Краткая история Арды

По единообразию в одежде уже можно было предполагать, что все люди на поляне связаны в организацию; а по известным всей Арде нагинатам тотчас становилось ясно, в какую именно. В сердце Лихолесья, на теплой поляне у Паучьего оврага, держали совет Синие Драконы — команда экологической школы Игарю.

Тейчи, застреленного снайпером Дома Куриту в собственном доме накануне вторжения, обнаружил ночной сторож около полуночи. Тотчас поднялась тревога; другие команды, конечно, судили и рядили бы до утра, если не дольше. Но покойный Тейчи так часто водил Синих Драконов на защиту экологического равновесия, и этим нажил школе Ига-рю так много игровых и неигровых врагов, что команда школы привыкла быстро принимать и выполнять решения. Драконы умели спешно собираться и выступать в поход — или скрываться в Лихолесье от приближающегося сильного врага. Отлаженный механизм заработал тотчас по приходу известия о высадке Дома Куриту в Осгилиате. Синие Драконы разобрали всегда готовые рюкзаки и оружие, усадили семьи в колесные транспортеры и отправили к Шерифу Ноттингемскому, полагая, что до Шервудского Леса захватчики доберутся позже всего. А полтораста мужчин и полсотни женщин, составляющие боевой отряд школы, направились к поляне советов, где намеревались выбрать нового капитана взамен погибшего Тейчи. Экологи предполагали, что искать их прежде всего будут в городке Ига-рю. Не найдя никого в домах, вряд ли рискнут прочесывать густой лесной массив — скорее всего, отложат на потом. К этому времени Синие Драконы уже чтонибудь решат, а при удаче и сделают.

И вот теперь люди в кружках тщательно обговаривали все случившееся за три дня вторжения. Регламент Большого Совета отводил представителю каждой группы всего по одной минуте. Следовало сперва прийти к полному согласию между собой и лишь потом выставлять человека на общий круг.

Семь претендентов на капитанское место ходили неприкаянными от костра к костру. До конца совета им предписывалось полное одиночество — чтобы исключить сговор и подпольные соглашения. Полуденное солнце провожало их сочувственными взглядами; ветер успокоительно перебирал пряди березовых ветвей. Лес полнился оттенками золотого и зеленого — летние, июньские цвета. Тепло и нежарко.

Соискатели слонялись по поляне, краем уха вылавливая из бормотания Совета отдельные фразы.

— … И что теперь? Мы круты сами собой, а вот оказались в изоляции на своем севере. Лучше бы мы Леснику тогда помогли, чем Роланду!

— Так к Леснику и теперь не поздно примкнуть.

— Лучше к Норвежцу. Лесник чего делает или не делает, неизвестно, а Норвежец уже два парома утопил, говорят.

— Ты хоть думай, что несешь! Норвежец на другом краю континента! Как ты туда дойдешь? Прямиком и то полторы тысячи километров, а ведь нельзя прямиком, надо вокруг Мглистого переть…

— А правда, что Ига-рю сожгли?

— Правда или нет, но хорошо, что мы все оттуда смылись, не дожидаясь гостей.

— А где твои?

— Как и все, уехали в Ноттингем. Туда не скоро доберутся.

— Лучше бы в зерновой пояс: у Анлата мир с Куриту, там пока не стреляют. Только Юг далеко.

— Идиотизм какой-то: одна планета, а непонятно, где свои, где чужие. Одних жгут, других не трогают, а какие причины, черт его знает!

— А Кога-рю вообще с Куриту союз заключили!

— Да я бы их!

— Голыми руками стального робота десяти метров росту?

— Ну, можно же что-нибудь придумать!

— Так думай, а не трепись. Времени мало.

Словно отвечая на последнюю фразу, над поляной покатился грозный рокот натянутых на котлы тулумбасов — время обсуждения в группах закончилось. Семеро кандидатов перешли к Высокому Дереву и встали так, чтобы все их видели. Начинался первый круг Большого Совета, длительностью двадцать минут — по минуте на представителя каждой группы. Право голоса передавалось по кругу с обычной мокрой шишкой: кто держал ее в руках, тот единственный и мог говорить. Нарушитель правила получал по спине подушкой. Правда, на Больших Советах за все десять лет существования команды Ига-рю никто не пытался влезть в разговор без очереди.

В этот раз тоже никто не посягал на порядок. Все ораторы на разные лады высказывали лишь одну мысль: идти на Юг, в обширные густые леса Фангорна, чтобы там примкнуть к Сопротивлению. Убийство Тейчи показало, что Дом Куриту считает экологов врагами; после этого договариваться с Домом или подчиняться ему Синие Драконы не желали категорически. В окрестностях Железного Кряжа, кроме Игарю, обитала только команда Кога-рю — но они-то как раз заключили с захватчиками союз, и помощи у Кога-рю искать было нечего. Поэтому все группы быстро согласились идти на Юг через Эмин Майл. Первый круг закончился гораздо раньше отведенных двадцати минут.

Во втором круге кто-то сделал не совсем удачную попытку перевести разговор на выборы нового капитана, и заикнулся было о самых вероятных лидерах сопротивления. Оратор считал лидерами Норвежца — о его успехах уже было известно достоверно, потом Роланда — как самого влиятельного в Игре. И Лесника — как единственного, кто пытался объединить Арду, пусть даже в рамках Игры. Тут вскинул руку желающий задать вопрос. Оратор перебросил ему шишку; человек в черной головной повязке стажера принял право голоса, встал и недоуменно спросил:

— А при чем тут Лесник? Норвежец доказал свои силы делом, Роланд успешно правит вторым по величине городом планеты, неплохо справляясь с игровыми и неигровыми проблемами. Лесник на их фоне всего лишь лидер одной из команд.

Шишка вернулась обратно. Двести Синих Драконов с интересом ожидали ответа.

— Единственное настоящее отличие Игры от Жизни — смерть в Игре не является непоправимой. парировал представитель шестой группы, и продолжил цитатой из гимна:

— "Понарошку смерть, понарошку бой. Понарошку пламя костра. Не бывает лишь подлости игровой. Пусть проверит, каков ты есть — Игра!"… А умение организовывать походы, снабжение войск, договариваться с разными группами людей — в жизни и в Игре полностью настоящее. Лесник же все это проделывал, и не единожды. Если бы мы играли почаще, так сейчас и был бы опыт общения, договоренностей с другими. А то теперь мы сами может и сильны, но отрезаны от всех. Мое мнение — следует примкнуть к правому делу, если даже и не удастся его возглавить.

Тут его время вышло; он перебросил шишку в седьмую группу и глазами указал ее представителю на задавшего вопрос стажера: продолжи ответ за меня, пожалуйста!

Оратор седьмой группы дал исчерпывающее объяснение:

— В любом случае, все кандидаты в союзники живут на юге, а до Андрея Норвежца можно добраться только в обход Мглистого. Значит, что бы мы ни решили, сначала надо идти в Батт самым коротким путем — через Эмин Майл, где пока еще правит Крот. В Батте осматриваемся и решаем: либо примыкаем к Леснику — раз; либо идем на север и присоединямся к Роланду — два; либо сквозь Фангорн обходим Мглистый хребет с юга и через Шир добираемся до Норэгра, где присоединимся к Норвежцу — три.

После этого спорить стало не о чем, и ближайшая цель похода утвердилась окончательно. Представитель седьмой группы вернул обсуждение к выборам собственного капитана. На место Тейчи метили трое женщин и четыре мужчины, все примерно одинаковой опытности. В голосовании Большой Совет проявил поразительное единодушие. Пятнадцать из двадцати голосов пришли в пользу Сингена Исороку.

Арде еще предстояло запомнить его имя.

— Имя главаря известно? — спросила Минни Тауэр, как только лейтенат Хитаро Сугороку запрыгнул в транспортер и представился.

— Гимли, кажется, Изенгардский, — лейтенант старательно выговаривал непривычные слова. — Но его так и не нашли. Допрошенные говорят, что на заводе засели двадцать — двадцать пять человек. После перестрелки мы подобрали пятнадцать вражеских трупов, а где остальные — неизвестно. Скорее всего, просочились по вентшахтам, вылезли где-нибудь в зарослях — у меня всего триста человек, а тут такие предгорья! Каждый куст сторожить людей не хватит, надо же еще оцепление, и гарнизон в заводе, и патрулировать город…