Хеопс и Нефертити

етику Вартановичу.

Хеопс все так же понуро стоял посреди моей комнаты. Светильник, подвешенный к потолку, упирался плафонами в его темя. В глазах слона была страшная тоска. Он словно хотелто сказать мне - и не мог. Он был бессловесной тварью, которой суждено страдать молча.

- Что-нибудь придумаем... Что-нибудь... - твердил я.

Слон начал медленно раскачивать хоботом. - Серая толстая труба тяжело летала по комнате, аккуратно избегая встречи с мебелью. В комнату вошла мама.

- Сын, слоника нужно покормить, - сказала она.

Я не ожидал от мамы такой чуткости. Позвонил в КБ, сказал, что приду позже, а сам взял пустой рюкзак и побежал в овощной магазин. Рукзак я набил морковкой и репой. Когда я вернулся, Хеопс отдыхал, стоя на коленях, а мама творески работала. Она шила портрет Хеопса в интерьере. Позвякивали ножницы в маминых руках, на пол падали цветные лоскутки, строчила машинка.

Фантастическая картина - слон на фоне книжных полок - возникала под мелькающей иглой.

Я положил перед Хеопсом рюкзак. Мама встала ищз-за машинки и позвала меня в коридор.

- Сын, пойди и поговори с ней, - сказала она. - Объясни ей ситуацию. Неыозможно - он так страдает!

Я опять почувствовал себя бессловесным идиотом. Неужели я сам не мог до этого додуматься?

- Я побуду с ним, - сказала мама.

Я побежал в КБ. По дороге я набил портфель репой, чтобы заправить Нефертити. Я сомневался, что ее догадались покормить.

Так оно и было. Слониха стояла выключенной в пустом помещении сборочного цеха. Она уже никого не интересовала. Я высыпал ей в пасть репу и дернул за хвост.

- Привет, - сказал я. - Как настроение?

- Убийственное, - сказала она.

Я очень осторожно рассказал о ночном визите Хеопса.

- Он сидит у меня. Настроение у него тоже не ахти, - сказал я.

И вдруг слониха, молчавшая, пока я рассказывал, зарыдала в голос. Из синтезатора речи лились всхлипывающие звуки. Кто учил ее этому? На искусственных глазах Нефертити появились слезы. Ничего такого для слез не было заложено в схему. Это я знал точно.

- Что вы сделали?.. Что вы наделали! - рыдая, говорила она. - Я не заню - кто я! Не слон, не человек, не женщина, не слониха... Что я могу ему дать? Мне кажется я научилась его понимать... Но я не могу, не умею быть ласковой с ним. Это значит - обманывать его, обещать больше, чем я умею... Провались вся ваша наука!

- Перестань... Ну, пожалуйста, перестань!.. - говорил я, гладил ее по хоботу, и мне казалось, что он теплый, согретый живой кровью.

- Разберите меня, - тихо попросила она. - Я так не могу.

- Это пройдет, держись, - сказал я. - Очень непросто быть понимающим существом - слоном, человеком. Тяжело это. Ты должна стать слонихой. Во что бы то ни стало...

- Вряд ли я сумею, - сказала она.

Я пошел к Карлу и спросил, что будем делать дальше. Естественно, о Хеопсе я помалкивал.

- Все уже решено, Тихон Леонидович, - сказал Карл. - Эксперимент завершен, мы получили много данных. Надо их обрабатывать