Счастливчик Климов (СИ)

Зайдя по ссылке, Алексей провалился в черный фон с мерцающими звездами, испещренный загадочными закорючками - то ли иероглифами, то ли рунами. В меню сайта, наряду с опусами Викентьева, оказавшегося скандально известным уфологом, Климов обнаружил набивший оскомину набор откровений свидетелей НЛО, Деникэна, Ажажи и Ванги.

Статья Викентьева начиналась с упоминания нашумевшей четыре года назад катастрофы на Каме прогулочного теплохода "Мокшания". Уфолог долго пересказывал обстоятельства трагедии, акцентируя внимание на странных обстоятельствах - на выходе парохода в рейс вопреки штормовому предупреждению, на открытых вопреки всем правилам иллюминаторах, на непонятном отключении старшим механиком главного дизель-генератора правого борта. На том, наконец, что белым днем на реке в не самых диких местах практически на глазах людей погибло больше полутора сотни человек.

"Многие называли причиной катастрофы безответственность владельцев судна и низкую квалификацию экипажа, - писал Викентьев, - Кто-то сделал более масштабные выводы -что трагедия - симптом общей деградации страны в целом. Но, насколько мне известно, никто не обратил внимание на странный факт - почти четверть погибших носила фамилию "Климовы".

В статье приводился список погибших. Посмотрев его, Алексей со странной смесью удовлетворения и досады обнаружил, что существенная часть однофамильцев на самом деле явно является членами семей. Более того, большая часть Климовых оказалась жителями одного небольшого городка Зимний на Дальнем Востоке, бывшая станция Климово-Царевская.

Впрочем, Викентьев дальше и сам об этом написал. Да, пара десятков Климовых и еще человек тридцать участников злополучного рейса с другими фамилиями приехали из Зимнего по социальным путевкам. Их распространял городской собес среди малоимущих и многодетных. Еще пятеро Климовых оказались родственниками зимнинцев. И это тоже можно понять, продолжал Викентьев. Небогатые люди с Дальнего Востока получили социальные путевки на Каму и решили совместить отдых со встречей с родственниками, живущими в Европейской части России. Билеты-то нынче дороги - когда еще выпадет возможность увидеться.

Еще у троих Климовых Викентьев раскопать близких родственных связей с остальными не сумел, зато обнаружил дальневосточных предков во втором-третьем поколении. И десять оставшихся Климовых Викентьев не смог никак привязать к остальным.

Также, в результате в каких-то случаях сложных, а в каких-то - не очень расследований, Викентьев выяснил, что несколько женщин - три или четыре, плывших на корабле, числящихся под другими фамилиями, были замужем и носили фамилию мужа, а в девичестве были Климовыми. И, наконец, трое из погибших детей имели фамилии отца, а не погибшей с ними матери Татьяны Климовой, не пожелавшей после замужества стать гражданкой Шварцмайер.

На этом Викентьев не остановился и стал раскапывать биографии и происхождение остальных погибших. Это заняло у него довольно много времени. И вот тут-то стала выясняться настоящая чертовщина. У многих из тех, о ком ему что-то удалось разузнать, генеалогические цепочки уходили на Дальний Восток, еще точнее - в Хабаровский край. При этом фамилия "Климов" могла всплыть у деда или прадеда. Глубже раскопать не получалось. Проследить происхождение человека до Октябрьской революции удавалось у единиц, да и то, обычно только по мужской линии. Гражданская война, репрессии, индустриализация раскидали людей, оборвали родственные связи, лишили семейной памяти.

Своим расследованием Викентьев занялся только через полгода после гибели парохода. И занимался еще несколько месяцев, прежде чем, исчерпав возможности выяснять происхождение погибших, решил заняться выжившими. И тут его ждало еще одно потрясение. Из восьмидесяти оставшихся в живых в течение года после катастрофы "Мокшании" одиннадцать человек погибли при совершенно разных обстоятельствах - в автокатастрофе, в уличной драке, от отравления или от неправильного лечения. Тому, что трое из них носили фамилию Климов, но при этом не имели к зимнинцам никакого отношения, уфолог уже не удивлялся.

Викентьев попытался составить сводное генеалогическое дерево из тех, о ком удалось что-то узнать. Он приводил его изображение в отдельном файле по ссылке.

"Видите? - то ли доверительно, то ли саркастически интересовался уфолог у читателей, - В таком представлении собранная информация начинает играть новыми красками. Если дорисовать дерево вниз, до корня, который мы, к сожалению, раскопать не можем, получается, что все или почти все погибшие на "Мокшании" - члены одного клана, имеющие общего предка."

Алексей с любопытством открыл файл с картинкой и не увидел там ничего. Вернее, увидел, конечно - несколько больших и маленьких ветвей, нарисованных сплошной линией, приделанных к большому пунктирному "Иггдрасилю". Фантазия Викентьева парила над этим Мировым древом, свободно раскидывая по нему неопознанных или плохо опознанных Климовых и "Климовых".

- Жулик, - грустно пожурил уфолога Алексей Климов, - А я ведь тебе почти поверил.

Зевнул и закрыл окно, даже не дочитав выглянувший из-под нижней границы экрана завлекающий зачин следующего абзаца: "Но и это еще не все. Не знаю, покажется ли Вам совпадением, но Зимний находится очень близко от того места, где - по его словам - родился небезызвестный "Interstellar mowgli"..."

***

Полгода спустя человек, назвавшийся Портным, ищуще, с отчаянной надеждой смотрел в глаза Алексея, будто пытаясь увидеть там поддержку и понимание. Махнул рукой.

- Эгоист ты. Только о себе и думаешь. Все равно, ведь, сдохнешь, а так хоть польза от твоей смерти будет. Так что давай: быстро говоришь, что все услышал и понял, и скоренько закончим с этой канителью. Ты даже ничего не заметишь.

Портной вынул кляп изо рта Климова.

- Я же ни в чем не виноват! - заорал Климов.

- Верю, - пьяно кивнул Портной, - Это только апостол Фома и Константин Сергеевич Станиславский не верили, а я тебе верю - отчего ж не верить? Конечно, не виноват. Только дело не в этом. Турки говорят - кисмет. Иногда просто не везет.

- Помогите! - Климов мотал головой и кричал во всю глотку, - Убивают!

- Кого зовешь-то? - хмуро поинтересовался бритый и воткнул кляп обратно по самое не хочу, Климов чуть не задохнулся, - Правоохранительные органы, что ли? Так мы уже здесь. Гляди, сколько нас.

Жестом фокусника Портной достал из нагрудного кармана, корочки с тиснением ФСБ, ФСО, ГРУ. Широко улыбнулся.

- И все настоящие. Ты не понял, парень. Тебе по-всякому кранты. Это дело на контроле у самых больших людей. В курсе - единицы, но вот возможности у них - о-го-го! Так что смирись, не по-мужски как курице с отрубленной головой носиться. Да и чего кричать, если не услышит никто? Тут на несколько кварталов нет никого. И ночь на дворе. Ладно, заканчивай тягомотину. Говори на камеру, что, мол, все слышал и все понял. И до свиданья. Ну как, готов? Давай! - и опять выдернул кляп.

- Последнее желание, - полузадушенно прохрипел Климов.

- Да ты чо? - с веселым удивлением поинтересовался бритый, - Ну давай, говори, интересно даже. А я подумаю.

И еще раз отхлебнул из фляги. Закурил сигарету. К унылому страшному запаху подвала добавилсь табачная вонь.

- Дай поссать, - попросил Климов, - Не хочу, чтобы меня нашли обоссанным.

- Ну ссы, чо, - пожал плечами бритый.

- Так у меня же руки скованы.

- А, ты, типа, хитрый, что ли? Руки тебе расковать? Поссать, значит?

Бритый швырнул сигарету. Неожиданно резво подскочил к Климову, больно ткнул в нос стволом, дохнул прямо в рот омерзительной табачно-перегарной смесью, и заглянул прямо в глаза.

- А ты видел, как в хосписе дети умирающие ссутся и срутся? Удрать хочешь? А ты знаешь, что они тогда Госпиталь закроют, пока ты не скопытишься? Люди умрут! Дети, мать твою!

Волна ужаса пронеслась по телу Климова, на мгновение парализовав, а потом неожиданно наполнив отчаянной истерической силой. Климов что есть мочи разогнул затекшие ноги, выпрямился и со всей дури пнул не успевшего ничего сообразить бритого в грудь. Климов надеялся попасть в горло, чтобы хотя бы на пару секунд вывести убийцу из строя, но не дотянулся.