Жнецы Грез (СИ)

- Сегодня ж еще не на работу. - бормотнул Дима и уронил голову обратно в сон.

Через секунду телефон опять призывно задрожал.

Все-таки не будильник...

На этот раз он нехотя двинул палец вправо и положил трубку на ухо:

- Але! - нарушил тишину сонный голос и разнесся эхом по скудно обставленной комнате.

- Здравствуй, сме-е-е-лая птица! - сымитировал интонацию робота с планеты Шелезяка до боли знакомый голос.

Дима улыбнулся, так еще и не открыв глаза:

- Спа-а-асибо, дорого-о-ой при-и-ишелец! Вы спасли-и-и ме-ня!

- Ха-ха! Здорово, козел! Спишь?

- Сень, ты тупой? - вырванный из блаженства сна без сновидений, обиженный голос.

- Ладно, не быкуй, я по делу.

- Нет, серьезно, который час? Шесть?

- Я что изверг какой-нибудь, по-твоему?

Он выдержал паузу и с притворной виной в голосе добавил:

- Шесть пятнадцать.

- Заебись.

- Ну, чего? Не говори, что ты не соскучился за недельку! Ты же знаешь, я не переживу этого.

Дима сел и подвинулся к краю матраса, выставив вперед волосатые ноги. Прижал трубку к уху плечом и выразительно зевнул, а когда захлопнул рот, в нем уже торчала сигарета.

Чирк-чирк.

Пропитанный бензином фитилек зажигалки Zippo зарделся ровным огоньком. Приятный хруст первой затяжки:

- Говорите, хер командант. - выдохнул он приятный дым первой из, как минимум, пятнадцати сигарет за день.

- Как отдохнул?

- Сдержал.

Серега хмыкнул.

- Что? Напор?

- Обещание. - Дима щелкнул чайником и пропел. - За недельку до второго я пройду New Vegas снова...

В трубке раздался хохот и прервался чередой ругательств и протяжным воем клаксона. Дима насыпал в чашку кофе и сахар. В ожидании кипятка и окончания

Любишь же ты, Серега, поскандалить на дороге!

тирады, встал у окна и начал созерцать привычную картину, почесывая обтянутый боксерами зад.

Двор ничуть не контрастировал с архитектурным великолепием окруживших его хрущевок. Такой цвет кирпича присущ только этим полувековым зданиям. Прямо под окнами его угловой однушки на третьем этаже на удивление трезвый дворник кружил в своем утреннем танце по подъездной дорожке туда-сюда. За ней жались друг к другу два исписанных вульгарщиной ржавых гаража под сенью огромной липы. Скоро большая часть ее могучей кроны будет спилена - она, видите ли, на машины капает.

Направо от гаражей вдоль дома тянулась вереница разноформатных автомобилей. Парковались как могли и где могли, часто ссорились. Все готовы грызть глотки за свободу комфортного передвижения в этом, по провинциальным меркам, суетливом городишке. За гаражами - старые, гнутые, проступающие разноцветными слоями краски и холодным матовым блеском стали, разбросаны по двору ошметки детской площадки. Чуть дальше вперед и вправо за прутьями забора стояли здания школы и детского сада. Обветренный вид этих колыбелей для будущих полноценных, в большинстве своем, на отлично обученных беспрекословному подчинению и смирению, составляющих социума, нисколько не добавлял радости в общую атмосферу. "Жалкое зрелище. Душераздирающее зрелище. Кошмар." Эта фраза бесхвостого ослика с запущенной формой экзистенциального кризиса наиболее часто всплывала в сознании Димы при созерцании подобных урбанистических пейзажей. И небо... Это сраное, хоть и чистое пока, но уже угнетающее своей осеннестью небо...

Дима затянулся. На самом деле, хорошо, что Сеня позвонил. Работа отлично отвлекает от этих дурацких размышлений и вообще от себя. Джон Шепард и Гордон Фримен, или Уолтер Уайт и Декстер Морган, впрочем, тоже неплохо справляются с этой задачей, но...

- Извини. - Серега, наконец, высказал обидчику все что думает и перешел к сути. - В начале августа, помнишь, говорил тебе, что домик в Светлово рачится под водичку, каналью и отопление?

- Карнберговский? Помню, конечно.

- Они ждут нас завтра в восемь утра, можно приступать. С ним никак нельзя обосраться.

- Ясно. Не переживай.

- Так что сегодня в девять я ава... - Серега услышал в трубке характерный только для одной физиологической потребности человека звук. - Ты чего там, писаешь?

- Ну, да. А что? - звук стих.

- Да нет, ничего, продолжай.

Дима послушался:

- И ты.

- Я говорю, аванец с этой немчуры стрясу и денег на материалы. С суммами он ознакомлен и

(Звук смыва воды в унитазе)

согласен. Сегодня вечером у тебя двадцатка в кармане, по окончании - оставшийся полтинник.

- Хорошо. Блядь! - вскрикнул и зашипел Дима.

- Что, прищемил?

- Кофе разлил. На ногу. Горячо, сука!

- Весь разлил?

- Нет.

- Окей. Допивай остатки тогда, собирайся и дуй по адресу, который я тебе сейчас скину.

- Блин, а Василич или Славян не смогут?

- Они сегодня в Василево копают траншею под каналью. Хочешь, давай к ним? - рассмеялся Серега.

- Нет, спасибо! Ты и так все знаешь про мои отношения с мадам де Лопатур.

В позапрошлый сезон Дима слишком много на себя взял. Тогда они ковырялись на бывшей военной базе, которая теперь вмещала в своих ангарах фармацевтическое производство. В одном из таких огромные древние регистры отопления, каждый центнера по полтора, уходили под замену на современные радиаторы. Увлекшийся, как и всегда, деструктивным процессом демонтажа, Дима в одиночку сдернул одну из громадин с крюков и выволок на улицу, не попросив помощи у молодых напарников. Начиная со следующего дня, Сереге пришлось выезжать на место самому и контролировать, тогда еще совсем зеленых, Славяна и Василича. Дима провалялся кверху задницей полторы недели, пропитанный согревающими мазями и укутанный в шерстяные шарфы. И провалялся бы еще дольше, если бы Серега не удержался и навалял ему вдогонку за такую глупость. Диме теперь придется расплачиваться за нее всю жизнь. С тех пор он старался не поднимать ничего тяжелее пятидесяти килограмм и сторонился длительных физических нагрузок в целом. Но кто знает, когда тебе могут потребоваться мышцы для чего-то более сложного, чем просто поддерживать и передвигать тело в вертикальном положении. Или, как этого часто требовала выбранная стезя, в полуприседе.

- Мне руки и спина твои - лишь дополнение к мозгам... - нараспев начал его начальник. И друг.

- Ой, ладно, не п...ди, льстец!

Они посмеялись.

- Так что там делать-то? - осведомился Дима.

- У тебя клупп есть?

- Да, на балконе.

- Возьми на всякий. Остальное - там, в "четверке".

- Ага. Делать-то чего?

- Дык, счетчики - горячий, холодный - на стальку.

Дима воспроизвел свой самый страдальческий вздох:

- А все поменять не хотят?

- Нету денег - не хер строить!

- Ясно. Бабос мне или через тебя?

- Через меня. Рубль - твой.

- Понятно. Дальше чего?

- Отзвонись, как закончишь - там решим. Увидеться надо - проект домика тебе покажу-расскажу. Ну, и так. - он усмехнулся. - Давно не видел твою надменную рожу, тварь. Я соскучился.

- Да. - кивнул Дима так, будто телефонный разговор мог передавать жесты. Подумав о том, как часто он, и вообще люди, жестикулируют в подобных ситуациях, посмеялся и добавил. - Давай. Только не в том заведении напротив вокзала, ок? Шли адрес и до созвона... мразь.

- Уж давно там не бывали. Тебе-то туда теперь путь заказан!

Юлька...

- Да-да. - поморщился он.

- Давай. - Серега посмеялся и отключился.

Дима докурил и затушил окурок в остатках кофе на дне кружки. Принял душ и, вытираясь белоснежным полотенцем бразильского хлопка, пустым взглядом посмотрел на жилистого бледного короткостриженного шатена в зеркале, которому приходилось везде носить с собой паспорт или права, чтобы сигареты и алкоголь продавали. В его-то неполных двадцать шесть! Флегматичные серые глаза с непроходящими синяками под ними. Нет, он не дрался уже лет семь (или когда там у него был выпускной?). Мало спал. Давно (слишком много и хорошо работает мировая кино-индустрия и гейм-девелопмент). По его мнению, слишком выделяющийся, острый нос, бесил его еще больше, чем толстоватые губы, моментально проклевывающаяся после бритья щетина и подбородок с ямочкой. Он показал отражению средний палец, оно ответило взаимностью.