Серебряный Камень (Хранители скрытых путей - 2)

- Эй, а тут не говорят по-английски? - полюбопытствовал Арни Сельмо.

Голова Ивара дель Хивала склонилась набок.

- Насколько мне известно, не слишком. Однако могут шпарить по-английски ничуть не хуже, чем по-берсмальски. Языковые способности дарует не только Орфиндель.

Главный вход в замок - массивные врата из вековых бревен, связанных толстенными, в руку толщиной канатами, были заперты, но сбоку имелся узенький проход, вот через него солдаты и провели Йена и его товарищей.

- Все здесь как-то знакомо, вроде я здесь уже был, - произнес Ивар дель Хивал, сунув на секунду свой нехитрый багаж Арни, чтобы протиснуться по коридору на очередном узком повороте.

- Ну, по крайней мере раз - точно, когда на свет рождался.

- Эта шутка была с бородой, когда ты еще под стол пешком ходил, промолвил Ивар дель Хивал, - однако я хотел сказать другое. Вход точь-в-точь такой же, как в любой Город. Попроще, конечно, но я сильно сомневаюсь, что этот замок возводил Обреченный Строитель.

- Да уж, его построил муж матери моей матери моей матери. - В нескольких шагах от двери Агловайн Тюрсон остановился. - Сейчас прошу соблюдать осторожность.

Дверь, вернее, дверная коробка была усеяна острейшими шипами из вороненой стали длиной от полуметра до метра. Ножнами с мечом Тюрсон откинул в сторону шипы слева, а один из солдат - шипы справа.

Когда Йен миновал эту жуткую дверь, в глаза ему ударил свет заходящего солнца.

Все внутри ничем не напоминало юноше замок. Земля была ухоженной, и в то же время здесь уважали природный ландшафт - деревья, некоторые из них весьма почтенного возраста, росли повсюду, кроме, разве что, узенькой полоски вдоль стены. Ручеек, приветливо журча, извивался среди деревьев и впадал в приютившийся в северо-западном углу пруд. По водной глади скользили с десяток лебедей, время от времени погружая грациозные шеи в воду в поисках рыбешки. Тут же резвилась стайка ребятишек. Одна из девочек вдруг плюхнулась на спину, поскользнувшись, и проехала на заду до самой воды, откуда тут же выбралась, заливаясь смехом.

На вершине пологого холма стояло трехэтажное здание. Оба его крыла, восточное и западное, выглядели новее и явно пристраивались позднее.

Агловайн Тюрсон жестом велел остановиться на лужайке перед главным входом.

- Оружие вы должны оставить здесь, - распорядился он. - Маркграф не потерпит у себя вооруженных визитеров.

Иен мгновение раздумывал. Очень не хотелось расставаться с "Покорителем великанов", да и чутье подсказывало, что Одину трудновато будет обеспечить ему безопасность, если копья при нем не будет. Но... слишком много здесь солдат, чтобы качать права.

Юноша, очень осторожно поставив древко копья на землю, принялся вдавливать оружие в почву, пока на поверхности не остался один лишь наконечник.

- Следите, чтобы никто до него не дотрагивался, - предупредил Йен. Это очень опасно.

Отстегнув ремень, на котором висел меч, он положил "Покорителя великанов" рядом, так чтобы меч слегка касался острия копья. Ивар дель Хивал стал было укладывать у копья и свое оружие, но вовремя одумался - передал оружие Йену, и тот аккуратно положил его. После того как солдаты бегло обыскали путников, Агловайн Тюрсон повел их по коридору со сводчатыми потолками, затем спустился вниз в какой-то темный проход и, миновав его, оказался перед массивной дубовой дверью.

Дверь эта бесшумно распахнулась, едва к ней подошли люди.

Хоромы маркграфа имели примерно те же размеры, что спортзал в школе, где учился Йен. На полу лежал толстый ковер цвета крови, той, что фонтаном хлещет из свежевспоротой артерии. Ковер не был сплошным - в нем имелись проходы из зеленого мрамора, причем не мраморные плиты лежали на ковре, а мраморный пол проступал в прорезях ковра.

В одном углу возвышался стол в окружении десятка кресел, в другом располагались явно не вписывавшиеся в общую картину предметы - обычная прялка и два простых деревянных стула, еще один угол занимало бюро, заваленное грудами бумаг, а посреди помещения теснились низенькие банкетки, уютные диванчики и массивные мягкие кресла. Там визави восседали маркграф и девушка. Поблизости сидел в кресле молодой человек, некая разновидность Агловайна Тюрсона, только чуточку моложе.

При появлении чужаков маркграф поднялся. Это был худощавый, рослый, коротко остриженный, у висков уже начинавший седеть брюнет. Как и Агловайн Тюрсон, левой металлической рукой он придерживал меч, однако у хозяина ножны воспринимались не более чем модным аксессуаром, дополнением к одежде.

Юноша не успел хорошенько разглядеть маркграфа, поскольку от вида присутствовавшей здесь особы женского пола у него вдруг буквально перехватило дыхание.

Он не мог понять, что в ней так поражало. Спору нет, довольно миловидное создание - блестящие волосы цвета вороньего крыла свободно ниспадали на плечи и спину, высокие скулы и поразительные синие глаза, изящный носик, полные алые губы... Черное, шитое серебром одеяние девушки, удачно сочетавшееся с сединой маркграфа, шедевр с точки зрения колористики, завершалось высоким, изысканно-простым и строгим воротником, который так и подмывало расстегнуть, а идущий почти до левого бедра разрез обнажал нежнейшую кремовую кожу стройной ноги; ноготь большого пальца обутой в сандалию ножки был подкрашен искусно подобранным под цвет глаз лаком. Руки молодой дамы, не отягощенные бижутерией и без намека на лак для ногтей, покоились на коленях.

Йен изо всех сил старался сосредоточить внимание на маркграфе. Черт побери, возьми себя в руки, задница этакая! - во все тяжкие клял себя юноша. - Кровушка, видите ли, заиграла при виде взятой где-нибудь в качестве трофея женушки маркграфа!.. Обрати на нее слишком много внимания - и вряд ли у тебя здесь найдутся друзья!

В зале повисла странная тишина, потом Ивар дель Хивал, прокашлявшись, многозначительно уставился на Йена.

Ох-ох-ох. В чужом монастыре...

- Приветствую вас, маркграф, - произнес юноша. В обычае вандестов было присовокуплять многочисленные титулы, но, по мнению Йена, лучше уж прослыть неотесанным хамом, нежели споткнуться на каком-нибудь экзотическом звании, так что он решил ограничиться лишь главным из них. - Мое имя Йен Сильверстейн, - по-берсмальски представился юноша, - хотя нередко меня называют и Йеном Сильвер Стоуном.