Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений

Алферов прильнул к боковому иллюминатору: корабль заходил на посадку, и передние двигатели, выбрасывая языки пламени, мешали обзору. Внизу проплывали три крупнейших кратера — Птолемей, Альфонс и Анзахель, соединенные своими изрезанными краями друг с другом в одну линию, словно какой-то гигант, развлекаясь, нарисовал снеговика… Сразу же за ними начинался Океан Бурь, а еще дальше виднелся горный массив лунных Аппенин, окаймляющих Море Дождей с юго-востока. Где-то там все это случилось… Алферов перешел на другую сторону корабля. Отсюда можно было лучше рассмотреть район происшествия. Высота падала, и прямо под ним вырастала горная система, а севернее, вдоль ее обрывистых гряд, отчетливо просматривалась граница Моря Дождей. Левее, возле небольшого кратера Автолик, сверкнула металлом блестящая искра. Алферов встрепенулся, но тут же вспомнил, отвел взгляд. Там стоял памятный обелиск первой советской ракете, достигшей Луны. На вершине обелиска установлена титановая копия ракеты, и, видимо, луч низкого солнца отразился от поверхности металла. Шли уже на высоте трех-четырех тысяч. Хорошо просматривалась паутина наезженных дорог. Опытный глаз Алферова заметил несколько автоматических буровых. Выходит, как раз этот район. Возле одной почти квадратная сетка следов… Ага, там кто-то копошится… Видимо, все-таки напали на след. Вроде воронка обрушения…

Он обернулся к штурману.

— Связь с поисковой группой!

— Есть связь! — штурман включил дублирующий аппарат и протянул начальнику космоцентра микрофон.

— Пятый, я первый! Вижу вас с борта. Доложите обстановку.

— Первый! Поисковая группа ведет работы в отрогах Аппенин, обследуем проходы, в которых есть следы вездехода типа МЛК-5. Особый отряд занят разборкой и прощупыванием завала. Обрушение, похоже, свежее. Однако магнитометры и гравиаметры дают показания не выше фона.

— Ясно. Продолжайте работу. Каждые четыре часа сообщайте в штаб поиска результаты.

Алферов снова отошел к боковому иллюминатору, но корабль, сбросив скорость, уже разворачивался посадочными лапами вниз, и ему удалось разглядеть только отроги Архимеда, словно выплеснувшиеся из чаши кратера гигантским языком.

В космопорте их ждал легкий МЛК-5. Алферов застегнул костюм и направился в шлюзовую камеру. За ним проследовал экипаж. Космопорт был невелик. Небольшая дежурка, вырубленная в скале, в которой можно отдохнуть экипажу и нескольким пассажирам, да складские помещения. Космопорт не имел даже постоянной службы. Посадки в ночное время были редки, только в экстренных случаях. Тогда по кодовому радиосигналу с борта корабля из бетонированных колодцев выдвигались автономные маяки, совмещающие цветные посадочные огни и лазерную систему наведения. Днем, кроме того, на серо-зеленом фоне лунного грунта алело посадочное кольцо. Когда-то это был крест, но мощные вихри, вырывающиеся из сопел тормозящих двигателей, разметали пропитанный особыми красителями реголит. Пробовали подновить крест, но его опять разметало. Впрочем, кольцо служило вполне исправно, и на резервной площадке, не изощряясь, залили красителями пятно, надеясь, что со временем оно так же превратится в кольцо, но два корабля одновременно здесь никогда не садились, а запасная площадка краснела пятном с неровными краями, по которому бывалые командиры отличали этот космопорт от других. Наблюдение за службами космопорта входило в обязанности электроника, но за всем хозяйством приглядывали и те, кому приходилось встречать корабль, обычно делающий кратковременную остановку под разгрузку.

Сегодня Алферова встречал сам начальник станции, но Василий Федорович не пожелал даже заглянуть в дежурку, а сразу забрался в луноход. Два оставшихся места заняли командир корабля и Яковлев. Штурман и стюардесса хотели было пристроиться на багажном отсеке, как это часто делали те, кому не доставалось места внутри, благо запаса кислорода хватило бы и на значительно большее путешествие, но Алферов погрозил кулаком и махнул рукой в сторону дежурки.

— Ишь, наладились ехать верхом. Полтора часа подождать не могут, — проворчал он недовольно.

Луноход рванулся с места, и рассеянная пыль и мелкие камни посыпались из-под колес. Минут через пять, когда воздух в отсеке стабилизировался, Василий Федорович расстегнул костюм и снял шлем.

— Как это ты оплошал, Володя? — спросил он начальника станции, когда тот по примеру Алферова разгерметизировал свой костюм.

— Не знаю. Чувствовал, что не надо пускать, но…

И он развел руками. Алферов взглянул на осунувшееся лицо Яковлева и вдруг заметил блестки седых волос в короткой, ежиком, стрижке начальника станции. Он успокаивающе положил ему руку на колено.

— Не переживай. Еще не все потеряно.

— Ребята хорошие, — с горечью сказал Владимир Кузьмич. — Шестые сутки… И пока никаких следов. Про завал ты слышал?

Алферов кивнул.

— Ума не приложу, что с ними могло приключиться. Завал, правда, странный. Я приказал передвинуть туда буровую, чтобы проверить, далеко ли сидит рыхлятииа, но, оказывается, туда даже луноход забраться не может. Разбирают вручную.

— Ладно, о деталях поисков потом. Сейчас меня интересуют мотивы поездки. Исследования исследованиями, а зачем ехать женщине?

— Им нужен был оператор на кали-съемку.

— Это еще к чему?

Хмуро поглядывая на начальника космоцентра, Яковлев рассказал предысторию поездки.

— Что же ты не сказал об этом с самого начала, — с досадой стукнул кулаком по подлокотнику сиденья Алферов и повернулся к водителю.

— Связь с поисковой группой!

Водитель молча нажал кнопку.

— Первый вызывает пятого! Прием.

— Я пятый. Слушаю.

— Немедленно возвращайтесь в район завала. Всех людей на разборку. Об исполнении доложить.

— Но…

— Никаких но! — рассердился Алферов. — Поиски должны быть осмысленными и направленными. Вы проверили модель их исследований?

— Но ведь нам точно известно район исчезновения.

— Соберите экипаж и продублируйте кали-съемку в районе завала. Вы видели там квадратную сетку следов?

— По ней мы и вышли на завал, — в голосе начальника спасательной группы прозвучала обида.

— Хорошо. Промоделируйте кали-съемку и проверьте, ведет ли зона аномалии к завалу. Второе. Проведите профильное электрозондирование и сейсмику. Заряды располагайте по одну сторону от завала, станции — по другую. Задача — получить информацию о наличии пустот. Всех свободных людей на разборку завала. Ясно?

— Ясно, Василий Федорович.

— Тогда действуйте.

Отдав распоряжение, Алферов откинулся на спинку, позволив себе расслабиться. Впервые с момента получения известия об исчезновении экипажа он почувствовал некоторое облегчение. Его личный опыт, опыт человека, отдавшего без малого восемнадцать лет Луне и исколесившего ее вдоль и поперек, подсказывал, что меры, принятые им, являются оптимальным вариантом поиска, и ему уже не терпелось посмотреть, насколько эффективно выполняется программа, но еще в космопорте он понял, что МЛК-5 — единственный транспорт, оставшийся на станции. С другой стороны, он привык доверять подчиненным, ибо космос суров и вырабатывает в людях не просто дисциплинированность, а осознанную необходимость четкого и полного выполнения задания, поскольку от организованности и собранности каждого зависит подчас не только программа исследований, но и благополучие, если не жизнь каждого. Оставалось ждать прибытия на станцию, чтобы здесь, имея под рукой все данные, рассчитать реальные пределы жизнеобеспечения исчезнувшей группы.

А дорога все вилась и петляла между необыкновенно многочисленными здесь мелкими кратерами, и, казалось, ей не будет конца, но вот она начала круто забирать влево, и луноход вошел в тень горы Лебедь. Вспыхнувшие фары осветили туннель шлюза. На станции ожидали приезд высокого начальства, и ворота шлюза были открыты.

Алферов не стал осматривать хозяйство станции, как делал обычно, попадая в подведомственную ему организацию, а сразу пошел в кабинет начальника станции. Яковлев предложил снять гермокостюмы, но Василий Федорович махнул рукой.