Бегство с планеты обезьян (сборник)

— Хватит. Читай основное содержание! — прервал Даниэльса Лануар.

Даниэльс откашлялся.

— В течение последней недели было отражено одиннадцать явных нападений. Самым серьезным было нападение на нашу новую сеть мостов класса «А». Один из них им удалось уничтожить. Враг ослабил опоры и размягчил пластиковый фундамент, на котором они покоились. Как только первая колонна грузовиков въехала на мост, он рухнул.

— Мы в курсе этого, — мрачно заметил Портбейн.

— Погибли шесть человек, мы потеряли большое количество снаряжения. После происшествия войска прочесывали район катастрофы весь день, но диверсантам удалось скрыться. Сразу после этого нападения было обнаружено, что вода в лагере отравлена солями тяжелых металлов. Мы были вынуждены засыпать все существующие колодцы и вырыть новые. В настоящее время вся питьевая вода пропускается через фильтры и подвергается анализу.

— А я еще и кипячу воду перед приготовлением пищи, — заявил Лануар, подозрительно оглядывая присутствующих на конференции.

— Было признано, — продолжил Даниэльс, — что за последнюю неделю значительно увеличилось число нападений и их жестокость, — Даниэльс кивнул на графики и схемы, развешанные по стене. — Сегодня, например, они добились бы своего, если бы не наша противобомбовая защита и не сеть непрерывного наблюдения. Главный вопрос, который должен стоять на повестке дня: кто нападает на нас?

— Земляне, — уверенно сказал Хорстоковски.

— Нет, не они, — возразил Тейт. — Каким образом этим обезьянолюдям удалось забраться так далеко от Земли?

— Но мы-то забрались сюда, не так ли? — огрызнулся Лануар. — Когда-то мы тоже были землянами!

— Ложь! — вскричал Фишер. — Да, мы жили когда-то на Терре, но мы — не земляне. Мы — высшая раса мутантов.

— Итак, кто же наши враги? — не скрывая сарказма, спросил Хорстоковски.

— Это — остальные люди с нашего корабля, — уверенно заявил Тейт. — Те, которым, как и нам, удалось спастись.

— Откуда ты это взял? — удивленно воскликнул Зильберман. — Ты что, видел их?

— Мы не отыскали спасательных катеров, неужели ты забыл об этом? Уверен, они и воспользовались ими.

— Но в этом случае их было бы совсем немного, — задумчиво проговорил О’Киф, — и у них не было бы снаряжения, оружия и машин, которые они применяют в борьбе с нами. Они — отлично организованная сила. За последние пять лет нам не удалось одержать ни одной победы, мы не уничтожили ни одного из них. Это — несомненное доказательство их мощи.

— А разве мы пытались победить? — возразил Фишер. — Мы только защищались.

В бункере наступила напряженная тишина.

— Ты говорил о корабле, — наконец подал голос Хорстоковски.

— Да. Скоро его вытащат из болота, — сказал Тейт. — Вот тогда мы перейдем в наступление, и я не завидую им.

— Боже мой! — с отчаянием в голосе воскликнул Лануар. — Корабль погиб — столкновение с метеоритом уничтожило его. Что с того, что мы извлечем корабль из болота? Мы не сможем управлять им! Его же надо восстановить полностью!

— Если уж обезьянолюди построили корабль, — веско сказал Портбейн, — то уж мы сумеем отремонтировать его. У нас есть для этого все необходимые машины и инструменты.

— Кроме того, мы нашли кабину управления, — напомнил О’Киф. — Считаю, что ее нужно поднять первой.

Лануар, выслушав все доводы, сказал:

— Хорошо, я снимаю свои возражения. Сначала мы поднимем кабину управления.

— Почему ты переменил свое мнение? — взволнованно спросил Даниэльс. — Ты что-то задумал? Ты решил провести нас?

— Не верьте ему! — с яростью поддержал Даниэльса Фишер. — Это — ловушка! Пусть эта проклятая кабина лежит на дне болота!

— Слишком поздно, — небрежно бросил О’Киф. — Ее поднимают уже на протяжении нескольких недель.

— Ты в одной шайке с ними! — завопил Даниэльс. — Нас хотят обмануть!

Космический корабль был старой ржавой развалиной. Магнитные захваты подняли его из болота и опустили на твердую поверхность, подготовленную механическими «жуками».

Затем «жуки» проложили дорогу к кабине управления, тоже извлеченной из болотной трясины. Мощный подъемный кран подхватил кабину и под нее тотчас были подложены тяжелые прочные пластиковые балки.

Опутанная водорослями сферическая кабина впервые за пять лет осветилась солнечными лучами.

— Не теряйте времени, идите, — нетерпеливо скомандовал Домграф-Швач.

Портбейн и Лануар по уже затвердевшей тропе, только что сработанной «жуками», подошли к кабине управления. Их электрические фонари высветили внутренние перегородки кабины, приборные панели, покрытые ржавчиной и грязью. Под ногами в мутных лужах копошились многочисленные ужи.

Изнутри кабина управления являла собой картину полного разрушения. Лануар, шедший первым, сделал нетерпеливый жест Портбейну, следовавшему за ним.

— Осмотри панель управления и приборы. Ты же — инженер.

Портбейн пристроил фонарь на куче ржавого искореженного металла и, пробираясь через чавкающую жижу, подошел к панели управления, которая представляла из себя спекшуюся массу оплавленных приборов и обрывков проводов. Портбейн, присев на корточки, сорвал ближайшие к нему насквозь проржавевшие щитки.

Лануар, открыв дверцы шкафа, извлек видеопленки и аудиокассеты, упакованные в металлические коробки. Сгорая от нетерпения, он сорвал крышку одной из коробок и прочел в ярком свете фонарика хорошо сохранившуюся надпись.

— Это запись о пассажирах, находившихся на борту корабля! — крикнул он. — Теперь я смогу доказать, что никого, кроме нас, на борту корабля не было!

В искореженном люке появился О’Киф.

— Как дела?

Лануар, не отвечая, протиснулся мимо него наружу, спрыгнул на опорные балки и, опустив на них коробку с пленками, вернулся в полузатопленную кабину.

— Что там с панелью управления? — спросил он Портбейна.

— Странно, — пробормотал инженер, игнорируя обращенный к нему вопрос.

— Что там странного? — крикнул снаружи Тейт. — Слишком много разрушено?

— Здесь масса проводов и реле. Повсюду контрольные приборы. Но управлять всем этим невозможно.

К нему пробрался Лануар.

— Не может быть!

— Чтобы получить доступ к рычагам управления, нужно снять все эти щитки — практически разобрать блок управления. Сидеть в кабине и управлять кораблем отсюда было невозможно.

— Может, это вовсе и не кабина управления? — предположил Фишер.

— Нет, вот механизм управления штурвалом — в этом нет никакого сомнения, — Портбейн указал на обгоревший электронный блок, — но перед нами — замкнутая система. Я уверен, что корабль управлялся автоматически.

Они переглянулись.

— Значит, мы были пленниками! — воскликнул Тейт.

— Чьими пленниками? — испуганно спросил Фишер.

— Землян, конечно! — ответил Тейт.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Фишер. — Ведь это мы подготовили полет, не так ли? Мы похитили корабль и организовали побег с Ганимеда.

— Давайте прослушаем пленки, — предложил Портбейн Лануару, — может, тогда что-нибудь прояснится.

Даниэльс выключил магнитофон и посмотрел на собравшихся в зале.

— Вы убедились, — сказал он, — что это был космический госпиталь. На нем не было экипажа. Корабль управлялся при помощи контрольного луча с Юпитера. Он пролетел через всю звездную систему и где-то неподалеку от нашей планеты из-за неполадок в системе защиты столкнулся с каким-то космическим обломком, который пробил силовой экран, после чего потерявший управление корабль упал на Бетельгейзе II.

— А если бы этого не случилось, — спросил Домграф-Швач.

— Ну, тогда бы мы очутились в главном госпитале на планете Фомальгаут IV.

— Я предлагаю прослушать запись еще раз, — сказал Тейт.

Даниэльс нажал на кнопку, послышалось потрескивание динамика, а затем человеческий голос отчетливо произнес:

«Работая с этими пациентами, нужно постоянно учитывать разницу между параноидальными симптомами и симптомами других психических заболеваний. У параноика сохраняется формальная логика мышления и, следовательно, индивидуальность. За пределами своей бредовой идеи больной не проявляет никаких психических отклонений. Он рационально мыслит, сохраняет трудоспособность. Внешне его поведение выглядит вполне нормальным. Параноик в состоянии превосходно, даже блестяще, исполнять свои обязанности, правда, при условии, что они не пересекаются с комплексами его заболевания. С ним можно вести диалог, он может дать оценку своим поступкам, осознает свое окружение.