Свободный поиск (отрывки)

"Ну же! Глубже... Резче..."

Мы вздрагиваем, когда в наши сознания закрадается непривычное чувство: двойной жар, двойная влага, двойная страсть. Одна - такая желанная, а другая - такая знакомая...

"Я чувствую то, что чувствует он!"

Я чувствую то, что она... Бред! Я не хочу! Или... хочу?

Последний раз сжимаю ее дрогнувшую грудь, и тяну руки к поясу. Отрываюсь от ее губ, выпрямляюсь и с особым остервенением раскрываю пряжку пояса, "молнию" ширинки, запуская пальцы под ткань.

Рия выгинается. Я стою на коленях, стягивая с девушки штаны.

Ее упругие бедра обнажаются, под кожей пульсирует венка.

"Не ошиблась ли я с подсчетом дней?.. Следовало бы сделать это еще раз... А ладно: к черту!"

Наклоняюсь и вдыхаю аромат лона, окунаясь носом в твердые волоски лобка. Рия смеется. Дотрягиваюсь языком к нежным складкам кожи. Провожу вперед - назад, опускаю глубже. Рия дрожит от возбуждения...

"Боже, да он Бог! Это не ему нужен опыт поколений, а поколениям его... а-а!.."

Развожу ей ноги. Треклятые штаны, застрявшие у колен не позволяют сделать это окончательно.

- Одно мгновение, - прошу Рию подождать. Она кивает, стягивая с ног походные штаны и сбрасывая носки.

Заниматься сексом в носках - что может быть хуже?

Опираясь на неровную стенку дупла, снимаю остатки одежды. Рия в это время поправляет спальники, отшвыривает подальше пакеты от рационов и, передвинув очаги, приглушает их свет. Положив рядом одеяло, ложится на спину поудобней, расставляя ноги.

"Почему я так волнуюсь? Ведь не впервой..."

Опускаюсь на колени перед девушкой, загибая свою напряженную плоть у нацеливая ее в недра Рии. Облокачиваюсь на ее пружинящее тело и, придерживая плоть рукой, нащупываю вход.

"Сейчас!.."

Рывком вгоняю себя в девушку. Она вздрагивает и, запрокинув голову выдыхает.

- Подожди...

- Что не так?

- Нет, все... продолжай...

За одеяло мы хватаемся с Рией одновременно. Его теплая ткань ложится поверх моей спины и спадает до самого пола. Рия перекладывает свои руки мне на ягодицы. Сперва несмело, потом сжимая пальцы и подкрадываясь к промежности.

"Толкай... мечи... рви..."

- Я люблю тебя, - шепчу. Чтобы по утру не задаваться вопросом: "А я сказал ей главное?"

И начинаю медленно двигаться. После первых рывков Рия вжимается в пол, словно пытаясь соскользнуть. Но потом она сориентируется и прижимается ко мне так, что мне становится сложно двигаться.

- Потише, - прошу я.

- Нет! - Рия почти кричит. - Громче, громче! Я хочу!..

Ей не стоит ничего, чтобы перекинуть меня на спину. Что она и делает. Я больно ударяюсь правым плечом, чуть не теряю лейкопластырь на взвывающем пальце... Но она оказывается сверху.

"Он не обидется? Может быть дать ему возможность самому воспользоваться мной?.."

Нет, я не обижусь...

Но Рия поднимается, отворачивается от меня, облокачивается на колени, наклоняется, опускаясь на четвереньки.

- Возьми меня, Мур! Пожалуйста, - она ведет бедрами. Пот блестит на ее так и не загоревшей до конца попке. - Словно последний раз... Завтра ты найдешь Оружие... И все может поменяться...

Я ей верю. Все не может поменяться. Все поменяется.

И исхода изменения не знаю даже я.

Я подползаю к Рии, тоже становлюсь на колени и снова вхожу.

На этот раз медленно, оттягивая момент наступления наслаждения...

И снова это чувство. Два жара. Ощущение толчка активного, грубого и практически бесчувственного, и толчка принимающего, мягкого и всеобъемлющего. Я чувствую ее.

Баланс. Если это дают Скрытые Нити, я готов признать себя одной из них. Я готов использовать Оружие в целях Рии, ибо ее свобода нужнее...

"Да, да, да!"

Смешивается все: неизменные с течением веков движения, торопливое биение инопространственных Сердец, поток немногозначных мыслей - ее и моих, - растерянные движения рук, ловящих все, что можно словить сверхчувствительными кончиками пальцев; крики, стоны, вздохи... То я глажу языком влажную борзду на ее спине, то на несколько секунд выхожу, покрывая поцелуями ее ягодицы... То снова переворачиваю на спину, и снова вхожу, позволяя ей расцарапать мне грудь и спину, укусить за кочик уха... Пусть хоть ноготь мне вырвет - сейчас все входит в зону наслаждения - даже эта неблагодарня поверхность дупла, и комары, находящие возможность укусить в самый неудачный момент. Мы ищем друг друга губами, как слепые котята в поисках матери. Находим, и не отпускаем.

Я кусаю ее губы в кровь, она - мои. Мы слизываем ее с жадностью, стараясь двигаться все медленней, оттягивая момент. Я, как самый последний подлец, начинаю мять ее прекрасные груди, потому что мне хочется чувствовать, как мнут мои несуществующие груди. Рия сжимает ноги, причиняя мне острую боль, потому что ей хочется ощутить боль там, где она не может. Мы сходим с ума. Меня вдруг осеняет: а поверил бы человек в инопространственное перемещение, не почувствуй лишних неуправляемых конечностей? А можно ли отличить любовь от тяготения без "этого"?

И тут я испытывю оргазм: жаркое, пульсирующее тепло, расползающееся от низа живота по ногам, поднимающееся к горлу, осушающее его. Это не мой оргазм! Ее...

Рия изнеможенно стонит, напевая охрипшим голосом в такт моих толчков, увиливая от настойчивых ласк:

И птица поет, пока жив птицелов...

И жив птицелов, пока птица поет...

Птица и птицелов понимают без слов...

Когда обсуждают грядущий полет...

Совместный полет...

- Ты сумасшедшая, - простанываю я, дергаясь от дрожи, подкравшейся к самому наступлению пика. - Но я люблю тебя...

Это чтобы не спрашивать утром не только себя, но и ее.

Главное: перестраховаться...

Рия поднимает таз как можно выше, давая свободу моим действиям. Ее живот с искусительными кубиками пресса, подбрасывающий мое возбуждение за границу принятой сотни процентов, вздрагивает каждый раз. Провожу по нему рукой, кладу руки на талию, сдавливаю руки...

В последний момент так хочется прокрутить заново все, что происходило до этого момента... Но вместо этого мы вцепляемся друг в друга крепче, чуть ли не сростаемся, боясь отпустить.

Как боялись отпустить несущую нас вверх лианну. Как боялись отпустить воздух, засевший в наших легких в момент погружения в Зевсовом Котле. Как боимся выпустить свободу, которую теперь придется делить на двоих...