Маски

- Мне - сына, Вандербергу - дочь.

- Но ты сам приказал сделать мне возбуждающий укол!

- Естественно. На заводе нужны были надсмотрщики, люди, способные управлять станками. Все, кроме тебя, соглашались принимать мужчин, которых с таким трудом удавалось заманить сюда. Каких невероятных усилий и средств требовалось для того, чтобы никто не пытался узнать о дальнейшей судьбе ваших любовников...

- Значит, Вандерберг тоже работает на заводе?

- На "ферме" восемнадцать женщин, но только две интересуются своими детьми.

- Джон, я умоляю тебя, - Глория опустилась на колени. - С тех пор, как у меня отняли сына и дочь, я ничего не знаю о них. Прошло столько лет!

Джон Глэй внезапно откинулся на спинку кресла, его синегубый рот раскрылся, и хохот, похожий на взлаивание дикой собаки, всколыхнул все его рыхлое тело:

- Она, она не узнает своего сына... Ха-ха-ха... Твой сын - Вуд!

- Не-ет! - Глория в ужасе закрыла лицо руками.

- Как видишь, и от тех, кто считался почти здоровым в цивилизованном мире, родился неполноценный. Вуд - садист. Именно поэтому он избивает Розалину. На белой коже цвет крови очень эффектен.

- Джо-он! - поднимаясь, простонала Глория. - Джон, что ты наделал? Ты лишил себя будущего!

- Будущее? Месть - вот мое будущее. Да, месть! Развитие цивилизации непременно приводит к непомерному желанию взять все, чем обладает природа. Природа стала пищей ненасытного потребления, она дробится, умирает, разлагается в наших зубах. Возникает непреодолимый хаос смерти, разрушение всего живого.

- Джон!..

- Ты не видела меня пять лет, но и раньше я ничего не рассказывал тебе о твоих детях. Зачем? Мы все заложники. Я один из немногих, кто понял и до конца осознал крах гармонии.

- Ты убийца, Джон.

- Убийца? Разве может мертвец быть убийцей? Но если даже так? Кто из нас лучше? Я - предвидящий и ускоряющий крах цивилизации, или вы - самки, поставляющие убийц? Я сохранил вам здоровье. Все эти годы вы пользовались только очищенным воздухом, не отравленными лучами солнца... Вы почти здоровы и сегодня, ты и твои подруги должны доказать это. Постарайтесь не противиться. Иначе вам придется дышать той мерзостью, которой дышит весь мир.

- Неужели только месть заставляет тебя жить? Ты всегда был крайне религиозен. Простит ли бог твое преступление? Тебе придется отвечать, Джон!

- Бог? Если он допускает то, что происходит на земле, значит, это необходимо, - Джон Глэй на некоторое время задумался, потом нехотя поднял глаза на поникшую Глорию и сказал: - Возможно, я не прав и поэтому оставляю за собой единственный шанс оправдаться. Я сохранил вам здоровье лишь для того, чтобы оставить на земле несколько пар особей, способных выжить.

- Значит в тоннеле есть дети, и они здоровы?

- Да! - Джон Глэй гордо вскинул голову. - Сегодня ты убедишься в этом. Жди Вуда, он проводит тебя.

...Все, что произошло на "ферме" и в тоннеле, Джон Глэй узнал двумя часами позже, когда, выполнив приказание, вернулся Вуд.

- Ну? - спросил он, как только за спиной Вуда захлопнулись двери лифта. - Как прошла вакцинация?

- Женщины подняли бунт. Розалина... Мне пришлось отходить ее плеткой.

- Надеюсь, ты сделал уколы не всем?

- Ну почему? - Вуд, вытащив из кармана шприц и пачку ампул, положил на стол. Отступил на шаг, заметив, как рука Джона Глэя скользнула в ящик стола. - Лекарства много. Я даже сделал укол вашей старухе... А Флора... Она совсем не сопротивлялась.

- Кретин! Ты оставил детей без воспитательницы! - Джон Глэй выхватил из ящика пистолет, направил его в лоб Вуда. Я размозжу тебе череп!

- Не убивайте, - глупо улыбаясь, Вуд попятился к двери. Флора уже взрослая. Она должна рожать. На заводе почти некому работать.

- Почти некому работать? - Джон Глэй опустил пистолет.

- Я хочу спать, - нервно вздрагивая плечами, Вуд открыл дверь и вышел.

"Неужели я ошибся в расчетах? - думал Джон Глей. - На заводе почти некому работать, а оттуда, из внешнего мира, все еще прилетают почти совершенно здоровые люди... Я ненавижу всех, кто требовал от меня создания все более мощных отравляющих веществ. Но, по моим расчетам, отходами производства уже отравлены земля, воздух, вода. Почему я должен умирать первым? Я хочу увидеть начало всеобъемлющего разрушения. Мой мозг использован, выжат именно для этого!

Возмездие должно настигнуть и уничтожить цивилизацию с ее алчной всепожирающей экономикой. Мои боссы хотели уничтожить отдельные народы, я могу уничтожить всех!

Ничем иным, как больничной палатой, Юргин не мог назвать то помещение, куда его втолкнули; все вокруг было стерильно чистым - белые простыни, белая наволочка на подушке, окрашенная светлой краской тумбочка. Он вспомнил, что и люди, сопровождавшие его и Вандерберга, каждого в отдельной палате, были одеты в белые халаты и маски. Но вот толкнули его явно металлическим предметом, возможно дулом пистолета... "Пожалуй Вандерберг был прав, когда заявил новому правительству, что на заводе Джона Глэя создаются отравляющие вещества, дестабилизирующие психику людей, - думал Юргин. - Над ним самим был произведен опыт. Профессор Ленч, обследовав Вандерберга, а затем проведя с ним беседу, сделал заключение - на пациенте был опробован мощнейший гормональный возбудитель".

Юргин прикоснулся пальцами к внутреннему потайному карману, где у него лежали таблетки профессора Ленча. "Как жаль, - подумал он, - мне не удалось передать одну из этих таблеток Вандербергу. Мне не удалось... Вандерберга поместили в соседнюю палату. Для чего нас разъединили? Возможен ли контакт с ним?"

Юргин подошел к двери, нажал на ручку. Тотчас сработал зуммер. Прошло несколько минут, наконец дверь распахнулась и на пороге появился человек в маске.

- Я хочу пить, - сказал Юргин.

- Подождешь, - дребезжащим голосом ответил охранник и медленно, словно ему приходилось делать неимоверное усилие, закрыл дверь.

"Где находится пункт охраны? - думал Юргин, тщательно изучая обшивку двери. - Охранник появился через пять минут. За пять минут можно пройти довольно приличное расстояние!"

Возле дверной ручки Юргин обнаружил тоненький проводничок, прикрепленный к микроконтакту. Сигнализация оказалась примитивной. Юргин подошел к стоящей возле кровати тумбочке, достал из кармана перочинный нож, отрезал узенькую полоску клеенки, которой была покрыта тумбочка, вернулся к двери и вставил полоску между контактами. Затем, нажимая на ручку, вновь толкнул дверь. Зуммер не сработал, но и дверь не открылась. Тогда он, чуть изогнув нож, вставил его в замочную скважину и стал осторожно прощупывать механизм. Замок открылся.