Телепатический удар (СИ)

— Всё в порядке, Барел, — произнесла я как можно более ровным голосом. — Немного стукнулась…

Нас тут же подобрал адмиральский корабль.

— Немного стукнулась?! — закричал Барел, когда мы оказались внутри космолёта. Я взглянула на руку.

Реагируя на смену условий окружающей среды, скафандрин перестал закрывать кисти, а также стягивать прореху. И я увидела, что края её обожжены, а в ней виднеется довольно большой глубокий след, в красно-чёрных разводах, будто покрытый слоем застывшей эмали.

— Болит? — спросил Барел участливо. Всегда ненавидела жалость, даже от брата не могла принять её…

— Не очень, — покачала я головой. Действительно, возможно, это была реакция на какой-нибудь компонент воздуха внутри космолёта, но рана жгла меньше, лишь будто занемела.

Меня срочно обследовали, а я приказала взять пробы с метеороида для усовершенствования защитных свойств военной одежды.

Тассов тоже подбирали, но другие корабли.

Жжение на моей руке прекратилось окончательно, но рана не прошла и в опалённой дыре на рукаве выглядела просто потрясающе. При накладывании повязки она начинала снова жечь, несмотря ни на какие лекарства и препараты, а вот на воздухе останавливала прогрессирование.

В нашей аптечке не нашлось ничего, что смогло бы исцелить её, а при введении микровосстанавливающего робота рука вообще взрывалась болью. Меня срочно повезли на Скорпионку.

До своего замка я долетела так. На космолёте Дэльвика нам не было во что переодеться, разве по четыре влезть в военные комбинезоны адмирала, что мы со смехом и обсудили, пока корабль на всех парусах мчался к Антаресу.

Когда мы прибыли домой, нас встретили несколько взволнованных галактоидов, уже извещённых о происшествии. И я вдруг почувствовала разочарование от того, что среди них нет Дмитрия Осба — хотелось, чтоб он тоже был тут, волнуясь за меня, радуясь, что всё обошлось…

Мне так захотелось его увидеть, что я пошла к себе, а не в медицинскую часть замка, лишь отдав распоряжение, чтобы ко мне пришёл Энтони, наш врач.

Как только я появилась в поле зрения моей дверной охраны, они повскакивали из-за гиперкомов, счастливо отдавая мне честь. И я ощутила облегчение от того, что Дмитрий тоже был радостен, и в глазах его, где обычно присутствовал хоть небольшой намёк на насмешку, сейчас отражались иные чувства. У меня не было времени разбираться в них, но мне показалось, что он всё же хоть чуть-чуть переживал за меня.

Энтони довольно легко избавил меня от раны — она была локальной, яд не распространился по организму, так что доктор лишь срезал повреждённые ткани и нарастил новые. После чего, передохнув, я занялась прерванными делами, предоставив арестантов Барелу.

В кабинете меня ожидал наконец-то пересланный отчёт Юуаары. Она не коснулась Синбора, но тщательно в виртуальном режиме расписала свои действия, в частности почему не могла ответить на мои звонки. Я сочла это достаточным оправданием, особенно учитывая то, что она выяснила из собранной информации и сообщила в конце.

— Вот какая получается картина, леди Луэлин, — говорила Помощница. — Если вы знаете, на коитовом кристалле, том самом, что сейчас находится на Даилье, имеется небольшое пятнышко, не подлежащее восстановлению. Похоже, вашему протеже предлагали попытаться восстановить информацию, которая испорчена. Пока не знаю, связано ли это с его смертью, но есть ещё ода настораживающая деталь: Пеннеур Киллатий, владелец коллекции, получил предложение о продаже носителя, и сумма, которую ему обещали, невероятна даже по королевским масштабам — до ста миллиардов ооссов. Он как обычно отказался. Я сейчас ищу зацепки, чтобы выйти на истинного покупателя…

Досмотрев отчёт, я вывела информацию и про владельца. Пеннеур Киллатий был вполне богатым жителем планеты Край, в созвездии Лебедя. Не человек, но гуманоид, очень смуглый, как и все жители Края, он владел уникальным носителем уже более двухсот лет.

Кто же это там разбрасывается миллиардами? Не грозит ли опасность Пеннеуру за отказ? Помнится, он и моему предшественнику отказал…

Закусив губу, я задумалась. После решила дождаться, что ещё выяснит Юуаара, а уже затем делать выводы.

Вечером я вышла в обступающий замок нижний парк — наиболее уязвимый при желании покуситься на кого-нибудь из пребывающих тут. Однако я очень люблю его, может, потому, что произрастает он непосредственно из земли, и мне кажется, несёт в себе какую-то энергетическую перезарядку.

Мой замок, в отличие от остальных строений Дворца, наиболее грандиозное и автономное сооружение, в понлетанском стиле позапрошлого века, но сильно усовершенствован с тех времён.

Большинство зданий города соединяются меж собой различными мостами, галереями, пневмотрассами, — по основным уровням либо техэтажам, а то и в случайных последовательностях, или при помощи перемещающихся соединений.

Мой же замок, кроме силовых переносящих порталов, не имеет с соседними никаких общих коммуникаций. Он самодостаточен и заключает в себе всё для идеального независимого функционирования.

В детстве я побывала на самом высшем шпиле-маяке и скажу, что ощущение это одно из наиболее жутких и восхитительных в моей жизни. Перспектива, оттуда открывающаяся, грандиозна!

Весь Дворец с такой огромной выси смотрится красивым точным макетиком. Деревья, в удивительном воздухе Скорпионки, придающем прекрасные чистые оттенки краскам, кажутся изумительными полосками необычайной зелени. Реки из ясно-голубых по эту сторону силовой ограды переходят в более красноватые оттенки за ней, поскольку тут они несут в себе очищенную по составу воду, а далее — возвращаются к составу местному, не совсем приемлемому для гуманоидов и многих других рас.

Высота шпиля достигает того уровня, когда уже перестаёт быть расстоянием и восприниматься высотой. Как при подлёте к планете поначалу не ощущаешь, насколько высоко находишься, и только во время снижения это чувство постепенно приходит…

Однако лишь спустившись оттуда, я поняла, какой же безумный и опасный это был поступок, и долго не могла унять дрожь в перенапряжённых ногах и руках.

Отсюда, из нижнего парка, вид на большинство зданий перекрывается насаженными двухсотлетними растениями, состоящими из представителей со всех планет, которые только смогли тут прижиться.

Архитектор ландшафта так умело расположил их на небольшом участке вокруг здания в центре города, что впервые попавший сюда галактоид непроизвольно восторгается увиденными сочетаниями и открывающимися экзотическими уголками, эстетичными по мнению большинства рас ООССа. Всё здесь подчинено такой внутренней гармонии и такому явному вдохновению проектировщиков и исполнителей, что иные чувства в зрителях, по-моему, вызывать не может.

Я шла по затенённой переплетениями пушистых олантийских прирученных кустов-арбров аллее. Вдыхала её тонкий аромат, сравнимый разве что с удивительным запахом сентина, влюблённого сразу в обоих представителей противоположных полов своей расы.

За мной шествовал телохранитель-зариосец, трёхметровый хвостатый сержант. Он ступал бесшумно, и я почти представляла себе, что иду одна — думая о сегодняшнем дне, о том, чтобы прекратить влечение к Дмитрию и удерживаясь от новых встреч с ним.

И чем больше я удерживалась, тем сильнее он заполнял мои мысли.

Провела рукой по пушистым стволам, издавшим глухой немного рычащий звук, вследствие чего мой телохранитель напрягся. Потрепала куст по пушистому крупному листу и последовала далее.

Лист раскрылся пополам и попытался цапнуть открывшимися зубами моего сопровождающего. Но, конечно же, реакция моих личных охранников бесподобна, так что растение лишь промахнулось и недовольно запустило нам вслед плод, напрягший свои пушинки до состояния колючек.

В это время с боковой дорожки вышел человек. Он поймал догнавший нас плод, и я заинтересованно наблюдала за его реакцией — вероятно, он не имел представления об этих арбрах, которых я несколько раздразнила.