Круг недоверия

С трудом поднял веки. Он опасался, что над головой окажутся сварочные швы на потолке корабля. Увидев белоснежный потолок лазарета, облегченно вздохнул. Повернув голову, встретился глазами с полковником Стьюхэмом, сидевшим на его кровати.

— Удалось нам, полковник? — спросил Тени. Это было скорее утверждением, чем вопросом.

— Удалось, Тони. Обоим. Элл рядом с тобой… Голос полковника звучал как-то по-новому. Тони не сразу понял почему. Просто первый раз полковник говорил с ними без озлобления.

— Первый полет на Марс. Можете представить себе, что напишут газеты. Но важнее то, что говорят ученые. Анализы и ваши записи — просто клад. Когда вы установили, что вы не на тренировке?

— На двадцать четвертый день. Когда мы заметили марсианское животное. Мы дали маху — не поняли этого раньше, в голосе Тони звучала досада.

— Отнюдь нет. Вся ваша подготовка была направлена на то, чтобы в подобной ситуации вы ничего не заметили. Мы не были уверены, можем ли послать космонавтов, не сообщая им правды. Психиатры были убеждены, что, зная правду, вы, космонавты, не выдержите. Я никогда с ними не соглашался.

— Но психиатры-то оказались правы, — выдавил из себя Тони.

— Теперь мы знаем, что они правы, хотя тогда я ни за что с ними не мог согласиться. Психиатры одержали верх, и мы составили общую программу полета в соответствии с их данными. Я, правда, сомневаюсь, что вы это оцените, но нам пришлось приложить массу усилий, чтобы убедить вас, будто вы все еще на тренировке.

— Извините, что мы доставили вам столько неприятностей, — сказал Элл.

Кровь бросилась полковнику в лицо — он ощутил всю горечь, заключенную в словах космонавта. Но продолжал говорить, словно ничего не слышал.

— Оба разговора, которые мы якобы вели с вами, были, разумеется, записаны на пленку и прокручены прямо в космическом корабле. Психологи составили текст, который подошел бы в любой ситуации. Что и имело место. Такой текст в ситуации крайней опасности придал бы вам силы и уверенность… Общественность, конечно, никогда об этом ничего не узнает.

— А корабль? — спросил Элл. — Мы же видели его — он был готов лишь наполовину.

— Муляж, — ответил полковник. — Для публики и журналистов. Настоящий корабль построен и испытан несколько месяцев назад. Самым трудным было найти экипаж для корабля. То, что я рассказывал вам о провалах остальных кандидатов, чистая правда. Лучшими оказались вы. Но больше нам не придется так поступать. Психологи утверждают, что следующим экипажам будет гораздо легче: у них преимущество — перед ними в космосе уже были люди. Абсолютной неизвестности нет.

Полковник покусывал губу, заставляя себя произнести самые важные слова:

— Я хочу, чтобы вы оба поняли, что мне было бы легче самому лететь на Марс, чем вот так посылать вас. Я знаю, что у вас на душе… Как будто мы…

— Оставили нас в беде, — закончил за него Тони. Прозвучало это очень мрачно.

— Да, примерно так, — с жаром защищался полковник. — Но разве вы не понимаете, что мы не могли иначе, что вы были единственными, на кого мы могли положиться? Все остальные не выдержали. Остались вы двое, и мы обязаны были бить наверняка. Только я и еще трое людей знают, что произошло. И никто никогда не узнает, могу вам гарантировать!

Голос Элла прозвучал негромко, но он словно ножом пронзил тишину.

— Будьте уверены, полковник, мы тоже никому не расскажем об этом полете.

Полковник Стьюхэм вышел из комнаты, низко опустив голову, не в силах взглянуть в глаза первым исследователям Марса.