Мошка в зенице Господней. Хватательная рука

Вскоре на внутренней поверхности шлюзовых створов стало не протолкнуться. Вице-король Меррилл, министр Армстронг, адмирал Кранстон, кардинал Рэндольф и множество других официальных лиц рангом пониже стояли тут же в толпе собравшихся, а Род все беспокоился, успели ли его офицеры закончить подготовку к отлету. Последние дни на планете пронеслись бесконечной чередой обязательных приемов и встреч — в основном светского характера, — которые практически не оставляли ему времени на более важные дела по подготовке «Макартура» к экспедиции. И теперь, дожидаясь окончания церемонии, Род очень жалел, что не сбежал из столицы, чтобы укрыться на корабле от всей этой светской суеты. Год или около того ему предстоит работать под началом адмирала Кутузова, и у него складывалось впечатление, что адмирал не особенно доволен капитаном подчиненного ему крейсера. Сам Кутузов, кстати, на церемонию не явился, что многие заметили.

Заметили, но никто в общем-то не расстроился. Крупный, плотного сложения адмирал отличался довольно тяжеловесным чувством юмора. Выглядел он так, словно сошел со страницы учебника по истории России, и говорил примерно в таком же духе. Отчасти это объяснялось тем, что он вырос на Св. Екатерине, но главную роль тут играл его собственный выбор. Кутузов тратил долгие часы, изучая древние русские обычаи, и многие из них использовал, чтобы придать больше достоверности созданному для себя образу. Мостик его флагманского корабля украшали иконы, в каюте стоял самовар, а своих десантников он заставлял разучивать пляски, довольно точно — в его понимании — имитирующие старинные казацкие.

В Космофлоте его считали в высшей степени компетентным и преданным офицером, готовым выполнить любой приказ, но при этом настолько лишенным человеческого сострадания, что в его присутствии люди порой чувствовали себя очень неуютно. Поскольку и Космофлот, и Парламент официально одобрили его приказ уничтожить мятежную планету — Имперский Совет пришел тогда к выводу, что эти суровые меры предотвратили восстание всего сектора, — Кутузова по-прежнему приглашали на светские приемы, но никто не расстраивался, когда он отклонял приглашение.

— Главной проблемой для нас будут все эти его русские штучки, — высказал предположение Синклер, когда офицеры «Макартура» обсуждали своего нового адмирала.

— Ну, я скажу, они ничуть не хуже шотландских штучек, — заметил старший помощник Каргилл. — По крайней мере, он не заставляет нас учить русский язык и отлично говорит на англиканском.

— Означают ли твои слова, что мы, шотландцы, говорим на каком-то другом языке? — начал заводиться Синклер.

— Это уж ты сам догадайся, — ответил Каргилл, но тут же опомнился: — Ну, разумеется, нет, Сэнди. Иногда, когда ты слишком взволнован, я тебя не совсем понимаю, но… Знаешь, давай-ка лучше выпьем.

Это надо было видеть: Каргилл подмазывается к Синклеру! Хотя причина ясна. Пока корабль ремонтировали на Верфях Новой Шотландии люди Макферсона, Каргилл изо всех сил старался не раздражать старшего механика, а то еще выяснится потом, что старшему помощнику в связи с переделками на корабле теперь нет каюты, или еще что-нибудь похуже…

Вице-король Меррилл обращался к Роду. Прогнав воспоминание, он попытался понять, о чем речь.

— …я и говорю, капитан, что не вижу в этом никакого смысла. С таким же успехом мы могли провести церемонию на планете. Разве что само благословение, ваше преосвященство…

— Корабли, случалось, покидали Новую Шотландию и без моего благословения, — задумчиво произнес кардинал, — но ни разу не приходилось им выполнять задачу, которая ставит Святую Церковь в столь трудное положение. Впрочем, это теперь забота молодого Харди.

Кардинал указал рукой на экспедиционного капеллана. Дэвид Харди был чуть не в два раза старше Рода и — номинально — имел такое же звание, так что «молодой» — понятие относительное.

— Итак, вы готовы?

— Да, ваше преосвященство, — ответил Род и кивнул Келли.

— Экипаж, СМИ-ИРНА!

Гомон стих, но не сразу, а лишь спустя несколько секунд: сказывалось присутствие на борту штатских.

Кардинал достал из кармана узкую епитрахиль, поцеловал кайму и накинул на шею. Капеллан Харди вручил ему серебряное ведерко и аспергер, жезл с полым шаром на конце. Кардинал Рэндольф макнул жезл в ведерко и окропил водой собравшихся офицеров и команду.

— Окропи меня, и буду чист; омой меня, и буду белее снега… Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу…

— …и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь, — автоматически отозвался Род. Что это, действительно вера? Или просто пример дисциплины? Он не мог решить, но так или иначе был рад, что кардинал прилетел. Кто знает, что будет с «Макартуром»? Вдруг поможет…

Когда гости заняли свои места на флаере, зазвучали сирены. Команда «Макартура» бросилась прочь с ангарной палубы, а Род шагнул в шлюзовую камеру. Взвыли насосы, откачивающие воздух из помещения ангарной палубы, а затем распахнулись огромные створы. «Макартур» тем временем остановил вращение, и центральные маховики загудели еще громче. Если бы на флаере улетали только военные, его можно было бы запустить и не тормозя «Макартур» — по изогнутой эффектом Кориолиса траектории. Но с вице-королем и кардиналом на борту такой вариант исключался. Посадочный шлюп поднялся и со скоростью всего полтора метра в секунду вылетел между раскрытыми шлюзовыми створами.

— Закрыть и опечатать, — коротко приказал Род. — Приготовиться к ускорению.

Он повернулся и поплыл в невесомости к мостику. За его спиной через все свободное пространство ангарной палубы потянулись раздвижные стяжки, распорки, тросы. Ангарные палубы на военных кораблях вообще устроены очень сложно: разведывательный шлюп, случается, запускают в несколько минут, и ему нужно свободное пространство, но в то же время огромное пустое помещение не должно нарушать жесткости конструкции: мало ли что может произойти в боевых условиях. Теперь же, с дополнительными шлюпами научной группы, со своими собственными и со всеми контейнерами ангарная палуба напоминала запутанный лабиринт.

В жилых и рабочих отсеках корабля тоже царила неразбериха. Четкие действия экипажа, который всегда знал, что делать после стартового предупреждения, сводились на нет бестолковой суетой в коридорах, где разместились штатские. Одни, перепутав стартовый сигнал с боевой тревогой, кинулись натягивать армированные скафандры, другие просто путались под ногами в переходах, не зная, куда себя деть. Старшины выходили из себя: орать на штатских вроде бы не положено, но надо же что-то с ними делать.

Род добрался наконец до мостика, решив на этот раз не вмешиваться. Спустя какое-то время офицеры и боцманы разобрались со штатскими и один за другим, несколько сконфуженные, стали докладывать о готовности к началу ускорения. Трудно их винить за то, что не могут приучить исследовательский персонал к порядку, подумал Род, но так оставлять это тоже нельзя. Более того, если сейчас им спустить, штатские вообще от рук отобьются. Министру естественных наук и его людям он, конечно, пригрозить наказанием не может, но, если со своими обойтись построже, глядишь, и ученых проймет, догадаются, в чем дело… Стоит, во всяком случае, попробовать… Взглянув на экран, где под потолком кают-компании барахтались в невесомости двое десантников и четверо лаборантов, Род выругался про себя и решил, что попробует непременно. Что-то нужно с этим делать.

— Сигнал с флагмана, сэр. Приказано держать курс за «Ред-пайнсом».

— Принято, мистер Поттер. Мистер Реннер, принимайте управление и следуйте строго за танкером номер три.

— Слушаюсь, сэр. — Реннер улыбнулся. — Отбыли наконец. Жаль, по уставу не положено по такому случаю шампанского.

— Я думаю, у вас других забот хватит. Адмирал Кутузов приказал, чтобы мы соблюдали в пути, как он говорит, надлежащий строй.

— Слушаюсь, сэр. Я еще вчера обсудил все вопросы с навигатором «Ленина».

— Хорошо.

Род откинулся на спинку кресла. Нелегкий будет полет, подумалось ему. Все эти ученые на борту… Доктор Хорват настоял на своем участии, и, видимо, от него всякого можно ожидать. На «Макартуре» появилось так много штатских, что большинству офицеров пришлось селиться по двое в и без того маленьких каютах; младшие лейтенанты развесили свои гамаки в кают-компании вместе с гардемаринами; десантники разместились в тренировочном зале, а в их кубриках сложили научное оборудование. Род уже начал жалеть, что Хорвату не удалось убедить Кранстона включить в состав экспедиции десантный транспорт, где большую часть корабля занимают именно кубрики.