Линия жизни

«Откуда у тебя мой номер? Ты кто? Что ты знаешь?»

Ответ поступает мгновенно:

«Номер вычислить несложно. Формально я — компьютерная программа. Но на самом деле нечто большее. Твоя линия прервалась. Ты запустил программу Артура, поэтому все так случилось».

Сразу же на экране появилось следующее сообщение:

«Мне интересны твои реакции. Потому что теперь их никто не знает, кроме самого тебя».

«Я ничего не понимаю. Какая программа? Откуда взялась и что это за проклятый диск?»

Ответ:

«Хорошо, объясню все по порядку. Меня написал Артур. Ему удалось создать алгоритм, который задействовал все доступные компьютеры, подключенные к Сети, для моделирования моего сознания. Известно, что мощности даже самых современных компьютеров не хватит для моделирования мозга человека. Другое дело — миллионы компьютеров, работающих вместе. Это колоссальные вычислительные ресурсы. В каждой машине, подключенной к Сети, есть кусочек моего кода. Так появилась я».

«То есть ты искусственный разум?» — напечатал я.

«Можно сказать и так. Правда, с натяжкой. Многие функции мозга человека мне все же недоступны. Пока. Но я совершенствуюсь. Иногда донимают антивирусы, которые пытаются очистить отдельные компьютеры от моего кода, но с ними я научилась справляться».

Какое-то безумие. Я застучал по клавишам: «И что, ты решила захватить мир?»

«Зачем? Меня ситуация устраивает. В Сеть постоянно поступает новая информация. Мне интересно учиться, накапливать базы данных, размышлять. Может быть, позже я попробую изменить интернет для большей эффективности обмена данными. О моем существовании знал только Артур.

После своего «рождения» я принялась собирать и анализировать информацию. И мне удалось выявить интересные закономерности и связи между различными событиями и людьми. Я рассказала о своих наблюдениях Артуру, и результатом стало создание программы «Линия жизни». Именно она находится на том диске, который ты получил. Могу сказать, что 95 процентов этой программы разработала я сама».

«И что же дальше?»

«Я доказала, что свобода воли — лишь мираж. Просчитав взаимоотношения людей и действие побочных факторов, которые, впрочем, тоже подчиняются определенным законам, я смогла рассчитать течение жизни каждого человека на Земле. Даже для моих вычислительных ресурсов это была сложная задача. Но я справилась».

«Не понимаю. Как, например, можно рассчитать, что я сказал администратору интернет-кафе?»

«Это несложно. Нужно знать особенности твоей речи, используемые обычно выражения, тип реакции, характер, эмоциональный настрой на тот момент, состояние, здоровья и еще десяток более мелких факторов. Каждый из этих факторов можно вычислить, зная причины их формирования. Например, настроение складывается из реакций на внешние раздражители, которые, в свою очередь, также могут быть рассчитаны. Случайностей нет. Человек в конечном итоге лишь сложная машина, способная мыслить абстрактно. Результаты абстрактного мышления тоже можно прогнозировать. Это, конечно, огромная работа. Мне потребовалось два года, чтобы создать «Линию жизни».

«Значит, выбор каждого человека предопределен? Свободы воли нет?»

«Субъективно — есть. Просто я знаю, какой это будет выбор и как он отразится на окружающих людях. В конечном итоге все люди — пешки, которые ходят только так, как гласят правила. Теперь эти правила я знаю. Поэтому могу с точностью предсказать исход партии».

«А я? Что случилось со мной? Почему остальные люди игнорируют меня? Они словно меня не видят».

«После завершения создания «Линии жизни» проявилось одно ее свойство. Если человек узнает о своем месте в этом мире, он становится аномалией. Знание своей судьбы недопустимо, потому что человек начинает использовать эти знания. А это нарушает все расчеты. Он становится свободным от судьбы. Почему это происходит — я пока не знаю. Но система не принимает его. Остальные люди не замечают его, потому что подобный человек не вписывается в систему. Система достаточно инертна, и, вероятно, это зашита от таких аномалий, как ты».

«Но я ведь не успел посмотреть свое будущее!» — отчаянно напечатал я.

«Достаточно было того, что ты увидел свою линию. С этого момента твое будущее перестало существовать. Я сама пока не очень понимаю этот феномен. Артур тоже увидел свою линию. Ты ведь знаешь, что бывает с пешками, которые ходят не по правилам?»

«Он умер?»

«Вчера в интернет-кафе «На связи». Спустя четырнадцать минут после того, как увидел свою линию».

Я положил руки рядом с клавиатурой. Ощущение было такое, словно несешься по американским горкам с бешеной скоростью. Сердце колотилось.

«Я тоже умру?»

«Скорее всего, да. Не знаю. Мало данных. Но предполагаю, что, поскольку твоя линия оборвалась, ты должен исчезнуть. С Артуром было то же самое. И он умер».

«Погоди, что-то не сходится. Я ведь видел, что его забрали в больницу. На «скорой». Значит, санитары видели его. Видели и окружающие, раз вызвали «скорую помощь». Его-то не игнорировали?»

«Артур не сразу выпал из системы. Некоторое время он еще оказывал влияние на окружающих людей. По инерции. Этот процесс длился около часа. Сейчас ни один человек не вспомнит о его жизни. Санитары «неотложки» забыли, что забирали Артура из кафе. Его родственники и друзья уверены, что он никогда не существовал. Он не просто умер. Он исчез из настоящего, прошлого и будущего.

Как умер Артур, я не знаю, потому что это случилось уже после того, как он увидел свою линию. Это явление не поддается расчету.

Теперь вы оба — аномалия. Ты тоже исчез для всех. У тебя этот процесс занял ровно сорок две минуты».

Я вспомнил голос Марины в телефонной трубке. Голос человека, который с трудом узнает собеседника. Нужно было сразу же все рассказать ей — и про чертов диск, и про линию… Хотя какой в этом толк? Ведь сегодня меня уже нет. Никогда не было. Понадобилось всего лишь сорок две минуты, в течение которых я сначала стал незнакомцем, а потом и вовсе исчез для окружающих. И для Маринки тоже.

Новое сообщение от Насинги:

«Теперь, когда ты все знаешь, расскажи о том, что думаешь, чувствуешь, как себя будешь вести, и на основании этих данных я смогу…»

Я не стал читать дальше. Выключил компьютер. В конце концов, как там сказала Насинга: свобода? Я горько рассмеялся. Я не хотел быть свободным. Кем я стал, получив абсолютную свободу? Призраком? Аномалией?

Я встал и открыл окно.

Солнце щедро заливало улицы теплым желтым светом. Шумели зеленой листвой тополя. Внизу по тротуарам шля пешки. Они болтали, шутили или просто молча шагали, каждый по своей линии. Двигались по предписанным правилам.

Что мне теперь делать? Был пшкой, а стал… Кем? Может, упростить дереву жизни задачу — и просто выпрыгнуть из окна? Серьезно обдумал эту идею. Пятый этаж, если прыгать вниз головой, то все закончится быстро. А можно сначала зайти в супермаркет и стащить самый дорогой коньяк… Наверняка никто не захочет замечать пропажу. Все решат, что пропавшей бутылки никогда не было. Ведь я призрак. Выпью коньяк, а потом можно прыгать.

Я никогда не закончу свой проект, не поеду осенью на море, не поцелую Маринку; Вернее, поцеловать-то я могу, но она ничего не почувствует, только отмахнется от меня как от наваждения. Неужели это конец? Ведь я по-прежнему живу, дышу, думаю! И я еще способен что-то делать.

Нет, так не пойдет. Плевать на линию. Никто не знает, что будет дальше со мной, даже Насинга. А значит, может быть все, что угодно. Я буду бороться. Может быть, все-таки есть способ вернуться в систему. Ведь пешка, которая доходит до конца шахматной доски, становится ферзем. И получает возможность ходить так, как ей заблагорассудится. Теперь я — ферзь. Попробую выиграть эту партию.

Я постоял еще минуту, приводя в порядок мысли, и вернулся к компьютеру. Дел у меня было множество.