Порнограф (СИ)

Дела шли успешно, студия стала работать преимущественно на заказы, а это не с лотка торговать: солидные клиенты хотели увидеть воплощение своих сюжетов на экране и щедро платили. Увы, как ни отбивался Стасик от детской порнографии, но сия чаша его не миновала. Это ни секс детей, это секс взрослых дяденек с мальчиками и девочками. Ужасно? Непривычно. Но получилось дрочибельно. Дети замечательные актёры. Детдомовские кресты. И секс им оказался не в новинку и даже в охотку, если без говноедства, садо-мазо и подобных изысков. До таких причуд нужно дорасти. По условиям заказа, взрослые, трахающие детей - бесы. Кроме порнографии, наверняка, ещё и политика: смотрите, что они делают с нашими чадами! Никто же не будет уточнять, что, например, заказчик крест захотел запечатлеть, как младенцу вместо соски дают член. Кресты не стали бы сниматься из-за страха наказания, а не под камеру почти все не упустили момент попробовать и с мальчиками, и с девочками.

Но это всё померкло перед одним из заказов. Сцену изнасилования беса тремя крестами предлагалось закончить вскрытием грудной клетки. Вырванное, живое, ещё трепещущее сердце демонический крест должен был насадить на член и так кончить.

Если бога нет, тогда всё позволено. Наконец-то Стасик понял эти слова правильно. Верующий человек сначала верил в бога, а потом поверил, что бога нет, и решил, что всё позволено. Для неверующего ведь всё равно есть бог, или нет. Какая разница? Жизнь идёт своим чередом не зависимо от того, что люди выдумывают о боге. Неверующий человек без небесного погонялы верит, что не всё позволено. А как поступает? По-разному. И бог тут совершенно ни при чём. Ничего удивительного, если заказчик верующий человек. Может, сумасшедший. Но тогда почему он такой богатый, что может позволить себе платить большущие деньги за исполнение чудовищных фантазий? Миром управляют верующие сумасшедшие!

Стасик отказался. Он хотел снимать здоровую, позитивную, возбуждающую порнографию, а скатился на дно, которому даже названия найти не может. Не только это отравляло спокойную, сытую, защищённую от дикости внешнего мира жизнь. Порнографический конвейер требует свежих лиц. Актёрский состав регулярно обновлялся. Понятно, кресты возвращались домой в свою жизнь к подружкам и жёнам. А куда возвращались бесы? Ни кола, ни двора, ни семьи, ни друзей, ничего кроме враждебной, смертельно опасной реальности. На очередном подведении бизнес-итогов у хозяев, Стасик случайно услышал разговор, из которого понял: вышедших в тираж актёров бесов продают в солдатские бордели. Оттуда один путь - на кровь. Сознание защищается безумием: сознательно выжить в солдатском борделе невозможно.

Актёры порно - бляди, а не проститутки. Разница большая. Разговоры о том, что в проституцию приводят материальные проблемы, или такое прочее - ерунда. Тогда бы на панели народу стояло видимо-невидимо. Социальная среда и проституция мало связаны между собой, если вообще связаны. Проституция - это специфическая не клиническая форма многоликой шизофрении. Среди проституток психически здоровых людей нет, если допустить, что психическое здоровье существует. И только в этом смысле им можно посочувствовать. Миф о том, что из проститутки получается хорошая жена, придумали мазохисты, которые без ада в душе не чувствуют жизни. В прошлом Стасик не мог позволить себе регулярные расходы на продажную любовь, лишь изредка прибегал к услугам ночных бабочек. Не ради секса. С проститутками он чувствовал себя не тем, кто он есть на самом деле. В Стасике просыпался чуть-чуть супермен. Это не мудрено на фоне продажной твари без царя в голове, у которой в запасе всегда несколько жалостливых историй о своей несчастной, тяжёлой жизни. Стасика на жалость не пробьёшь. Кто б его пожалел! А этих сук хоть озолоти, всё равно на панель вернуться. И живучие, как кошки! Вот им солдатский бордель ни по чём и в самый раз. Актёров жалко. Стасик удивлялся сам на себя: вероятно, возрастная сентиментальность.

Был один актёр, которого Стасик помнит, как светлое пятнышко, промелькнувшее в беспросветном мраке. Красивый, секси, хуястый и по-доброму придурковатый. Он даже крестам сочувствовал, говорил им, мол, не расстраивайтесь не ваша вина, что бесы вас не любят, за то вы любите. Вот придурок! Но ссоры в его присутствии затухали. Его все любили за волшебный дар находить простые добрые слова поддержки, за готовность поделиться с друзьями всем, что у него есть. Идиот! Сколько мог, Стасик держал его в команде, придумал для него должность помощника звукооператора. Но это не помогло. Паренёк с телом молодого бога приглянулся богатому заказчику: он его купил. Вряд ли, по сути, это лучше солдатского борделя. Или убежит, или руки на себя наложит. Ничего не меняется - страна рабов, страна господ!

Отказ Стасика снимать кровавую оргию вызвал бурю хозяйского гнева. У них уже не осталось ничего человеческого, а было ли? Абстрактные рассуждения о добре и зле в этом конфликте не годились, а Стасик не был готов ни психологически, ни практически к побегу в никуда. Он выбрал тактический практицизм: объяснил, что правильно вскрыть грудную клетку и достать живое сердце может только хирург. Самодеятельность приведёт лишь к бесполезной порче ресурсов. Хозяева задумались: это уже деловой разговор. Хирурга, согласного на садистскую порнографическую роль, они не нашли, вероятно, поскупились на гонорар. Заказчику сюжета заломили тройную цену от и так заоблачной. Злодейский фантазёр подумал-подумал и отказался: за такие деньги он сам у кого угодно голыми руками сердце вытащит!

Хотя дело не выгорело без вины Стасика, наказание за строптивость всё же последовало. Для приучки штатских к крови поступило задание снять специфическую вечеринку. Стасик подвоха не заподозрил. Взяв звуковика и оператора, он отправился в безлюдный город. Бесы там не селились, потому что это территория крестов. Кресты там не жили, потому что власть не видела смысла в восстановлении хилой третьестепенной промышленности в захолустье.

В здании театра "киношников" встретил помощник распорядителя - крест лет пятидесяти, в меру для своего возраста упитанный, в меру вежливый, в меру с умным выражением бабьего лица. Очень удивился, увидев бесов, не в меру удивился, и не смог этого скрыть. Быстро вернуться в умеренное состояние ему помогла мысль, отчётливо читаемая на его лице - начальству виднее!

Умеренный провёл "киношников" в техническую ложу, из которой прекрасно просматривалась сцена. В зале было занято три ряда партера. Представление, видать, не чисто мужское: среди зрителей много молодых женщин. Для подстраховки решили снимать сразу на две камеры, а то мало ли что, потом греха не оберёшься!

Занавес открылся без предупреждения минут через пятнадцать. Сцена пуста. Задник - вполне вероятно, настоящая кирпичная кладка до видимого верха. Пауза. Зрители притихли. Тишину разорвал нарочитый скрежет какого-то огромного механизма. Со сценического неба медленно, с рывками в такт скрежета, опускался голый бес, его руки привязаны к перекладине, на которой он тяжело висит. Наконец его ноги чуть коснулись пола. Скрежет прекратился и движение вниз тоже. На сцену вышел человек в наряде и в маске Арлекина, с кобурой на поясе. Отвесив публике слегка дурашливый поклон, он стал внимательно осматривать висельника, голова которого безжизненно опущена на грудь. Арлекин сделал смешное па, достал из кармана предмет, как выяснилось - электрошокер. Разряд в сосок. Тело несчастного дёрнулось, он вскинул голову. Арлекин показал публике рукой, как это делают, представляя кого-нибудь на сцене. Следующий удар, мощнее, пришёлся на мошонку. Тело висельника дёрнулось, и он закричал, но кричать не мог. Кричал его рот, кричали, выпучиваясь глаза, но крика не было. Арлекин, явно довольный собой, убрал электрошокер. Прошёлся по авансцене, остановился на краю, как можно ближе к зрителям. И глубоко задумался. Словно о чём-то вспомнив, достал из кобуры пистолет, снял с предохранителя. Снова на мгновение задумался. Потом резко обернулся и выстрелил. Рука висельника закровоточила, он задёргался. Ещё выстрел и кровь выступила на второй руке. Голова висельника поникла и вздрагивала. Сделав короткую паузу, Арлекин прострелил несчастному ноги выше колена, подойдя ближе, выстрелил по щиколоткам. Отошёл, любуясь своей работой. Чего-то не хватает! Арлекина осенило, и он расстрелял колени висельника, который вдруг вскинул голову, его мёртвые глаза уже ничего не выражали.