Туннель к центру Земли

— Спи спокойно, детка, — сказала я, закрывая дверь. Кому? Ведь Грета уже спала.

Спустившись вниз, я зашагала прямо в тренажерный зал, где Бимеры в поте лица трудились над собой.

— Вы никогда не рассказывали мне про колыбельную, — сказала я громко.

— Про что? — спросили они хором, слегка замедлив темп.

— Про колыбельную! — Я была вне себя от ярости. — Про эту чер… про колыбельную, которую я должна ей петь!

— Первый раз слышу, — сказал мистер Бимер. — Грета вечно что-то придумывает.

— Если вы будете скрывать от меня важную информацию, — я еле сдерживалась, чтобы не орать, — из этой затеи ничего не выйдет! Если отношения Греты с бабушкой были более душевными, чем мне говорили…

— Мама, — перебил мистер Бимер, — вам не в чем нас упрекнуть, мы стараемся, как можем!

— Так вы знаете, что это за колыбельная? — не отступала я.

— Я… я понятия не имею, о чем речь. — Он начал заикаться.

— Что ж, придется самой, — выпалила я, но тут до меня дошло, что я разговариваю со своими работодателями.

Я откинула со лба прядь волос и широко улыбнулась.

— Простите меня, — продолжила я другим тоном. — Грете ведь хорошо со мной, правда?

— Она вас очень любит! — воскликнула миссис Бимер, возобновив упражнения.

— Надеюсь, так будет и впредь. Обещаю, что больше не стану беспокоить вас по пустякам.

— Спасибо, мама, — сказал мистер Бимер.

Садясь в машину, я уже не думала о Бимерах. Чтобы отключиться от мыслей о Грете, мне потребовалась вся обратная дорога до офиса.

Чертова колыбельная не давала мне покоя. Я твердила себе, что забочусь о достижении новых профессиональных высот, но я себя обманывала: мне безумно хотелось увидеться с бабушкой Греты.

Каждый месяц мы обязаны проходить медицинский осмотр, на котором выявляется наша профпригодность. Компания не любит неожиданностей.

— Проблемы, стрессы? — спросил врач, постукивая карандашом по моей карточке.

— Моя жизнь — сплошной стресс, — ответила я. — У Тины умер хомяк. Мы говорили об этом целый час сверх оплаченного времени.

Он продолжал постукивать по карте карандашом.

— Причиной высокого давления могут быть несколько факторов. Следите за собой, а главное, успокойтесь.

Я последовала его совету. Преспокойно вышла из кабинета и направилась прямиком к своему агенту, уселась за стол напротив него и спросила, где живет бабушка Бимеров.

— Это безумие чистой воды, — сказал он. — А вы не безумны, вы — профессионалка.

— Мне просто хочется скопировать ее жесты и манеру говорить. Чтобы девочка ничего не заподозрила.

— А девочка что-то заподозрила? — Агент подпрыгнул в кресле.

— Да нет же! Девочка любит меня. Они все меня любят. Мне нужно увидеться с бабушкой, чтобы разузнать про колыбельную…

— Про что?

— Девочка вспомнила колыбельную, которую пела ей бабушка. Родители и слыхом о ней не слыхивали. Дайте мне адрес, и я уйду.

— А вы уверены, что он у меня есть? — спросил он.

— Еще как уверена.

Он кивнул и развернул ко мне монитор.

— Если вы проболтаетесь, я потеряю работу, — просто сказал он.

— Я профессионалка. Я не успокоюсь, пока не заставлю юную леди поверить, что именно я — ее бабушка.

Агент не улыбнулся.

— Зря вы это затеяли, — сказал он серьезно. — Просто разузнайте про свою колыбельную и уносите ноги.

— Кого ты больше любишь, — спросил Питер, старший из детей Макалистеров, — меня или Джулию?

Джулия затаила дыхание.

— Я люблю вас одинаково, — ответила я. — Я всех своих внуков люблю одинаково.

И это была чистая правда.

Этой ночью Кэл остался у меня.

— Мы должны работать вместе, — заявил он. — Сейчас спрос на полные семьи. Одна пара заказала сразу четверых: двух дедушек и двух бабушек.

Я поцеловала Кэла и велела ему заткнуться.

— Пойдем со мной, — предложила я минуту спустя.

Он покачал головой.

— Не хочу в этом участвовать.

Я попыталась объяснить ему, зачем мне нужно увидеться с бабушкой Греты. Если после этой встречи я не паду духом, не почувствую себя последней дрянью, то стану лучшей бабушкой напрокат.

— Ты можешь просто уйти, — сказал он. — Брось работу и выкинь все из головы.

— А деньги?

— Проживем.

— Но мне нравится моя работа! Всякий раз кидаешься в новую семью словно в омут с головой!

— Неправда, она тебе не нравится.

— Ладно, пусть так. Мне нравится забывать, что это работа.

— Для этого люди заводят семьи. Чтобы их любили.

— Нет, они платят нам, чтобы их любили мы.

— Старая приятельница, — представилась я медсестре в доме престарелых.

Она кивнула и повела меня по коридору. Поначалу меня ошеломила легкость, с которой я проникла внутрь, но вскоре до меня дошло, что люди поверят всему, чему хотят верить.

Миссис Бимер сидела на кровати, и, увидев ее, я еле удержалась, чтобы не выбежать вон. Она была моей прямой противоположностью: тщедушная, редкие волосы, запавшие глаза. Нас невозможно перепутать! И все же Грета поверила, что я ее бабушка. Растерянность сменилась воодушевлением. Я ощутила прилив гордости.

Она улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ. Медсестра вышла, улыбка миссис Бимер погасла, и она осторожно спросила:

— Простите, вы кто?

— Старая приятельница миссис Бимер, — ляпнула я наугад.

— Понятно.

Я сказала, что Бимеры попросили меня ее навестить.

— Им вас так не хватает, — сказала я.

— Я тоже по ним скучаю, — ответила она. — Мне бы хотелось, чтобы мы виделись чаще.

Я протянула ей фотокарточку Греты.

— Кто это?

Мне стало грустно. Неудивительно, что в этом месте она быстро угасала.

— Грета, ваша внучка.

Она покачала головой.

— Это не моя Грета, — сказала она уверенно, и у меня не хватило духу с ней спорить.

Миссис Бимер подняла с тумбочки фотографию в рамке.

— Вот моя Грета.

Она указала на золотоволосую кроху, у которой не хватало двух передних зубов, стоявшую между супругами Бимер. Но это была не Грета!

У меня закружилась голова. Я отказывалась понимать происходящее.

— Это ваша внучка?

Она кивнула.

— И она навещает вас?

— Раз в месяц. Мой сын и его жена — занятые люди, но раз в месяц они присылают Грету с шофером, и мы прекрасно проводим время. Только мы вдвоем, в этой комнате. Разве не чудесно?

Я кивнула. Идея и впрямь превосходная — внучка напрокат, двойная подмена. Мне стало дурно.

— Вам плохо? — спросила миссис Бимер, но я молчала.

Из головы не шла золотоволосая кроха. По дороге к дому престарелых она старательно вычеркивает из памяти все то немногое, что знает о жизни, семье и любви, и называет бабушкой старую женщину, которую видит первый раз в жизни.

Я никогда не считала свою работу легкой, однако по сравнению с этим мои труды стоили немного.

— Вы слышите? — Миссис Бимер пыталась привлечь мое внимание.

— Простите?

Я осознала, что, кроме меня, в комнате есть кто-то еще, и заторопилась уходить.

— Вы чего-то хотели? Зачем вы приходили?

Только тут я вспомнила о цели своего визита.

— Не могли бы вы напеть колыбельную, которую поете для Греты? — решилась я.

— Конечно. Грета давно не просила меня спеть ее.

Я вытащила магнитофон, и она спела: тихо и нежно, про луну, которую вырезали из старой позеленевшей головки сыра. Не самая красивая колыбельная на свете, но миссис Бимер вкладывала в пение душу. Когда она допела, я выключила магнитофон и вышла из комнаты.

— Скажите им, чтобы приходили почаще! — крикнула она мне вслед.

Я не ответила.

Одна из бабушек напрокат уволилась из компании через месяц работы.

— Я чувствую себя проституткой, — объяснила она.

— Брось, — ответила Марта, — проститутки смотрят на это проще.