Машина памяти

ика, бесконечная стая, поток, разбитый на клеточки, в центре каждой из которых сидит человек - одна грудная клетка и много нервных, - не сознающий, что сидит в одиночке...

Повернувшись лицом к потоку, он остановился у края мостовой. У тротуара тут же затормозила машина. Кофейного цвета, обтекаемая, похожая на каплю. Дверца услужливо распахнулась.

Он опустился в кресло.

- Центр.

Машина резво вышла на скорость и стала частью потока. Капли неразличимы. Когда ты ее покидаешь, она исчезает; но стоит тебе встать на краю мостовой, вновь она тут как тут...

Общественные машины большей частью молчат; но голос есть и у них. Иногда нужно спросить, какой маршрут предпочтительнее.

- Как тебя звать, приятель? Или у тебя номер?

- Номер у меня, естественно, есть, - прозвучал в ответ нежный девичий (где они такие берут?) голосок, - но лучше Эми.

- А я Виктор, - он усмехнулся от неожиданности. - Ты часто разговариваешь с клиентами, Эми?

- Зависит не от меня. Разные попадаются люди.

- И о чем ты говоришь с ними? О дороге, о происшествиях?

- Иногда и об этом. Я ведь машина, Виктор, не человек. Я только поддерживаю разговор. Тему выбираю не я.

- И потом... - Он не поверил. - Разговор о политике, о философии, об искусстве?

- О чем угодно.

Они неслись в плотной, монолитной стае других.

- Но что ты знаешь о политике или морали?

- Не так мало.

- О любви...

- Почему бы и нет, Виктор?

- Но ты машина! - крикнул он. - Ты запрограммированный автомат! Твое дело - следить за дорогой и поворачивать руль! Что ты можешь знать о любви?..

Вместе с плотным потоком металла и пластика они повернули. В глаза брызнуло солнце; ветровое стекло тут же потемнело.

- Ты никогда не читал книг, Виктор? Никогда не советовался с книгой? Чем книга лучше машины? Ты никогда не признавался в любви по телефону? Почему ты забываешь, что телефон тоже машина? Причем машина несовершенная. Телефон лишь повторяет то, что произносит кто-то в тот же момент. Но ты можешь смеяться и плакать у телефона, быть счастливым или несчастным. Я тоже машина, Виктор, причем у меня есть память.

- Но... - возразил он.

- Нет, - возразила она. - Ты ведь не первый, Виктор. Все слова, которые кто-то здесь произнес, остались во мне насовсем. Все улыбки, песни и слезы. Не я говорю с тобой, но люди, что были во мне до тебя. Почему бы им не поговорить о любви?

- Но их нет, - сказал он.

- Тебя тоже скоро не будет. Ты говорил мало, но все сказанное тобою осталось во мне. Твое желание поболтать с автоматом о погоде и о дороге, твой гнев и твоя растерянность. И твое удивление. Моя память - это слепок с человеческих душ, Виктор. Любая душа состоит из чужих мыслей, слов и поступков... Это не умирает, Виктор.

"Все, что создано внутренним миром других, становится нашим внутренним миром. Ни одна улыбка не умирает. Души обогащают души, и потому человечья душа бессмертна..."

- Эхо слов? - сказал он, будто произносил одному ему понятный пароль.