Авадон (СИ)

- Вот ты где, - произнес сыщик, нащупав-таки белый глянцевый прямоугольник, который вручил ему Ленц перед расставанием на пустыре в Левиафании.

На визитке имя, набранное витиеватым шрифтом: Ленц, и ниже - номер телефона: С1-89-56.

Пытаясь попасть пальцем в отверстие диска, Лимек заметил, что у него дрожат руки. Сыщик глубоко выдохнул, задержал дыхание и медленно втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы.

- Алхимическая лаборатория, - пробился сквозь треск в трубке женский голос.

- Мне нужен Ленц.

- Минуточку, соединяю, - ответила девушка на коммутаторе. В трубке запиликала навязчивая мелодия, и резко оборвалась.

- Что? - спросил заспанный голос. - Кто это? Что случилось?

- Ленц, это Лимек.

- Лимек?! Вы соображаете, который час?

- Молчать! - гаркнул сыщик. - Через полчаса. Третья проходная Продкомбината. Только ты и Альбина.

- Вы там совсем спятили, Лимек? - пробормотал Ленц. - Какая проходная, что вы несете?

- Там я обменяю Абеля на Альбину. Приходите вдвоем. Ты и Альбина. Иначе обмена не будет. Все понятно?

В трубке повисло молчание.

- Я все понял. Мы будем там. Через полчаса.

Лимек повесил трубку, сунул озябшие руки в карманы и спустился с платформы вниз.

Был час перед рассветом, самое темное время суток. Под эстакадой надземки клубилась густая серая мгла. Воздух, сырой от тумана, наполнился миллионами ледяных иголочек. Под ногами похрустывало, и металлические опоры надземки блестели, словно облитые жидким стеклом.

Подойдя к машине, Лимек вдруг испугался, что не сможет открыть дверцу - в такую погоду замок мог замерзнуть за те десять минут, что сыщик провел на перроне с Абби. Это было бы глупо и обидно - застрять здесь из-за такой мелочи. Это могло погубить все дело... У сыщика появилось чувство бегуна, вышедшего на финишную прямую и заметившего развязавшийся шнурок.

Внутренне сжавшись, Лимек повернул ключ. Замок послушно щелкнул, и Лимек обрадовано нырнул в стылое нутро автомобиля. Он успел вставить в ключ в зажигание, когда на заднем сиденье кто-то зашевелился грузно, навалился вперед и дохнул в затылок сыщику коньячным перегаром.

- Здравствуйте, Лимек, - сказал некто, и Лимек, резко дернувшись от неожиданности, обернулся и увидел перед собой болезненно-пористую, всю в красных пятнах и язвочках, с прозрачно-водянистыми глазками и опухшим носом рожу генерала Валлендорфа.

11

Поверх забора Продкомбината - поставленных вертикально железобетонных плит - густо, в три витка, пустили колючая проволока. Через каждые сто метров возвышалась сторожевая вышка с прожектором и пулеметом, распаханную полосу отчуждения, по слухам, еще и заминировали (впрочем, с момента строительства Продкомбината слухи об этом месте ходили самые дикие, вплоть до людоедских...)

Забор построили в память о голодных бунтах времен Великой Депрессии, но после запуска Продкомбината ситуация с питанием в Авадоне более-менее наладилась, и необходимости оборонять консервные заводы, бойни и оранжереи от толп голодных горожан пока не возникало. Исключение составляли те ночи, когда фермеры привозили сдавать туши самостоятельно забитого скота. Стоило каравану фермерских грузовиков выехать на Окружную, как подданные Одноглазого Короля стекались ко всем проходным Продкомбината в надежде поживиться свежиной. Когда же древние полуторки и заляпанные грязью рефрижераторы сворачивали на Фабричный проспект, их уже ожидала теплая встреча.

Конечно, и начальство Продкомбината, и полиция, и трискели, и даже армия прекрасно знали о сотнях маленьких воришек, чуть ли не на ходу запрыгивающих в грузовики, распарывающих брезент острыми ножами и теми же ножами кромсающих говяжьи и свиные туши, выбрасывающих ломти мяса за борт (бараны, кролики и прочая мелочь вроде нутрий выкидывалась целиком). Знали и фермеры: за те полчаса, что им предстоит провести в очереди к проходной, они недосчитаются центнера-другого мяса или ящика овощей... Знали все; поделать никто ничего не мог.

Фермеры по первости сажали в кузов охранников с дробовиками, но те успевали выстрелить один, максимум - два раза, перед тем как малолетние крысеныши перерезали им глотки с той же легкостью, с какой разделывали свиней. Солдаты патрулировали обочины проспекта, заросшие густым бурьяном, и, выбирая между острым ножом и куском вырезки, всегда предпочитали последнее. Трискели шныряли между грузовиками, застрявшими в гигантской пробке, и стреляли во все, что движется. Продкомбинат подсчитывал убытки...

Сегодня была как раз такая ночь.

Благодаря трискелионовским номерам "Шкоду" пропустили к самой проходной. Ленц уже был здесь, кутаясь в длиннополое пальто. За его спиной маячил темный женский силуэт.

Чего-то не хватало в этой картине. Лимек напрягся. Машина. На чем они приехали? И почему отпустили шофера?

- Давайте же, ну! - подтолкнул его Валлендорф. Пока они ехали сквозь трискелионовские патрули, генерал начал дергаться. - Не тяните!

- Спокойно, - сказал Лимек, продолжая осматриваться по сторонам.

Ленц тоже увидел "Шкоду", но подходить не спешил.

- Черт подери, Лимек! - зашипел Валлендорф. - Нас могут взять в любую секунду!

Генерал вытащил плоскую фляжку, отвинтил колпачок и приложился к горлышку.

- Просто приведите пацана, - выдохнул он. - И я заплачу вам все, что обещал Ксавье, и даже больше. Ну же!

Сыщик бросил взгляд на генерала, пробормотал "ну ладно", и выбрался из машины.

Было скользко; асфальт покрылся тонкой ледяной пленкой, и если на проезжей части грузовики разбили ее, перемешав с дорожной грязью и превратив бурую кашу, то обочина напоминала каток. Оскальзываясь и шаркая подошвами, Лимек двинулся к Ленцу.

- Ближе не подходи! - тонко выкрикнул блондинчик, когда между ними осталось метров пять.

Какие они все нервные, злорадно подумал сыщик, но все же остановился. Ленц, одетый в модное, но не по погоде легкое пальто, и без головного убора, дрожал от холода и страха, держа руки в карманах, и один дьявол знал, что у него было в этих карманах. Такой ведь и пальнуть может, решил сыщик, с перепугу-то...

Странно было, что сам Лимек не чувствовал ни страха, ни холода, ни боли. Тело будто онемело; наступила та стадия усталости и недосыпа, когда не хочется даже отдыхать, и только непонятный внутренний огонь толкает измученный, избитый организм вперед, к гибели...

- Альбина! - позвал Лимек.

Силуэт за спиной Ленца пошевелился, и блондинчик почти взвизгнул:

- Стоять! - но визг его потерялся в реве моторов и рявканье клаксонов фермерских грузовиков, и тогда Ленц высвободил руку из кармана и направил на Лимека огромный револьвер с шестигранным стволом.

- Стоять!!! - опять завопил Ленц. Дуло револьвера плясало ходуном.

- Тихо, дурак! - спокойно приказал Лимек. - Или ты хочешь, чтобы сюда сбежались трискели?

- Где Абель?!

- Где-то здесь. Грабит машины вместе с другими малолетками. Альбина, ты будешь нужна мне.

Альбина шагнула вперед. Бледная, с похудевшим лицом, но горящими глазами, она была похожа на ледяную статую. Наручники Альбина носила с той элегантностью, с какой красивые женщины носят дорогие украшения. Сколь бы цинично это ни звучало, подумал Лимек, но пытки - настоящие, а не бордельно-притворные - пошли ей на пользу, вырвали из того дурмана, в котором она жила много лет, оставив от шлюхи и наркоманки чистейшую квинтэссенцию материнской ярости. Альбина была похожа на фурию, и Ленц, хотя и схватил ее за руку, сделал это с опаской.

- Она никуда не пойдет! - заявил Ленц.

- Идиот, - сказал Лимек. - Ты знаешь Абеля в лицо? Я - нет. Она нужна нам.

На мгновение Ленц задумался, и видно было, как он борется с желанием обернуться за подсказкой невидимого суфлера (кого же ты притащил с собой, сучонок?), а потом взмахнул револьвером:

- Иди вперед!

Идти пришлось сквозь туман, пропитанный выхлопными газами, по чавкающей каше, в темноте, пронизанной лучами фар, спотыкаясь о "лежачих полицейских", мимо рявкающих гудками грузовиков и рявкающих матом трискелей в мокрых касках. Пару раз в Лимека тыкали стволом автомата, но Ленц сзади размахивал какой-то корочкой, и их пропускали, ведь это был Продкомбинат, историческая вотчина алхимиков, их, так сказать, совместное с канцлером Куртцем предприятие, и удостоверение Ленца здесь имело силу почти магическую... Они шли мимо обросших грязью грузовиков, дребезжащих полуторок, обледенелых рефрижераторов, а вокруг них сновали маленькие юркие тени, ныряя под днища, проскальзывая между огромных колес, запрыгивая на подножки и выскакивая из распоротых фур, торжествующе потрясая добычей. Ревели моторы на холостом ходу, ревели белугой клаксоны, орали водители, которым каждая минута простоя обходилась в пару кило мяса, орали солдаты, время от времени выпуская автоматные очереди в воздух, что-то орал сзади Ленц, и только Альбина молча и целеустремленно шла вперед, время от времени хватая скованными руками очередного оборванца и тут же отпуская на волю.