Атланты, Кутгар

Настало время разузнать, что происходит в лесу. Я решил воспользоваться для этой цели услугами демона. Вообще-то создание демонов - весьма хлопотливое занятие. На Земле я тратил на это не менее трех дней - лепил силовой конус, придавал ему необходимую форму и определенные свойства, а затем настраивал психоэнергетический баланс. И лишь после тщательной проверки, убедившись, что демон полностью послушен воле хозяина, я предоставлял ему определенную свободу действий.

Этот процесс требовал большой осторожности. Демон, слепленный на скорую руку, мог разложиться, а то и хуже того - взбунтоваться. Мне приходилось укрощать взбунтовавшихся демонов и, признаюсь, я не испытывал восторга от этого занятия. Представьте себя на месте всадника, которому вместо объезженного коня подсунули приведенного из табуна дикаря. Укрощая демона, испытываешь на собственной шкуре примерно подобные ощущения. В любой другой ситуации я предпочел бы не рисковать и создавать демона с должной осторожностью и неспешанием, строго придерживаясь всех правил, но сейчас у меня не было выбора. Я нуждался в могучем помощнике и должен был получить его немедленно.

Убедившись, что тумаиты по-прежнему заняты лесом, я приступил к делу. Для этого я уединился в одной из самых укромных пещер. Свет едва достигал ее, это обстоятельство как нельзя лучше устраивало меня - темнота помогала сосредоточиться. Опустившись на шероховатый прохладный пол, я скрестил руки, устроив их на груди таким образом, чтобы переплетенные пальцы были направлены от меня к противоположной стене. Затем я закрыл глаза и подавил сознание человека. Человек уснул, растворившись в сладких грезах. Вся его сила, о которой он порой не подозревал, слилась с волей зрентшианца. Воля пробудилась и начала медленно расти, разбухая подобно дрожжевой массе. Вначале она походила на крохотный желто-зеленый огонек, спрятанный где-то в глубине моего я, затем этот огонек стал темнеть, пока не превратился в багровый комок величиной с большое яблоко. Комок сокращался, подобно бьющемуся сердцу, при каждом ударе выпуская из себя алые и черные отростки, похожие на жгуты ламинарий. Алые извивались вокруг, всасывая и отдавая энергию, черные, едва зародившись, спешили скользнуть в кровь, чтоб стремительно побежать по венам рук. Они заполняли предплечья, бицепсы, пронзали хрящи локтевого сустава и концентрировались в запястьях. Руки словно налились жидким пламенем. Я концентрировал его до тех пор, пока не почувствовал, что подступает предел. Количество энергии, вызванной моей сутью, было столь велико, что она грозила разорвать телесную оболочку. Сняв оковы с запястий, я осторожно перелил огонь в пальцы, направив их на противоположную стену.

Пещера наполнилась гулом, запахло озоном. Энергия, бившая из моих пальцев, расплескивалась по поверхности стены. Подавив в себе все посторонние мысли, я сосредоточился на процессе творения, направляя его в нужное русло. Вскоре передо мной появилось неясное багровое пятно - источник хаотичной первоэнергии. Я осязал его не глазами, а теми сложными ощущениями, которые неподвластны человеку. Пятно пульсировало и меняло форму. Примерно так из хаоса рождаются звезды.

Это была самая рискованная часть созидания. Я выпускал энергию на свободу. Бездна энергии, неуправляемой и бесконечной. Случись вдруг, что мне не удастся обуздать ее, и Кутгар ожидала участь сверхновой звезды. Ведь планеты тоже взрываются, расцветая невиданными огненными тюльпанами. Это был отчаянный миг, способный ужаснуть непосвященного, но я переживал его много раз. Я владел искусством обуздывать хаос.

Перерезав черные потоки, я влил в пальцы часть содержимого алой оболочки, которая переполняла мою суть. Это была энергия формирующая. Растянув алые языки в десять тончайших струн, я направил их туда, где бурлил порожденный мною хаос. Стремительно скользя в пустоте, алые нити обвили энергетический сгусток и принялись формировать кокон. Черное сопротивлялось, прорываясь через алую паутину острыми стремительными жгутами, но потоки, исторгаемые из пальцев, не обращали на это внимания. Стремительно вращаясь, они сплетали черный комок до тех пор, пока тот не исчез под алой пелериной. Теперь процесс был под контролем, и я принялся создавать конус.

Я решил, что своим физическим обличьем демон должен походить на нобека. Достаточно безобидная форма, чтобы не выделяться среди прочих обитателей планеты. Изгнав из сознания все посторонние образы, я принялся лепить кристаллическую структуру демона. Она напоминала причудливую пирамиду, собранную из шестигранников, и обладала способностью в нужный момент распадаться на статичный хаос, отличающийся от первоначального тем, что каждый элемент энергии был заключен в оковы памяти и по первому моему требованию занимал надлежащее место, позволяя форме обрести себя.

Создав структуру, я заполнил ее достаточным запасом возобновляемой энергии. После этого я позволил образам вернуться обратно в сознание. Отобрав некоторую часть их, я передал эту информацию через алые струны. Создание демона было завершено. Оставалось лишь дать моему творению имя. Последнее было обязательным, так как имя играло роль кодового слова. Демон подчинялся своему хозяину до тех пор, пока тот помнил его имя. В противном случае он становился свободным и мог избрать один из трех путей - превратиться в вольного демона, наняться на службу к другому хозяину, самому стать хозяином, похитив душу человека.

Я назвал демона Люнхиреф, избрав для имени самые редкие сочетания звуков, которые вряд ли смогут быть произнесены случайно. Потребуется куда больше сотни обезьян и не одна сотня лет, чтобы воссоздать подобный набор звуков. Теперь я мог не беспокоиться относительно того, что моим демоном завладеет кто-то другой.

- Люнхиреф! - воскликнул я и снял путы. В тот же миг демон материализовался и предстал передо мной. Крохотное уродливое создание, наделенное громадной силой.

- Ты знаешь, кто я?

- Ты хозяин, - ответил демон.

- Правильно. Ты должен повиноваться мне, иначе будешь уничтожен. Ты должен усвоить, что живешь до тех пор, пока повинуешься.