Профессия - смертник

Сейчас ничего другого не оставалось, кроме как ждать, когда ненависть иссякнет и дамы наберутся достаточно ума, чтобы осознать свое перед ним бессилие. Но амазонки оказались чертовски упрямы: раз за разом они продолжали остервенело биться с его охранной системой - си-речь с невезением, поломками, промашками, сбоями... "Зверю", словно на испытательном полигоне, предоставился отменный случай доказать свою стопроцентную надежность, тем временем Степан начал тревожиться: обещанные Экселенцем сутки по местному времени на поверку оказались слишком коротки: здешнее солнце катилось по небу чуть не вдвое быстрее земного - прямо-таки со спринтерской скоростью.

И вот уже на театр этой сумасшедшей войны упал черный занавес ночи, и багровыми пятнами обозначились пожары, полыхающие в долине. Глядя на творящийся там разор, Степан подумал о том, что имперские спецвойска возьмут теперь раскуроченное пиратское гнездо - этот оплот межпланетного феминизма - голыми руками. Значит, моррианки были недалеки от истины, назвав его диверсантом. Стало очевидно, чего с его помощью добивался Экселенц: не договориться с ними о капитуляции - уж он-то как никто должен был понимать абсурдность подобного замысла, а ослабить заведомого противника, выведя из строя лучших бойцов, уничтожив боезапас и запоров им аппаратуру. Теперь его задумки блестяще осуществились, и исполнителю не пришлось пошевелить ради этого даже пальцем достаточно оказалось одного его присутствия в заданном месте. Заодно доказано, какой он есть уникальный суперагент - поистине СУПЕР! Мечта всех шпионских и террористических организаций, существовавших с начала мира. Сейчас, когда на орбите ведется подготовка к десанту, Экселенц наверняка уже списал строптивых баб со счетов и разрабатывает план, как по завершении операции прибрать к рукам нового агента, чтобы тот думать забыл о свободе воли и оказался полностью под его контролем. А интриган он прожженный, каким и полагается быть крупному политику. К тому же Степан сам подсказал ему способ обойти "зверя": любые, в том числе и достаточно жесткие действия по отношению к нему - такие, например, как заключение под стражу, могут пройти, если они не несут в себе угрозу его жизни.

Над плато уже довольно давно царило затишье. Степан поднял глаза к небу: его старая знакомая, рябая луна соседствовала теперь не с белой, а с маленькой розовой. Выходит, что у Морры было три спутника - по крайней мере крупных, И без счета мелких, выглядевших с земли, как бродячие звезды. Да не просто бродячие, а совершающие сложные организованные маневры. Прошлой ночью, когда Степа лежал на скале, вынужденный глазеть в небеса, ничего подобного там не наблюдалось. Без сомнения, это были десантные модули, готовящиеся к спуску. А если у женщин вышла из строя система радаров, то они могли разглядеть великолепный звездный парад чисто визуально - маловероятно, чтобы он прошел мимо их внимания.

- Ну что, уважаемые дамы? - произнес Степан в пространство, не уверенный, будет ли он теперь, после стольких захлебнувшихся атак кем-нибудь услышан. Но попробовать стоило. - Может быть, все-таки поговорим? - спросил он. Собственный голос казался оглушительным - слова падали в пустоту, они летели в пропасть, от которой, казалось, глупо дожидаться ответа. И все же, спустя долгие секунды тишины, ответ пришел.

- Кто вы?.. - отрывисто, приглушенно - и отнюдь не из-за помех, а скорее всего из-за страха. Скажи он сейчас: "Я - Демон", - и ему бы поверили: слишком весомые доказательства тому были предъявлены.

- У нас осталось мало времени, - сказал он, еще раз взглянув на небо. Мне не хотелось бы говорить во всеуслышание, поэтому предлагаю вам пожаловать сюда. - Намек был достаточно прозрачен: любая связь, хоть чем-то напоминающая радио, может быть запеленгована и прослушана. А то, что он собирался им сказать, не предназначалось для посторонних ушей - в частности, бледных ушей Экселенца.

- Но это невозможно, - возразили ему. - Сбои в системе трансверсии...

- Я гарантирую, что не будет никаких сбоев - если вы появитесь здесь с миром и без оружия.

И ведь явились! Прошло не более минуты, и две фигуры шагнули одна за другой на площадку через новую пространственную дверь, возникшую на сей раз с безукоризненной точностью - прямо перед столом. Что ж, значит, они и впрямь пришли с миром. Тут же Степан с удивлением убедился, как можно иногда ошибаться, пытаясь представить себе внешность собеседников или, как в данном случае, собеседниц только лишь по их голосам.

- Обстоятельства вынуждают нас говорить с вами. - Нежный голос, приписанный ранее Степаном белой луне, раздавался из пасти маленького, размером с человека, дракончика, стоявшего на задних лапах, вернее - на лапищах.

- Сразу должна предупредить, - выступила вперед миловидная женщина с голосом второй - стервозной - луны и холодными глазами убийцы, - что ни ваша неуязвимость, ни наше критическое положение не дают вам права на шантаж!

- Сожалею, что не могу предложить вам сесть, - как истинный джентльмен произнес Степан, оправившись от легкого шока, вызванного полным несоответствием оригиналов сложившимся в его представлении образам. - Успокойтесь. Я не намерен вас шантажировать. Я хочу оказать вам реальную помощь.

Они переглянулись - его поведение явно шло вразрез с ожидаемым, вызывая у них еще большее недоверие.

- Мы вас не понимаем, - сказала рептилия.

- Будьте добры выражаться яснее! - присоединилась ее вредная спутница.

- Вы, наверное, уже поняли, - начал он, - что в очень скором времени на ваши головы свалятся большие неприятности. - Он показал глазами вверх происходящее в небе не требовало дополнительных комментариев. - Верьте или нет, но мне тоже не по душе такая развязка.

- Вас послали, чтобы выставить нам условия капитуляции? - презрительно уронила человеческая женщина.

- Да, - кивнул он, - такова была моя первоначальная задача. Но в свете сложившейся ситуации я ее пересмотрел. И теперь выступаю от своего собственного имени.

- С какой вдруг стати? - проворчала эта язва в женском обличье. Создатель явно обделил ее смирением и тактом, но в смелости ей нельзя было отказать после столь убедительной демонстрации своей силы Степан надеялся на более вежливое обращение.