона, могли расслабиться в обществе, в котором человека делали человеком мозги и мускулы, а не цвет кожи. Все четверо любили свое занятие и гордились им так же, как гордится своей искусной работой ювелир.

Поскольку у Триига не было ушей, он не услышал их приближения и, не подозревая об опасности, стал спускаться к подножию холма. Он уже пришел к выводу, что если бы Мофад побывал в этом девственном месте, то обязательно оставил бы хоть какие-то следы. Однако Триигу следовало довести дело до конца, а времени для этого у него было предостаточно, так что он решил в любом случае все тщательно проверить. В кастовом военизированном обществе, где он родился, каждому малышу первым делом внушали: «Никогда не считай врага глупее себя».

— Будь дважды проклят этот скунс Джо Уэлш! — прорычал Нед Хэррелл, напрасно высматривая на речной глади плоскодонку. — Если он решил меня надуть, я его… Эй! Вы слышали?

Неподалеку послышался шорох травы и треск кустов.

Карл, чернокожий великан с повадками беглеца, уже приплясывал от волнения, испуганно озираясь по сторонам. Потом он завопил. Все уставились на огромного демона, спускающегося с холма, — громадного болотного монстра.

Хэррелл инстинктивно схватился за ружье и выстрелил навскидку. Пуля ударила сирианина в живот, хорошо защищенный хитиновой броней, и срикошетила, не причинив ему вреда, но удар оттолкнул Триига назад, и он ухватился за длинную лиану, чтобы не упасть. Удивление от внезапной атаки почти мгновенно испарилось, и Трииг увидел ситуацию такой, каковой она была на самом деле — он столкнулся с кучкой примитивов, да еще перепуганных. Трииг, прирожденный и тренированный убийца, бросился в атаку. Трое сразу отступили, но Карл остался на месте. Приблизившись на два шага, сирианин уставился на противника, не уступающего ему ростом и сложением.

Негр бросился на пришельца, и Трииг шагнул в сторону. Карл по инерции промчался мимо. Сирианин, заметив, что Хэррелл лихорадочно перезаряжает ружье, решил устранить угрозу и выхватил пистолет. Хэррелл исчез в дыму и пламени. Двое оставшихся помчались прочь. Черный коротышка по имени Элиот кричал, продираясь сквозь кусты:

— Джуджу! Джуджу! О, Господи, мы вызвали из ада джуджу!

Тем временем Карл пришел в себя, поднялся и прыгнул монстру на спину. Он знал, что сражается с демоном, но знал также, что демона можно силой заставить подчиниться — а Карл был лучшим борцом среди контрабандистов.

Захваченный врасплох, сирианин рухнул. Стреляя в других, он позабыл об исходной и самой большой опасности. Сверху на него навалился Карл, и несколько секунд они боролись: черный великан не мог причинить большого вреда закованному в броню существу, а Трииг, словно зажатый в тиски, не мог высвободить ни руку, ни клешню. Грубая сила встретила равное противодействие, и борцы застыли, пока Карл, сидя верхом на огромном демоне, изо всех сил прижимал к телу его конечности.

В лежачем положении Трииг становился беспомощным и, лишь перевернувшись на спину, мог пустить в ход клешню. Это он и пытался теперь проделать, одновременно поражаясь силе этой мягкотелой терранской обезьяны.

У Карла, мертвой хваткой стиснувшего огромное и мощное существо, от напряжения пошла изо рта пена. Наконец через несколько секунд, показавшихся противникам часами, Трииг ощутил, как уставший человек слегка ослабил хватку, и рывком перевернулся. Отшвырнув негра, Трииг опрокинулся на правый бок и протянул к оглушенному противнику клешню.

Поднимаясь, Рификсл Трииг пережил несколько жутких мгновений. Вытянув жесткие негнущиеся ноги, он приподнял тело, опираясь на длинные руки, затем ухватился за свисающую лиану, подтянулся и наконец встал. Потом посмотрел на израненное и кровоточащее тело Карла. Мужество и сила этого существа произвели на него гораздо большее впечатление, чем все его предыдущие противники, принадлежащие к другим расам. Примитиву полагалось убежать прочь вместе с остальными, и все же он выбрал схватку. Карл даже не подозревал, насколько был близок к победе, потому что Трииг тоже сильно устал, а один сильный удар в мягкое бескостное лицо сирианина достиг бы его мозга, вызвав мгновенную смерть.

Трииг пообещал себе впредь считать терран серьезными противниками. Он часто гадал, почему эти слабаки представляют угрозу империи, но сейчас неожиданно вспомнил слова одного из своих наставников: «Невежество не есть синоним тупости, а дикарство — страха».

Трииг расставил глаза, высматривая, не приближаются ли вооруженные туземцы. Он не желал оказаться вновь захваченным врасплох, но не обнаружил никаких признаков жизни, если не считать ползающих насекомых и порхающих птиц. Тогда Трииг, все еще поглядывая вокруг одним глазом, обезглавил негра при помощи церемониальной клешни, совершив древний ритуал уважения к побежденному в бою противнику. После этого он обошел подножие холма, высматривая следы более цивилизованного человека. Ничего не обнаружив, он с сожалением вернулся на вершину и встал возле камня, которым отметил место своего появления.

А из болотных зарослей за ним осторожно наблюдала группа мужчин и женщин, с ужасом и восхищением разглядывая стоящего на вершине холма огромного демона, чей жуткий силуэт четко вырисовывался на фоне прощальных лучей заходящего солнца.

Но внезапно он исчез.

Трииг выбрался из машины времени и, потеряв сознание, рухнул на пол. Лабораторию он покинул всего мгновение назад, но сирианский физик сразу понял, что полковник выдержал жестокую схватку. Это подтверждала залитая кровью клешня, и Триига сразу перевезли в госпиталь, где с него смыли кровь Карла и оставили восстанавливать иссякшие силы.

Меньше чем через два дня Трииг был готов совершить новую попытку. Во время первой он многое узнал о своих врагах. Теперь переброска на Терру показалась ему даже легче — он уже знал, чего следует опасаться в момент темпорального перехода. Но и на этот раз его ожидал сюрприз.

Трииг материализовался внутри примитивного жилища, построенного из дерева. Помещение оказалось очень большим и было обставлено роскошной мебелью. Огромный длинный стол разделял его почти пополам, вдоль него стояло множество стульев. Во главе стола возвышалось большое кресло с мягкой обивкой, предназначенное для хозяина дома. Одну из стен украшало длинное зеркало, а над центром стола висела массивная железная люстра.

Сперва Трииг подумал, что произошла какая-то ошибка. Он перенесся всего на сорок лет в будущее, а обитающим на болотах примитивам явно не по силам выстроить такое жилище. Но за сорок лет, разумеется, произошли неизбежные перемены. Этот дом, скорее всего, выстроили пришельцы из других мест, которые и привнесли на болота зачатки цивилизации.

За сорок лет старый торговец Джозайя Хэнкин выстроил и городок, и свое поместье. Правда, его предупреждали, чтобы он не возводил его на холме. Старая колдунья с болот бормотала что-то о демоне, которого видела ее бабушка, — этот демон живет в холме и может появляться и исчезать, когда пожелает. Но Джозайя не был трусом и лишь посмеялся над ее словами.

Приближалась полночь. Слуги разошлись по своим комнатам, рабов заперли в бараке. Джозайя сидел в кабинете и корпел над бухгалтерскими книгами за прошлый месяц. С точки зрения Триига, погруженный в темноту дом был пуст.