Удовлетворение гарантировано

Он отобрал свои руки, и миссис Бельмон взглянула на его лишенное выражения лицо. Она вдруг испугалась совершенно по-новому.

Нервно глотнув, она смотрела на свои руки, которые все еще чувствовали давление его пальцев. Ей не показалось: он легко пожал ей руку, мягко, нежно, как раз перед тем, как убрать свои.

Нет!

Его пальцы... Его пальцы...

Она убежала в ванную и принялась мыть руки - яростно, бесполезно.

На следующий день она его сторонилась; пристально поглядывала на него; ждала, что может последовать, но ничего не происходило.

Тони работал. Если он и испытывал какие-нибудь трудности при оклейке обоями или в использовании мгновенно высыхающей краски, это никак не проявлялось. Движения его были точны, он работал искусно и уверенно.

Работал он всю ночь. Она ничего не слышала, но каждое утро начинались новые приключения. Она не могла увидеть все новое сразу, до самого вечера открывала все новое и новое, и наступала следующая ночь.

Она однажды попыталась помочь, но человеческая неуклюжесть помешала ей. Он был в соседней комнате, а она вешала картину на намеченное математическим взглядом Тони место. Метка на месте, картина здесь, отвращение к безделью тоже с нею.

Но она нервничала, а может, лестница оказалась ненадежной. Почувствовала, что лестница падает, и закричала. Лестница упала, но Тони, с его невероятной скоростью, подхватил Клер.

В его спокойных темных глазах ничего не отразилось, а сказал он только:

- Вам не больно, миссис Бельмон?

Она сразу заметила, что, падая, рукой задела его волосы; впервые она видела, что они действительно состоят из отдельных черных волосков.

И тут же ощутила его руки у себя на спине и под коленями, он держал ее крепко, но осторожно.

Она толкнула его, и собственный крик громко прозвучал в ее ушах. Остальную часть дня она провела в своей комнате, а потом спала, заложив стулом дверь спальни.

Она разослала приглашения, и, как и предсказывал Тони, они были приняты. Оставалось только ждать последнего вечера.

Он наступил, после нескольких вечеров, наступил в свое время. Она не узнавала свой дом. В последний раз прошлась по нему: все комнаты изменились.

- Они скоро придут, Тони. Тебе лучше уйти в подвал. Нельзя, чтобы они...

Она смотрела какое-то время, потом слабо сказала: "Тони". Громче: "Тони". Почти закричала: "Тони!"

Она была в его руках, он приблизил свое лицо, сжал ее. Сквозь эмоциональную суматоху она слышала его голос.

- Клер, - говорил этот голос, - Я многого не понимаю, и, должно быть, это одна из таких вещей. Завтра я ухожу, но мне не хочется. Во мне больше, чем простое желание угодить вам. Разве это не странно?

Лицо его еще ближе, губы теплы, но в них нет дыхания: машины не дышат. Губы совсем рядом...

...Прозвенел звонок.

На мгновение она беспомощно пошевелилась, и он тут же исчез, его нигде не было видно, а звонок снова звенел. Звенел настойчиво.

Занавес переднего окна откинут. А пятнадцать минут назад он был закрыт. Она это знала.

Они видели. Они все видели!

Входили они вежливо, всей компанией - свора пришла повыть, - бросая острые взгляды по сторонам, все рассматривая. Они видели. Иначе почему Гледис в своей высокомерной манере начала расспрашивать о Ларри? И Клер была вынуждена отчаянно защищаться.

Но они не смеялись.

Она видела ярость в глазах Гледис Глафферн, в фальшиво восторженных словах, в ее желании рано уйти. Расставаясь с ними, она слышала отрывки:

...никогда ничего подобного не видела... такой красивый...

И она поняла, что особенно вывело их из себя. Она может быть красивей Гледис Глафферн, благородней, богаче - но какое право у нее на такого красивого любовника?

И тут она снова вспомнила, что Тони - машина, и по коже ее поползли мурашки.

- Уходи! Оставь меня! - закричала она в пустой комнате и побежала в спальню. Она проплакала всю ночь, а на следующее утро, очень рано, когда улицы были еще пусты, пришла машина и увезла Тони.

Лоренс Бельмон, повинуясь импульсу, постучал в дверь кабинета Сьюзан Кэлвин. Она была с математиком Питером Богертом, но Лоренса это не остановило.

Он сказал:

- Клер говорит, что "Ю.С.Роботс" оплатила все, что в доме...

- Да, - ответила доктор Кэлвин. - Мы отнесли это к эксперименту, это его необходимая часть. Теперь, в своей новой должности помощника главного инженера, вы сможете держаться на таком уровне.

- Меня не это беспокоит. Вашингтон дал согласие, и я думаю, на следующий год мы сможем начать массовое производство модели ТН. - Он как будто хотел уйти, заколебался, снова повернулся.

- Да, мистер Бельмон? - после паузы спросила доктор Кэлвин.

- Я раздумываю... - начал Ларри. - Раздумываю, что на самом деле происходило в доме. Она... я хочу сказать, Клер... она так изменилась. Не только внешне, хотя, откровенно говоря, я поражен. - Он нервно рассмеялся. - Это не моя жена! Я не могу объяснить.

- А зачем? Вам не нравятся изменения?

- Наоборот. Но, видите ли, это меня немного пугает...

- Не волнуйтесь, мистер Бельмон. Ваша жена вела себя очень хорошо. Откровенно говоря, я и не думала, что получится такое полное и совершенное испытание. Теперь мы точно знаем, какие изменения следует внести в модель ТН, и заслуга в этом принадлежит исключительно вашей жене. Если быть совершенно откровенной, ваша жена больше заслужила ваше повышение, чем вы сами.

Ларри поежился.

- Ну, пока это в семье... - не очень убедительно сказал он и вышел.

Сьюзан Кэлвин посмотрела ему вслед.

- Наверно, ему обидно... я надеюсь... Вы читали отчет Тони, Питер?

- Очень внимательно, - ответил Богерт. - Модель ТН-3 нуждается в изменениях.

- Вы тоже так считаете? - резко спросила Сьюзан. - Почему?

Богерт нахмурился.

- Очевидно, мы не можем выпускать роботов, которые влюблялись бы в своих хозяек.

- Влюблялись! Питер, вы меня поражаете! Вы на самом деле не поняли? Машина должна повиноваться Первому закону. Робот не может допустить, чтобы человеку причиняли вред, а Клер Бельмон вред причиняла неуверенность в себе. И он демонстрировал влюбленность, потому что эта женщина не в состоянии по-настоящему понять, что машина не может влюбляться - холодная бездушная машина. И в тот вечер он сознательно отдернул занавес, чтобы остальные смогли увидеть и позавидовать - и никакого риска для брака Клер. Я думаю, он поступил очень умно...