Слива приветствует вас

Фраза завершилась, но сухонькие губы еще некоторое время шевелились вхолостую. Академик не был Цицероном и, видимо, догадываясь об этом, героически старался придать каждой фразе округлость и книжную законченность. Приблизительно таким же стилем были написаны некоторые статьи энциклопедии, прочитанные мною утром.

Я спросил, будут ли внесены соответствующие исправления в статью "Земля" при подготовке следующего издания энциклопедии.

- Вы можете в этом не сомневаться, - ответил академик, - так как у вас есть все основания быть в этом совершенно уверенным, несмотря на то, что наши традиции, а будучи человеком, которому близки интересы науки, вы, надеюсь, относитесь с уважением к научным традициям, которые требуют, чтобы любые данные, даже если они представляются несомненными, не вызывая никаких сомнений, считались, однако, гипотетическими до тех пор, пока не будут проверены практикой и с полной непреложностью установлены нами самими...

Предположив, что фраза закончена, я хотел что-то сказать, но оказалось, что академик еще продолжает:

- ...исходя из чего статья "Земля" не может быть пока что подвергнута кардинальной переработке, что не исключает некоторых редакционных исправлений и, в частности, замены формулировки "по непроверенным данным", вызывающей у вас естественные и справедливые возражения, на несколько более определенную формулировку "по данным, нуждающимся в проверке" или даже - если вы позволите считать нашу нынешнюю беседу проверкой первоначальных сведений - на формулировку "по данным, еще ожидающим дополнительной проверки и практического подтверждения".

Стараясь сдержать негодование, я сказал:

- Мне понятна осторожность, которой продиктована упомянутая вами традиция: ученый должен быть осторожен и нетороплив в своих выводах. Но что вам мешает организовать экспедицию на Землю? Я оставлю вам не только точные координаты, но и маршрутную карту, и самую детальную навигационную разработку.

- Вы чрезвычайно любезны, и я считаю своим приятным долгом еще раз выразить вам нашу искреннюю признательность, но такая экспедиция пока что затея совершенно нереальная, так как она не может состояться, поскольку она не предусмотрена планом космических экспедиций, намеченных на ближайшее десятилетие, а на внеплановую экспедицию Академия не выделит необходимых ассигнований, без которых, как вы понимаете, экспедиция состояться не может.

- Но почему же, собственно, не выделит?

- Я полагаю, вам станет это яснее, если я, с вашего разрешения, приведу вам пример, позаимствованный из более близкой мне области геологии, где положение складывается таким образом, что из каждой сотни открытых геологоразведчиками месторождений полезных ископаемых в эксплуатацию принимается в среднем не более десятка, что объясняется тем, что в отношении остальных не доказано либо высокое качество руды, достаточно высокий процент металла в руде, либо количество полезного ископаемого, достаточно обширные его запасы, которые наверняка окупили бы расходы на постройку рудника, прокладку дорог и гарантировали бы рентабельность эксплуатации...

- Вы хотите сказать, что...

- .. что может служить аналогией обсуждаемому нами вопросу, ибо у нас имеются сведения почти о тысяче обитаемых планет (если быть точным, о девятистах пятидесяти семи), из которых с тридцатью налажены регулярные сообщения и еще около семидесяти посещались в разное время нашими экспедициями, тогда как в отношении остальных, коих, как вы видите, во много раз больше, сведения остаются пока что непроверенными.

- Но вы упоминали, кажется, о десятилетнем плане...

- Да, я говорил о плане космических экспедиций, намеченных на ближайшее десятилетие, который, помимо ряда повторных полетов на планеты, уже посещавшиеся нашими исследователями, предусматривает также первые посещения ста планет, что даст возможность практически проверить менее чем одну восьмую часть имеющихся у нас еще непроверенных сведений об обитаемых планетах, что весьма огорчительно, поскольку в настоящее время темп увеличения запасов подобного рода сведений значительно превышает наши возможности их практической проверки.

- Я полагаю, что Земля, оказавшаяся волей случая как бы двойником Сливы, представляет все же особый интерес. Ваши ученые, знакомясь с жизнью нашего общества, видели бы, словно в зеркале, лицо своего собственного.

- Но согласитесь, дорогой коллега, что охота смотреть в зеркало гораздо более свойственна молодым девушкам, чем серьезным ученым, которою вынуждены учитывать и слишком большую удаленность названного вами "зеркала", и то, главным образом, что посещение планет, цивилизации которых находятся на других уровнях, практически целесообразнее, так как в случае, если они моложе, это дает неоценимый материал нашим историкам, археологам и палеонтологам, в случае же, если они старше, дает возможность учитывать их опыт, избегать допущенных ими ошибок и использовать их достижения, тогда как контакты с цивилизацией, близкой нам по своему уровню, не дают ни одной из этих возможностей.

Во-первых, академик Браун был почти вдвое старше меня. Во-вторых, он был во столько же меньше меня ростом. Эти обстоятельства помогли мне сдержаться. И даже оценить тот факт, что он был по-своему логичен и вполне откровенен.

Я уже не слушал его скрипучий голос. Я думал о том, что если бы этого старикашку заложить в середину какого-нибудь из его фолиантов и не записать, между какими с границами он заложен, то отыскаться он мог бы уже только случайно, может быть, черед много лет.

Эти мысли не выходили у меня из головы и тогда, когда я вежливо прощался с главным редактором Большой Сливянской Энциклопедии.

* * *

В прескверном настроении я возвратился в гостиницу с намерением уложить чемоданчик, расплатиться и отправиться восвояси.

Портье передал мне записку:

"Дорогой капитан, мне очень жаль, что я не застала вас. Весь день вас не было в номере, что лишило меня возможности осуществлять попечение, о котором вы сами меня просили. Позвоните. Т. К."

Я поднялся к себе в номер и позвонил ей. Я собирался проститься, сказать, что немедленно улетаю, но, едва заслышав мой голос, она весело затараторила:

- Наконец-то! Где ж это вы пропадали, капитан? Только - чур не оправдыватся!

Совесть моя была так чиста, что вначале к даже не понял, о чем речь.

- Танечка, в чем, собственно, вы меня заподозрили?

- Ах, какая невинность! Не притворяйтесь, капитан, я видела вашу хверцу, она достаточно красноречива. Теперь ясно, как вы проводите время в своих путешествиях. Хверца вас выдала с головой!

Она расхохоталась, а я пока что взглянул через открытую дверь в спальню. Постельное белье мне сменили, на подушке была новая белоснежная наволочка.

Понятно. Девочке явно польстило, что на хверце старого космического волка (да еще донжуана, как она, видимо, предполагает) оказался ее портрет, к тому же - такой привлекательный. Отсюда - и кокетливая хитринка, появившаяся в ее голосе.

- Я заезжала к вам с подругой, хотела пригласить вас прогуляться вместе по реке. Мы хохотали, как сумасшедшие, когда рассматривали вашу хверцу. Вы просто прирожденный хверцатель!

Пытаясь попасть в тон, я сказал:

- Танечка, сердца сливянок оказались такими твердокаменными, что я решил улететь. Я позвонил вам, чтобы попрощаться.

- Может, наоборот? Может, вы разбили уже столько сердец, что торопитесь спастись бегством?.. Погодите, капитан, вы действительно собрались улетать? Так скоро?

-Да.

- Не надо. Не торопитесь. К тому же сегодня это вообще невозможно. Я, правда, не дежурю сегодня, но знаю, что в космос сейчас не выпускают. Какой-то поток астероидов, что ли. Ложитесь-ка лучше спать, капитан, а завтра вы мне расскажете, что вам здесь так не понравилось. Обещаете?

- Хорошо, Таня.

- Смотрите же! Вы еще должны объяснить мне, в какую компанию я попала на вашей хверце. А пока - спокойной ночи! Не забудьте принять сновидин-хверцан.