Гном. Трилогия (СИ)

  - Господи... Что случилось-то?

  Кузьмин поднял на него совершенно дикие глаза.

  - Жора Мясников. Не помнишь такого?

  - Почему не помню? Отлично помню. Талантливый парень. И еще почему его запомнил: увидел первый раз, и думаю, - до чего унылая вислоносая физиономия. Прямо сосуд мировой скорби. Ходячая депрессия. А он, на самом деле, такой хохмач оказался! Мы с ним, бывало, животики надрывали со смеху.

  - Он и сейчас все такой же шутник. А ведь сколько лет прошло. Думал, меня уже вообще ничем не удивишь, а... Ну, бля, вообще!!!

  - Ты начал говорить, - так говори. Нет, - молчи.

  - Короче, есть такой известный человек, Юджин Абрахам Каслоу, самый толстый человек в Техасе. Занял первое место с весом шестсот семьдесят фунтов с какими-то там гранами, или триста три килограмма восемьсот двадцать граммов, если по-нашему. Между прочим, - из хорошей семьи мальчик. Жил себе не тужил, кушал соответственно упитанности, а потом вдруг начал испытывать некоторые неудобства. Нет, ты представляешь себе мужчину весом в три вполне приличных свиньи? Ну вот, и у него пролежни начались, опрелости и всякое такое. Сам перестал понимать, где у него что находится. На семейном совете решили, что выхода нет, и пора к нам. Послали заявку, пришел инспектор, Воронов, ты должен знать.

  - Не знаю. Дальше.

  - Обследование, то да се, все как положено. Обсудили цену, страховка позволяла, и приступили к операции. К транспортной операции. Мальчика вытаскивали при помощи специального автокрана через окно, которое пришлось выставить. Потом погрузили при помощи все того же крана в грузовой "пикап" и доставили на причал. Вариант с грузовым вертолетом после краткого обсуждения отвергли, а вариант с самолетом не рассматривался с самого начала. Просто не существовало подходящей модели. Погрузили на специальный баркас. Ну и так далее. Жору предупредили, и поэтому он не удивился, даже не изменился в лице. Сам понимаешь, - это только звучит забавно, а на самом деле случай совсем не простой.

  - Да уж. Не одно же сало. Сосудов сколько лишних. Кожи квадратный метр.

  - Больше. И все прочее, что положено на двести килограммов жира, - тоже, хотя и в меньшей степени.

  - Тем более. "Жучков" с килограмм, причем сразу. Да что говорить, там даже до сосудов не доберешься, сразу-то.

  - Ну Жора же у нас талантливый! Сам говоришь. У него жирные стали чем-то вроде специализации, рука набита... Это нам с тобой думать надо, а он-то сразу примерно видит, как и что. Не моргнув взглядом, принял, положил в особую палату для сверхжирдяев, где и койки специальные, и кресла под слона, и все такое прочее. Договор заключил, все честь по чести. Лечит, хорошо лечит. Короче, через три недели стал у нас этот Каслоу... Ослоу, прости гос-споди... тонкий, звонкий, прозрачный. Даже мышцы ему, которые атрофировались, поднакачали.

  - Знаю систему, за счет соединительной, электромиотонинг и стимуляция синтеза белка. Дальше. В чем прикол-то?

  - А прикол в том, что в пункте восьмом договора предусмотрено, что пациент, как обладающий особо выдающимися параметрами, при выписке получит от фирмы особый подарок-сюрприз. Жирдяй подписал. Как же! И параметры выдающиеся, да еще и подарок. Короче, выписывается наш ковбой, довольный, как паровоз. Пресса кругом! Ну как же, человека уменьшили в три с лишним раза, а еще и осталось вполне прилично. И тут вывозят тележку, а в ней восемь канистр по двадцать литров.

  - А это обещанный подарок, - говорит лечащий врач, а сам, сука, аж светится, - сто шестьдесят литров изооктана, синтезированного из биологических материалов, полученных в ходе терапии. Этого хватит примерно на тысячу миль пикапу "Шан Яо".

  - Бля-а-а!!! Во долбоеб!

  - Вот-вот. Представляешь, каких трудов мне стоило не сказать то же самое?

  - Что делать-то предполагаешь?

  - Там наш, типа, юрист, Алексеев. Из комитетчиков, понятно. Должен справиться.

  - Передайте мистеру Каслоу следующее соображение: потребность в сотрудничестве с компанией "Панакея" не может быть исключена и в дальнейшем.

  - Минутку... Он должен обдумать ваши слова.

  - Разумеется. Никто и не ждет, что ответ будет дан немедленно. Вы знаете, как связаться со мной.

  Алексеев начал подниматься, когда раздался звонок.

  - Минутку... Мистер Каслоу согласен. Он отзывает свой иск ввиду примирения сторон. Формулировка вас устраивает?

  - Вполне. - Алексеев украдкой вздохнул. - Вполне. Передайте доверителю, что нам было приятно работать со столь здравомыслящим человеком.

  - Ну все. Слава богу, рассосалось.

  - Поздравляю. Да, - а с бензином-то как дело кончилось?

  - Алексеев говорит, - взял. Никуда не делся.

  - А с дураком-то этим что думаешь делать? Увольнять?

  - Увольнять... Увольнять у нас, сам знаешь, не слишком принято. А компетентного работника увольнять не только накладно, но и опасно. Обычно штрафуем жестоко, переводим с понижением на срок или навсегда. Но тут, согласись, дело из ряду вон, и я решил ничего своей волей не решать. Отошлю-ка я его к Костоправу, пусть он разбирается с этим весельчаком. Посмотрим, как он там повеселится.

  - Да-а... Жестокий ты.

  - "Попугай" сигнализировал: проскочил отказ.

  "Уважаемая госпожа Галантиди! Администрация компании "Панакея" вынуждена с глубоким сожалением констатировать, что в Вашем случае не может гарантировать эффективной помощи. Заявка останется в особом списке, и, при изменении ситуации, Вы будете немедленно информированы. Разумеется, на Вас в полной мере распространяются все скидки и льготы, предусмотренные для подобных случаев уставом компании и текстом "Договора о сотрудничестве".

  - Ты хоть проверил, что у нее есть? Не пустяки какие-нибудь?

  - Да нет. Ахондроплазия тяжелая, уже с осложнениями. Все всерьез.

  - Еще плохо, если баба молодая. Дема этого шибко не любит. Узнает, - визгу не оберешься.

  - Сейчас гляну... Сорок три. Ни туда - ни сюда. Да ладно, пригласим через годик.

  Датчик случайных чисел в автоматическом режиме предлагал к отказу примерно одно обращение из семисот. "Попугай" сообщал о каждом таком случае в диспетчерскую, потому что случайным способом отказать можно тому, кому отказывать ни в коем случае нельзя. В таких случаях отказывали следующему по счету. Спросите, - зачем? На самом деле все очень просто: чтобы иметь возможность без указания причин отказать кому угодно. Немотивированность отказа была прямо прописана в уставе компании, а вот наличие двух аппаратов, осуществляющих такое вот "полуавтоматическое" исполнение приговора, являлось тайной, в которую посвящалось только высшее руководство и непосредственные исполнители.

  На создании системы, позволяющей под благовидным предлогом "мы не всесильны" отказать кому угодно, в свое время настаивал Косыгин, как только до него дошло, каким могучим орудием внешней и внутренней политики может стать будущая "Панакея". Да все эти политики, - у нас во где будут! Зажмем так, что и не пикнут. Да нам с нашими Пилюлькиными никакой атомной бомбы не надо! Ведущие врачи из руководства Центра тогда шибко возмущались. Мол, - медицина вне политики! Клятва Гиппократа (которой никто из них не приносил, во всяком случае, - в исходном варианте), страждущее человечество, святость человеческой жизни (две трети воевало), - и прочие лозунги. "Как вы себе это представляете: ко мне приходит больной человек, а я...". Короче, налетели на председателя правительства то есть так, что он и не рад был, что связался. К разговору вернулись спустя несколько лет, когда уже вовсю шли переговоры об открытии филиалов вне территории СССР.