Маленький ныряльщик

   Сашка прилаживал за рубкой плавник, пошитый на скорую руку из брезента в виде надувного мешка. Группа сочувствующих ему помогала - прилаживали внутренние связки, препятствующие поперечному расширению, герметизировали золотник и даже предохранительный клапан настраивали.

   Да, наша примитивная с виду педальная лодка на самом деле плотно напичкана оборудованием управления, контрольными приборами, средствами слежения. Будь в моём распоряжении электроэнергия - я бы многое переделал и кое-чего добавил. Ну да не напрасно говорят, что бодливой корове Бог рогов не даёт. Действия разумно опирать на реальные возможности, а не на желаемые.

   Качает заметно слабее, чем вчера. Мы с Санькой занимаем свои места в кабине и погружаемся в пучину вод. Пора опробовать новинку. Собственно, наблюдать за поведением бутафории нам не дано - она в непросматриваемой зоне точно за рубкой. Как раз за шарниром заднего люка. Поэтому сигнальщик с флажками стоит на палубе около надстройки. Крайне неудачное место, кстати. И сам он, и его флажки не слишком контрастно выделяются на грязно-белом фоне. Ну да мы недалеко - разберём.

   Сначала выясняем насколько возросло сопротивление. Делаем дорожки на малой глубине и сверяем ритм качания педалей с показаниями лага. Никаких отличий от обычных значений не наблюдается - значит, расчёт на то, что тряпичный мешок окажется в "тени" рубки, себя оправдал.

   Выныриваем, подходим так, чтобы нас было хорошо видно, и я жму на рычажок клапана. Неудобно, всё-таки действовать вслепую. Вот ведь не знаю, надул, как следует, или только чуть взбодрил? И никакой обратной связи. Даже кончиками пальцев не могу оценить последствий собственных действий. Чу - клапан сработал. Ага, отлично. А то уже начал было придумывать манометр для контроля давления в плавнике.

   Что там пишут с борта?

   - Отойдите на предельное расстояние видимости сигналов, - что за чудеса?

   Но команда есть команда. Мы люди военные. Отбегаем.

   Дым с юга. "Великий князь Константин" готовится к бою, а "Ныряльщик" вообще безоружен - единственное наше оружие - торпеда - пока не готова. Зато вокруг торпедных катеров идут подготовительные работы, и орудийная прислуга принялась подносить снаряды к пушкам. Верной подруги "Весты" нигде не видно, но я-то точно знаю - как только Макаров пустится наутёк, она себя окажет.

   Знаете, капитан-лейтенант Баранов старше лейтенанта Макарова не только по званию, но и годами, и жизненным опытом. Казалось бы, в силу действия на флоте принципов единоначалия, он должен командовать действиями нашей маленькой эскадры. А нет. И Макаров не командует действиями "Весты". Неведомым мне образом эти люди - оба сторонники активной крейсерской войны - нашли способ оперировать самостоятельно, но согласованно. Или тактика диктует такое поведение?

   Волна ощутимо покачивает лодку. Изредка, когда находимся на вершине водяного вала, удаётся бросить взгляд вдаль. Хм. А ведь не военный корабль появился. На мой взгляд, это яхта. Хотя, на них нынче тоже ставят пушки.

   - Флаг наш, - Санька уже разглядел, а я вот, признаюсь, проворонил когда его развернуло.

   Терпение - важное качество для любого подводника, и в моём помощнике его как раз в добрую меру. И ещё некоторые признаки образованности я в нём подмечал. Кажется, в эту эпоху работали церковно-приходские школы, где многих обучали счёту и письму.

   - Сань, ты грамоте где учился?

   - Дома, дядь Петь. Меня когда к гимназии готовили, мамка нарочно учила, чтобы я на испытаниях не опростоволосился.

   Упс! То есть, ой!

   - А как на флот попал?

   - Охотником. На правах нижних чинов.

   Немыслимо, однако, разобраться во всех перипетиях сословного общества. Вот пусть мне хоть кто-нибудь объяснит, чем отличается охотник на правах нижнего чина от меня, вольноопределяющегося в чине юнкера флота! Тем не менее, тут на корабле мы находимся на разных ступеньках иерархической лестницы. Хотя, мне ещё говорили, что если я буду себя хорошо вести и сдам все положенные экзамены, то через два года меня произведут в гардемарины. В курсанты военно-морские, то есть.

   И ещё мне ужасно интересно, какие такие права бывают у нижних чинов. Кроме права на труд, я имею ввиду.

   Тем временем мы, как всегда, с минимальной положительной плавучестью, описываем плавные круги на самом малом ходу. Назад ведь не видно, а горизонт нужно осматривать.

   - Флаг спускают, - это Сашкины слова, хотя я и сам это вижу.

   - Спускают флаг, - повторяю механически. - Уж не каверза ли какая восточная?

   - С них станется, - выразив таким образом единодушие, мой помощник резче, чем раньше надавил на педали. Нервничает.

   Но, ничего, опять работает в медленном ритме.

   Яхта, тем временем, уже подошла близко и поднимает сигналы.

   - Пишут, послание у них к нам.

   Торпедные катера уже на воде. Прячутся за корпусом "Великого князя Константина" и дымят трубами. Словно служебные собаки в преддверии команды: "Фас". Разъездной спускают, а "посетителю" предлагают лечь в дрейф.

   Подошли к яхте, отошли, вернулись. Турок возвращается, а нам команда - подойти к борту.

   ***

   Офицеры собраны в капитанской каюте, а Вашего покорного слугу туда не пригласили. Это прекрасно - у нас плавник не сдувается. Брезент оказался слишком хорошо пропитан каучуком и совершенно не травит. Пришлось противоестественным способом воздействовать на предохранительный клапан и обсудить вопрос о том, каким образом проделывать это в дальнейшем не покидая кабины.

   А вот и меня зовут. И беготня началась по всему кораблю, так что члены консилиума разошлись по своим местам.

   - Телеграмму нам доставили, - Макаров деловито перебирает в поставце бутылки с респектабельными ярлыками. - Прямо из адмиралтейства. Велят незамедлительно следовать в Севастополь. И "Весте" тоже. На словах же Ивану Ивановичу дали понять, что в Стамбуле стоит невообразимый бардак, вплоть до резни и стрельбы на улицах. Иных же обуяла паника и несколько судов столкнулись друг с другом, когда вся та невообразимая армада купцов, что мы с вами имели удовольствие наблюдать нынче утром в Золотом роге, хлынула в Мраморное море. То есть, попросили, рыбку нашу, что поодаль крутится, больше к ним не посылать. Очень им не понравился плавник ваш.

   Так что, Пётр Семёнович, рекомендую. Прекрасный Арманьяк. Как раз дело к ужину, потому забирайте бутылку и отдыхайте хоть до поросячьего визгу.

   ***

   На палубе пустынно. Все приготовительные работы завершены, и команда разошлась по каютам и кубрикам. Сигнальщики на местах, да рулевой. Голова вахтенного офицера еще видна из-за ограждения мостика. Солнечный диск за кормой выбирает местечко, где нырнёт за горизонт. Норовит попасть туда, куда визуально нацелен пенный след за кормой. Рокот машины почти неразличим, а дым из трубы не особенно чёрен. Набегающий поток встречного воздуха, соединив свою силу с ветром, относит его за корму и чуть размывает вид дневного светила. В руках полная бутылка напитка, которого я никогда не пробовал. Казалось бы - живи и радуйся. А у меня в голове зудит вопрос, как это так выходит, что Санька, окончивший полный курс гимназии, ещё и мастер на все руки? Память извлекает из своих глубин только одно подходящее воспоминание. Вернее, намёк на него. Однако насмерть не помню, в каком веке у нас в России водились разночинцы.

   Хотите узнать, чем всё закончилось? Так ничего не закончилось. В Севастополе наши корабли встретили сдержанно. Пирсы были оцеплены, так что публику к трапу не пустили, а начальство, выполнив ритуал приветствия, куда-то быстренько укатило. На берег не выпустили никого.

   На другой день мы отбежали подальше в море и уничтожили все до одной торпеды. Взорвали их, попросту говоря. "Веста" тоже. Ныряльщики бережно сгрузили в вагоны и увезли под охраной. Потом Макаров провёл политинформацию. Объяснил, что с турком мы помирились, потому что он все наши требования принял, в чём и подписан договор. Маленько земли по нему отошло России, а вдобавок к этому - право ходить проливами, когда пожелаем. Ещё он поминал про Сербию с Черногорией, Боснию с Герцеговиной и Болгарию с Румынией. Признаюсь, я не понял, зачем оно мне надо, и не сильно вслушивался, а только Австрия почему-то этим ужасно недовольна, отчего Русские войска пока не распущены по местам расквартирования и стоят летними лагерями на левом берегу Дуная.