Дождевые черви: 2161-2162 (СИ)

– Турели, прекратить огонь на пятнадцать секунд, дать зарядиться буферу активки! Ее сейчас остался один заряд! БТР, поддержать огнем по тварям!!! – перехватывает командование всеми группами Зерныш.

Несмотря на проворность прихвостней, они успешно поражаются градом тонких вспышек «Когерентов», обрушивающих удары на жесткие тела и выжигающих плоть. И вот турели снова в строю, выстрелами поднимая грунт и отшвыривая тела зверей на десятки метров назад. Все громче меня настигает злой неразборчивый шепот, заставляющий невольно оборачиваться по сторонам.

– Ослепить!!! – крикнул Зерныш. – И дать мне свет по подъему!!!

Тьму рассекли белые толстые лучи прожекторов, ослепивших прихвостней, и заставляющих их извиваться от боли в глазах.

– Ай, черт, как слепит! Выключайте ПНВ!!! Добивать!!! – крикнул Севастьянов Максим, прикрываясь левой рукой от невыносимо яркого света, ударившего в глаза через прибор. Но без инфракрасной подсветки тела пропали. Похоже, они не отражают видимый спектр.

– Стоп свет! Стоп свет!!! Миренко, шрапнельными равномерно за магистраль! Выставить расстояние взрыва на двадцать метров за подъем! – командует гранатометчикам Вячеслав. – Васильев, также шестьдесят метров! Никифоров, сто метров! Накрыть квадрат!!!

Раздались плоские жесткие выстрелы аналога довоенного XM-25, и яркие разрывы снарядов заполонили пространство над указанным периметром, осыпав его градом желтых раскаленных осколков. Потухли последние отдающие тусклым блеском глаза, окружающие лагерь. Нагнетающееся чувство страха растаяло внутри меня облегчающим глубоким вздохом. Не могу сказать, преступление ли это, но незаметно для всех я приподнял створки фильтров. Холодный, на удивление сырой воздух промчался по легким.

– Всем отделениям один, смениться с отделениями два. Дежурить еще час, затем отбой до рассвета! Экипажам отбой! – Вячеслав, закинув лучевую винтовку за спину, примагнитил ее и двинулся в свой блиндаж. – Ничего сложного…

16 января 2162г.

С рассветом отправили осматривать тела прихвостней (уж привязалось это название к ним), чтобы изучить максимально уязвимые участки. Два бронетранспортера в сопровождении группы солдат пустили на разведку восточнее и западнее лагеря. В третьем строго на юг в непривычную дымку тумана отправился и я.

Помимо разведывательной операции лично мне поручено осмотреть тела людей, накрытых ночью шрапнельными снарядами. Взобравшись на броню, в сопровождении группы из четырех человек я изучаю рухнувший подъем автомагистрали. В обломках не видно тел погибших, и, аккуратно переваливая колесами по грудам строительного мусора, мы трогаемся дальше.

Повсеместно заметны таблички с разными надписями: «San Francisco», «Doyle Drive», «101». Вдоль когда-то широких дорог остались металлические спаренные основания неизвестных мне щитов с облезшими до неузнаваемости изображениями. У нас же все растащили по «новым» городам, не оставив почти ничего в пустошах.

За поваленными уродливыми деревьями обнаружили довоенное кладбище. Религиозное место, где хоронили усопших и устанавливали памятный камень для сохранения информации о захороненном человеке. Такими небольшими белыми, как мука, камнями плотно испещрена площадь в два-три гектара. Их грани сколоты, и почти каждый из них расталкивает трещина, но они уверенно ровными рядами стоят уже века.

Осмотревшись, нашли три свежих человеческих трупа. Это убегающие солдаты, накрытые нами с воздуха. Тела, упавшие лицами, в землю облачены в залитые кровью изодранные плотными осколками камуфляжи. Ничего кроме огнестрельного оружия и боеприпасов к нему я не нашел.

Медленно продвигаясь на юг, маневрируя между крупными преградами, мы добрались до выезда или въезда (кому как нравится), из тоннеля. Дорога, выводящая из него, осталась почти не тронутой. Что-то изнутра подсказало мне: «проверь».

– БТР быть начеку! Ты, – указал я на одного из рядовых, – будь прямо у входа. Все остальные со мной внутрь.

Снова воспользовавшись инфракрасной подсветкой, я медленно повел группу за собой в тоннельную тьму. Меня напугал неожиданный звук очистки фильтров идущего позади солдата, но я не вздрогнул, лишь получил маленькую дозу адреналина в кровь, щекотающе разогнавший сердцебиение. Как только слепящий дневной свет остался за спиной, перед нами открылся завал и дверь в стене справа перед ним.

– Проверить, – кивнул рядовому.

Подергав дверную ручку, он повернулся ко мне, жестом показывая, что дверь закрыта, и готовясь пнуть ее пяткой, как вдруг внезапно оглушающе громко раздалась автоматная трель, насквозь пробившая хрупкую дверь из древесной стружки и разнесшая пугающее эхо. За дверью кто-то кричит на том же языке, что я слышал, подлетая к проливу.

– Штурмуем! Перезаряжает!!! – рванул я вперед всех, левой рукой оттолкнувшись от расстрелянного солдата уже падающего на куски колотого бетона с торчащей ржавой арматурой.

Влетев в комнату, я не успел поднять свою винтовку, как на меня с большим боевым ножом накинулся крупных размеров мужчина в таком же, как найденные трупы, маскировочном зеленом «не по погоде» костюме. Проскользнув по животу лезвием и задирая его под лопатку, он ловким движением оказался у меня за спиной. Получив тяжелый толчок берцем в копчик, я упал на письменный стол и кувыркнулся через него.

Подоспевший в комнату солдат, мгновенно прижав к его голове «Когерент» сдавил вспышкой череп, плеснув его вскипевшим составляющим на стены комнаты. Поднявшись, я подобрал свою винтовку, обыскал маленькую комнату и убитого солдата, нащупав под курткой свернутую записку на толстой бумаге.

– Заберите амуницию рядового призрака, – отвлекая, приказал наблюдавшим за моими действиями солдатам. Вытянув бумагу, я быстро спрятал находку в кармане наспинного вещмешка. – Уходим, уходим! Нужно двигаться дальше!

Водрузившись на броню, мы резво тронулись и по сохранившейся асфальтированной дороге быстро пересекли поля ломаных бетонных плит и кирпичных кладок, изредка перемежающихся уцелевшими остатками одноэтажных жилых домов.

– Стоп, машина! – мы подъехали к резкому повороту на запад. Пейзаж снова сменился голой землей и облысевшими лесопосадками. – Связаться с другими группами! Доложить!

За одним из деревьев я заметил такую же толстую обезьяну с массивными передними лапами, как при посадке на материк.

– Рядовой Левтин, зверь, сто метров, девять часов. Прицельным на счет три…, – солдат повернулся на лево и приставил «Когерент» к плечу, набрав энергии в буфер. Отсчитав, мы одновременно спустили заряд в плоть, всего лишь толкнув зверя с обожжённой шкурой на землю. Поднявшись, неимоверно быстро оно бросилось к нам, тяжелыми ударами «рук» преодолевая несколько метров за секунду.

Переведя оружие в поточный режим, я выпустил белый не рассеивающийся луч толщиной с большой палец. Он мгновенно поджег пылинки, летающие в воздухе на его пути, превратив их в струйки обнимающего лазер дымка. Пробитые насквозь и разрезанные лучом половины мутанта рухнули на землю в десяти метрах от нас, должно быть, окружая нас запахом жареного мяса. Мгновенно прижженные черные рубцы не позволяют зверю быстро умереть, и он мучается в ожогах и удушье от прекратившейся вентиляции сваренных легких.

– Группа «Запад» находится возле водохранилища юго-западнее от нас. Группа «Восток» блуждает по сохранившимся улицам города, периодически отстреливая из орудий зверя, – доложили с БТР, пока я внимательно изучаю агонию мутанта.

– Возвращаемся на базу! Доложите, что у нас потеряна одна единица.

17 января 2162г.

Эта ночь выдалась тихой. Странно, на этом континенте зверь буйнее, его больше, он неузнаваемый. Должно быть, это повышенный радиационный фон. Но на людей это особо не влияет, у солдат не было физиологических дефектов. Но кто знает…

Вместе с очередным рассветом над каждым убежищем снова и снова расцветает блестящий металлический цветок с зеркальными лепестками, собирающий солнечную энергию и подзаряжающий стационарные батарейные блоки.