Мошка в зенице Господней. Хватательная рука

— Отнюдь, — сказал сэр Траффин безапелляционным тоном. — Ричард беспокоится главным образом о том, чтобы чужаки не заполучили Поле Лэнгстона и Движитель Олдерсона, и здесь я полностью с ним согласен.

— Но допустим, они захватят «Макартур»? — предположил Хорват.

Адмирал Кранстон затянулся трубкой и выпустил струю густого голубого дыма.

— Тогда «Ленин» немедленно разнесет его на куски.

Блейн кивнул. Об этой части плана он уже и сам догадался.

— Чтобы принять такое решение, нужен надежный человек, — заметил сэр Траффин. — Кого вы думаете послать на «Ленине»?

— Адмирала Лаврентия Кутузова. Еще вчера мы отправили к нему курьера.

— Что? Палача?! — Хорват с громким стуком поставил свой бокал на стол и резко повернулся к вице-королю. — Ваше высочество, я протестую! Хуже этого человека во всей Империи не подобрать! Вам, должно быть, известно, что именно Кутузов… попросту стерилизовал планету Иштван. Это же настоящий параноик! Сэр, я Умоляю вас пересмотреть свое решение. Такой человек способен на… Да неужели вы не понимаете? Они же разумные существа! Возможно, это самый важный этап в истории человечества, а вы хотите поставить во главе экспедиции недочеловека, который и мыслит-то лишь на уровне рефлексов! Это безумие!

— Еще большим безумием было бы поставить во главе экспедиции человека вроде вас, — заявил Армстронг. — Ради бога, не обижайтесь, но для вас, доктор, пришельцы — друзья, которые могут открыть человечеству новые возможности. Вы не способны видеть опасность. Не исключено, что мои коллеги и я сам видели их слишком много, но пусть уж лучше ошибемся мы.

— Но Совет… — возразил было Хорват.

— Совет это не решает, — твердо сказал Меррилл. — Дело касается безопасности Империи. Может быть, Имперский Парламент на Спарте выскажет иное мнение, но, как представитель его величества в этом секторе, я уже принял решение.

— Понятно. — Несколько секунд Хорват сидел, уронив голову, затем вдруг на его лице появилась надежда. — Вы сказали, что «Макартур» будет переоборудован для нужд ученых. Значит, это будет полностью научное судно?

Меррилл кивнул:

— Да. И я искренне надеюсь, Кутузову не придется прибегать к крайним мерам. Впрочем, это зависит от ваших людей. Он будет там лишь на всякий случай.

Блейн нерешительно прочистил горло, стремясь обратить на себя внимание.

— Давай, парень, говори, — подбодрил его Армстронг.

— Я не уверен, что делать с пассажирами, сэр.

— Да. Конечно же, — согласился Меррилл. — Племянница сенатора Фаулера и этот торговец. Полагаете, они захотят отправиться с вами?

— Я уверен, что Салли — в смысле, мисс Фаулер — захочет, — сказал Род. — Она уже дважды отказалась от возможности долететь до Спарты и чуть не каждый день бывает в Адмиралтействе.

— Антрополог… — пробормотал Меррилл. — Что ж, если она захочет лететь, пусть летит. Нам не повредит, если Лига Человечества будет считать, что мы посылаем мирную экспедицию. Вряд ли можно придумать что-нибудь лучше. Правильная, так сказать, политика. А что с этим Бери?

— Не знаю, сэр.

— Узнайте, хочет ли он лететь, — сказал Меррилл. — Адмирал, надо полагать, у вас нет сейчас подходящего корабля, который направлялся бы в Столицу, так?

— Во всяком случае, такого, на котором его можно было бы отправить без опасений. Вы же видели рапорт Плеханова.

— Да. Что ж, доктор Хорват хотел взять с собой и торговцев. Я думаю, его превосходительство не откажется от такой возможности. Главное — намекнуть ему, что мы можем пригласить и кого-то из его конкурентов. Тут уж его проймет. Надо еще поискать торгаша, который откажется спуститься в ад, если таким образом он сможет обставить конкурентов.

— Когда мы отбываем, сэр? — спросил Род.

Меррилл пожал плечами.

— Все зависит от людей Хорвата. Там, видимо, немало работы предстоит. «Ленин» будет здесь через месяц. Кутузова они захватят по пути. После прибытия «Ленина», как только «Макартур» будет готов, так сразу и отправляйтесь.

11. Церковь Его Имени

Монорельсовый поезд мчался со скоростью сто пятьдесят километров в час, но в вагоне был слышен лишь приглушенный свист. Суббота, выходной день. Пассажиры вели себя тихо и, похоже, просто наслаждались покоем. В одном конце вагона кто-то пустил фляжку по кругу, но даже эта компания не шумела; они только улыбались больше других. Кое-где места у окон занимали дети, на удивление спокойные и послушные; как им и положено, дети вертели головами, стараясь разглядеть все, что проносилось мимо, показывали пальцами и дергали родителей вопросами на совершенно невразумительном диалекте.

Впрочем, Кевин Реннер вел себя примерно так же. Он прилип к чистому пластиковому окну, чтобы лучше видеть новую для него планету, и с его худого лица почти не сходила простоватая улыбка.

Стейли сидел у прохода — неподвижно, будто ему скомандовали «смирно». Поттер расположился между ними.

Все трое сменились недавно с дежурства и решились на небольшую поездку по планете: все отличие от увольнения заключалось в том, что их в любую минуту могли вызвать через карманный компьютер. Умельцы с Верфей Новой Шотландии отскребали раздавленные шлюпы от стен ангарной палубы «Макартура» и под руководством Синклера начинали другие, более сложные работы. Поттер поехал с ними в качестве гида, хотя его-то в случае чего Синклер мог вызвать первым. Может быть, Стейли беспокоился, что они останутся без гида, но в такой скованной позе он сидел вовсе не из-за этого. Просто он всегда так сидел и сейчас радовался поездке не меньше других.

Говорил в основном Поттер:

— Видите вон те два вулкана, мистер Реннер? И у каждого почти на самой вершине такие коробчатые строения? Это для корректировки состава атмосферы. Когда вулканы начинают дымить, оттуда распыляют в восходящем потоке воздуха специальные микроорганизмы. Без них наша атмосфера загадилась бы очень быстро.

— Хм. Но во время Сепаратистских войн эти установки, наверное, не работали? Как же вы в те годы жили?

— Скверно жили.

Пейзаж, поделенный линиями на участки, производил странное впечатление. Обработанные зеленые поля, расчерченные, словно шотландские юбки, для посадки различных культур, то и дело сменялись безжизненными пустырями, напоминающими лунные ландшафты, лишь слегка смягченные эрозией. Удивительно было видеть, например, широкую реку, равнодушно несущую свои воды то среди полей, то вдруг в пустыне. Нигде ни одного сорняка, да и вообще, само по себе здесь ничего не росло. Даже лесные посадки, проносящиеся за окнами, имели четкие границы, а сами деревья стояли ровными ухоженными рядами — словно широкие цветочные клумбы, которые поезд миновал незадолго до этого.

— Вы прожили на Новой Шотландии уже триста лет, — сказал Реннер. — Почему тут все до сих пор вот так? За это время вполне мог сформироваться плодородный почвенный слой, да и семена должно было разнести по всей планете. Тут давно уже могла появиться дикая растительность.

— А часто вы видели, чтобы обработанные земли на колонизируемых планетах возвращались в дикое состояние? На протяжении всей нашей истории население росло быстрее, чем появлялись плодородные почвы. — Поттер вдруг выпрямился. — Смотрите вперед. Мы подъезжаем к Квентинс-Пэтч.

Поезд мягко затормозил. Откинулись вверх двери, и на платформу высыпала горстка пассажиров. Реннер и Стейли двинулись следом за Поттером. Тот разве что не подпрыгивал: как-никак родной город.

Реннер вдруг остановился.

— Смотрите! Глаз Мурчисона видно даже днем!

И верно. На востоке, на фоне голубого неба мерцала красная искра.

— Жалко, Лик Господа не видно.

Несколько человек обернулись, и Поттер тихо сказал:

— Мистер Реннер, в этих местах лучше не говорить «Лик Господа».

— А? Почему?

— Егоисты говорят про туманность просто «Его Лик». Никто никогда не упоминает своего Бога впрямую. Хороший прихожанин считает, что это всего лишь Угольный Мешок.