Стихи и поэмы

Ему утром чашу лепестков Моют воды и туманов молоко.

И капель из чаши у цветка, И круги по чаше озерка.

И тогда мне дышится легко.

А еще за мириады звезд, Завиваемых в космический Мальштром,

Забывается и успокоен шторм, И не бьется о высотный мост,

Что вознес пролеты к облакам, И помчался вдаль за океан.

Льется высь, и свежесть солона, Пьется радость птицами взахлеб.

И с многоэтажный небоскреб Вырастает новая волна.

И ужасна вздыбленная зыбь, Виснут тучи, каменнее глыб,

И орет в раскинутый шатром, В воздуха свинцового Мальштром,

Словно в раковину с пеною у губ, Словно тесны дно и берега,

Темных вод беспамятная глубь, Бешеный творится ураган.

Только мост, как парусный корабль, Рассекает молнии и хлябь.

И тогда мне тягостно невмочь. Грозную вдыхаю чью-то мощь,

А где космос, звездами космат, Дышит в озеро, и шепоты, и ночь,

У цветка тревожен аромат, И мерцание, печальное, как дождь.

июль-август 1981

НАД КРЫШАМИ ГОРОДА СТОЯТ СВЕТЛЫЕ ЗВЕЗДЫ

Под звездами, меж марли раскрытых окон, гуляет по городу еще невидимое, неслышное воздухоплавание корабликов тополиного пуха, на улицах пахнет сиренью и на цыпочках ходит ветер, поют уже птицы, скоро будут золотые брызги высоко на стеклах и далеко побегут тени, взойдет солнце, а навстречу ему, с запада, сверкают молнии и катит на город синяя туча.

Уже

зашаркала по асфальту метла,

уже дневные бабочки в воздухе,

и смотрят в небо первые прохожие на остановках,

и подбегает к ним первый троллейбус,

- и золотые брызги на стеклах,

и далеко бегут тени,

и становится жарко,

и прохладно в подъездах,

и только высыпать из домов всей миллионной толпе народа, зашуметь во все стороны разноцветным машинам, открыться булочным и кафе,- и совсем будет в городе утро.

А меж тем и туча уже заслоняет небо над городом, подула ветром, гремит громом, брызжет молнией, и еще одной, и еще,и вот, прямо из седьмых снов, город от набережной до окраин попадает под небывалый дождь.

Тут хозяйки бросают кастрюли и кидаются закрывать окна. Что творится на улицах! В пять минут намок и прибит к земле пуховый платок тополей, нет сухого листа и на самых больших деревьях, мокры все камни, все цветные японские зонтики, по колено ручьи на асфальтах, а дождь все прибывает. Как будто, если не вся, то уж никак не меньше, чем пол-Атлантики, собралось в тучи и пришло, и хлещет на город,- то идет, покачиваясь на ходу, как слон с хоботом воды, то воробушком прыгает по подоконнику, то как будто выхлопывают огромный водяной половик и с водой оттуда сыплют громы и молнии. Визгу, смеху на улицах, над лужами стоит пар, и, как яркие медузы, плывут в нем промокшие зонтики, и ныряют в него машины летучими рыбами, и шумят водосточные трубы на стенах, и весь город захлестнут непредсказуемой влагой в узоре и ажуре мимолетности, и пьет дождь, и не может весь выпить земля.

И кончается дождь. В вымытом городе всюду блестит солнце, лужи, мокрые листья, стекла,- все печатлеет солнце, а с витрин, когда мимо по колеса в воде пробегает троллейбус, срываются одна за другой какие-то золотые стрекозы или бабочки,- большие, огромные, какие, как говорят, водились на Земле когда-то в незапамятной древности. Тогда они летали над душным морем палеозойских болот и гигантскими папоротниками, а сейчас все уносятся в синеву: там солнце, там радуги, там ночью смотрит на город такая бездна звезд, что поди угадай, сколько там есть океанов, какое перед грозой бывает небо и кто, под лучами какой из них, бежит, спасаясь от налетевшего ливня:

- Мамочки! Какой дождь...

1.09.85

x x x

В август месяц встанем с рассветом,Лужи рыжи и голубы, И ко дню без дождя приметы,Взяв лукошки, пойдем по грибы.

Лес из дали взойдет, как терем, И сквозь дремы, туманы, плеск, Мы тропе повести поверим, И тропа нас проводит в лес.

Будет птичий уже натинькан, Привет свежести и заре, Заря тонкие паутинки Выдаст каждую в серебре.

Нас окружат взрослые сосны, Вверху космами соединясь, Отовсюду из капель росных На нас глянет множество нас.

Мы затем перейдем болото,Топь утопит наши следы. Будет боязно отчего-то От коряги из-под воды.

Разойдемся - и над грибами Мы раздвинем мох и траву. В глубь далеко, от нас, над нами Будет таять в бору "ау".

Будет воздух - синичник бликов Муравьинкой на вкус сластить, Пахнуть будет землей земляника И черника губы чернить.

Будет белка шагов пугаться И в верхушек скрываться скрип. Мы забудем перекликаться, Кто нашел самый белый гриб.

Над просветом гудящей чащи Пройдет облако в синеве. От небес, высоко ходящих, Лес укроет нас, как в траве.

А под вечер, все снова вместе Мы все сложим в один котел И подвесить три жерди скрестим, И внизу разведем костер.

Звон комариков и истома, Угольки, как зверей зрачки, И покойно, почти как дома,Только сыро, и плеск с реки.

А затем тихим соснам в ветви Ляжет солнце, как белый груздь. Мы вздохнем о когда-нибудь смерти, И почувствуем легкую грусть.

22.09.81

x x x

Из сини распростанной, Из осени гулкой, гулкой,

За угол свернув, о простыни Ветер ломает скулы.

Крылатое время года!

Под голубым предсоньем

Так тихо земля пустеет,

Нет сладостней, нет ясней!

Ветер все убавляет

Листов золотую пену,

И мерзнут ночами ветви,

Уже их укроет снег.

Клика-то днями, клика

По поднебесью носит,

Дышит все ближе север,

И крылья торопит стай.

И холодеет сердце

В хмельной золотой печали,

И празднику дней отцветших

Уже говорит: прощай.

Из сини распростанной, Из осени гулкой, гулкой, За угол свернув, о простыни, Ветер ломает скулы.

Там, где рыжее рыси,

Прыгает вниз откос,

Там, где зашелся высью

До восходящих звезд

Купол, и там, где полит

Алым небес калкан,

Лес, и далеко поле,

А впереди полка,

В солнце по грудь обронен,

Каленом рубясь ветру,

Вздыблен на обороне

Разветвленное Ярый Тур.

июль 81 - 4.10.84

ПОГОДА УТРО

Где заставы тумана, как серая пакля, Врассыпную и в росы кидаются капли.

Это, это - седины джинна веселого,Исполнив желания, тает взвесь олова.

Это роясь в присненном, декабрьском, далеком, Солнце вьюги сжигает, взбегая вдоль окон.

Это в космах зеленых и с синею плешью, Певчей трелью, и смехом, и звоном увешан, Куролеший с рассвета, над зимним насмешлив, Заплутавший по городу шляется веший.

И рассолнце цедя во две трещинки плошек, Тигр - о, рыжий! - трезвеет, что он - всего кошка.

И повсюду украдки цветов и утайки Проступают, как солнца снежинки у Таньки.

И серебряным хлопая пологом ткани, Воздух гроз на подходе из долгих скитаний.

И тогда у окна потянуться до хруста, Спохватиться: весна на дворе праздноуста,Губы в губы, и все, как в любви признаются,Жить, ожить, вновь родиться - проснуться.

12.05.82

конец альбома

* Из "ЧУДЕСНОГО АЛЬБОМА" *

----------------

1994

* * *

Дым размыкаемый струится. Великий предстоит уход. Как молния, душа ветвится И нить серебряную вьет.

Я есть, я зеркальцем играю И, как единственный, смеюсь, Купаюсь в бликах и не знаю Пришел - или еще вернусь.

На берегу иной равнины, У древа жизни из корней Висячий лучик пуповины Небесной памяти моей.

5.01.93

ДО БИБЛИИ

(1) Взмолилась тварь: Покуда он Не вырос до антропитека, Еще задуман, не рожден,Пускай, не надо человека!

Не надо дымных городов, Не надо войн еженедельных И металлических цветов, И пыток в страшных подземельях!

Пусть даже он устроит рай Покой зверей под сенью сада И много музыки,- пускай, Тогда и этого не надо!

(2) Вот, в море вымер трилобит. С планеты ящер удалился. Возникли носорог и кит. Но человек не появился.