Классики в тумане

— А ничего мы не будем делать. Подождем, пока Гу официально обретет независимость. Посмотрим, как бравые ребята из ГСА заберут здесь власть. И улетим.

— Эта война никогда не кончится, — пробормотала Шивон. — Ненависть слишком долго кормили. Никто не захочет… никто не заступит за поребрик, понимаете?

— Хватит вам пить, — сказал Брейтуэйт. — Мы скоро поедем домой.

Его глаза сверкнули трезво и подозрительно:

— Или у вас какие-то другие планы?

— Нет, — сказала Шивон, — у меня никаких планов.

На следующий день, выходя с территории лагеря, она захватила заряженную трубку лазерджета.

Гуудху и тауки все так же играли в гиг. Шивон подошла. Они привыкли, не пытались уже, как прежде, ощупать неизвестное отростками. Играли, и даже слегка перед ней выставлялись. А может, ей это казалось. Шивон смотрела на них, а потом достала «Луч».

Мела у нее с собой не было, а краску здешняя почва не впитывала. Шивон направила лазер вниз и стала вырезать на земле аккуратные квадраты. Шесть квадратов и дугу. Написала цифры.

Гуудху бросили свою игру, гиг висел, забытый в тумане. С другой стороны подошли тауки.

Шивон на них не смотрела. Грубо и широко начерченное поле классиков лежало между двумя «площадками». Она вытащила из кармана круглую банку из-под биопищи. Бросила. И запрыгала на одной ноге.

Она тут же окаралась. Сколько лет без практики. Бросила банку снова.

— Пэд-ди вы-пил боч-ку…

С третьего раза ей удалось отскакать чисто. Потом три сильных отростка отодвинули ее с дороги. На одной конечности прыгать было удобно. Ребенок старательно проскакал все клеточки. Оглянулся на Шивон, будто ожидая одобрения. Его согнал с панели другой. Шивон не знала, понимают ли они смысл игры. Может, они думали, что это какой-то важный ритуал.

У четвертого взявшегося прыгать гуудху банка улетела на другую сторону.

На площадку к таукам.

Дети стояли и смотрели.

Чей-то отросток — почти такой же, как у гуудху, только потоньше и потемнее, — ловко слизнул банку с земли. Невысокий по местным меркам таук двинулся к «классикам». Постоял. Двинулся дальше. Отросток шевельнулся, удлинился. Таук ждал, что банку у него заберут. Но гуудху посторонились. И Шивон посторонилась. У таука тоже была одна конечность. Но прыгал он чуть медленнее.

— Эри, — сказал он. — И-пи. О-ку…

Вокруг зашумели. Кажется, так они смеялись. Остальные тауки подошли, уже не боясь сломанной невидимой стены.

— Пэд-ди, — сказала Шивон, широко раскрывая рот. — Вы-пил…

Это называлось «лингвистическими услугами». Все, что она могла сделать для этой планеты.