Фактор силы

Город замер в ожидании. Никто не мог сказать, что же именно он ждет — приближающегося Дня Сердец, восхождения нового короля преступного мира, выздоровления друзей, или гибели врагов, но ожидание, которое исходило в первую очередь от тех, чьи действия влияли на судьбы большей части людей, влияло на всех.

На улицах воцарилось затишье, и бывшие сотрудники полиции хмурились, поскольку с ожиданием росло и напряжение, готовое выплеснуться в любой момент волной грабежей, насилия и прочих проблем, с которыми еще долго придется разбираться.

Все члены уличных банд, замершие в ожидании, предпочитали пить равар, поскольку устрашающие демонстрации Ящера произвели на них неизгладимые впечатления, и никому не хотелось стать новым примером только из-за того, что они решили действовать без инструкций.

Замерли и наемники, предчувствуя, что вскоре посыпятся выгодные контракты, перед которыми следует набраться сил.

Замерли влюбленные и одинокие, ожидая Дня Сердец, и возможности демонстрации своих чувств, или возможности найти себе пару.

Столица ждала также, как, в свое время, ждал весь мир, пока не разрешится нексус режиссируемый Дайрусом Клаудом.

Столица ждала изменений и готовилась к ним, даже не предполагая того, в какую сторону эти изменения ее направят.

Глава 13

Утро, о котором позаботились лучшие маги-погодники, вышло отменным. Поднявшееся солнце окрасило небо в изумительный оттенок, и, когда его первый луч коснулся верхнего шпиля Университета, в сотнях домов по всему городу распахнулись двери, выпуская колоссальный поток мужчин, стремящихся успеть выехать за город и нарвать свежих полевых цветов, пока еще имеется такая возможность, поскольку все они знали, что уже спустя два прата стоимость любого цветка в городе вырастет в десять раз.

Власти неоднократно пытались справиться с этой традицией, специально устраивая предпраздничные завозы в город, но с каждым годом столичные жители упрямо доказывали, что растущие за городской чертой цветы им намного милее даже самых красивых продаваемых сортов, и в одно и тоже время на поле было невозможно найти уже ничего.

Лишь опоздавшие, или те, кто мог позволить себе не скупиться, шли в магазины или заказывали себе доставку через деинг.

Второй раз двери начинали распахиваться через час после первого, и женщины устремлялись в салоны красоты, которые настойчиво твердили, что с их воздействием на кожу, ногти, волосы, и вплетением "персонально разработанных гламоров", они будут самыми неотразимыми на предстоящем празднике, и наверняка посрамят своих конкуренток.

Работники ресторанно-развлекательной сферы неторопливо готовили блюда, под завязку забивая сберегающие шкафы, и проводили последние уборки и репитиции.

Легкий ветерок, который допускался на улицы в праздничные дни, ласково гладил кожу людей, создавая ощущение того, что каждый из них желанен здесь и сейчас, и настойчиво просил привести свою пару, чтобы она тоже могла ощутить это мягкое, едва ощутимое касание.

Наконец, ближе к полудню, на улицах начинали появляться первые пары, и влюбленные вовсю торопились на свидания. По негласной традиции, все оставляли автомобили, и этот день принадлежал неспешным, пешим, прогулкам. Зачастую, гуляющие пары брали освежающие напитки, или небольшие сладости прямо вдоль дорог, у кучи миниатюрных тележек, которые предусмотрительно были расставлены мэрией города, и являлись неплохим пополнением городского бюджета, за счет которого ремонтировались дороги и существовали коммунальные службы.

Однако этот год, в сравнении с предыдущими, рекрывал интерес к тележкам на тысячу процентов, ведь ни одна пара не могла не попробовать новинку, о которой большая часть лишь слышала, а в этот день имела вполне реальный шанс попробовать, все еще безумно дорогой, но доступный к покупке шоколад.

Шоколадные лебеди были в каждой тележке, и около них выстраивались очереди из желающих, которые, получив вожделенное лакомство, долго смаковали "кусочки чуда", и изумлялись тому, что они не содержат магии.

Повсеместно исполнители самых разных стилей вытаскивали на свет свои самые лирические и романтические композиции, и, зачастую, собирали не меньше народа, чем упомянутые тележки.

Тем же, кому удавалось дойти до площади Совета, открывалось совершенно потрясающее зрелище.

Вся огромная площадь превратилвсь в озеро, в центре которого, у возвышающегося на острове здания Совета, под переливающимися письменами, сидел Высший маг Тейлон. По озеру плавали лебеди, и встречаясь, они, изгибами своих шей, формировали сердца, которые взмывали в воздух. Письмена над магом гласили, что храбрецы, которые пересекут озеро вплавь, и смогут поймать в воде лебедя, получат из рук Тейлона ценные призы.

К удивлению желающих попробовать свои силы, вода была либо иллюзорной, либо вполне настоящей и весьма мокрой. Попытки развеять иллюзию быстро пресекались, но, в любом случае, любителям нарушать правила было далеко до профессиональных иллюзионистов Тейлона, которые опускали летунов в воду, а тех, кто предпочитал пройтись по воде пешком немедленно накрывала непонятно откуда взявшаяся волна.

Тем не менее, желающих покрасоваться перед своей парой и получить призы было более чем предостаточно, впрочем, как и желающих просто побултыхаться в прохладной водичке.

С учетом того, что на всех подходах к площади стояли посты, которые пропускали в воду максимум одну пару на каждого лебедя, здесь царил жуткий ажиотаж.

Наконец, в два прата пополудни, первый лебедь был изловлен, и даже доставлен Тейлону.

Высший маг с улыбкой пожал руку первому мокрому победителю, отпустил иллюзорную птицу назад, и вручил ему идеальную копию из шоколада, в натуральную величину пойманной птицы, вместе с перечислением ему десяти тысяч далнов, и предложением вакантного места в одной из многочисленных компаний Тейлона.

После этого, член Совета объявил, что каждому, кто до полуночи сможет повторить этот подвиг, будут даны точно такие же призы, но все имеют право лишь на одну попытку Если же человек и так работает на компанию Тейлона, то победа оборачивалась для него внеочередным повышением. Ажиотаж поднялся под небеса.

Роан Нойрам был прав, когда говорил, что этот день считался самым покойным днем в году, поскольку даже самые закоренелые преступники не рисковали нарушать праздник, и присоединялись к гуляющим и отдыхающим парам. Конечно, пара карманников и несколько воров попытались, было, утащить несколько печаток и стащить целый ящик шоколада, но эти попытки были пресечены, и нарушители спокойствия отправились догуливать праздник в камеры предварительного заключения.

Чем ближе становился вечер, тем больше начинали преуспевать всевозможнейшие заведения, каждое из которых стремилось устроить свою представление, стремясь поразить посетителей, но все, кто когда-то учился в Университете, знали — главное действо, способное изумить даже самых искушенных, еще впереди, и будет ждать их за три прата до полуночи в "Тройне Диггов". Каждый прат был отведен одному из братьев, целый год старавшихся изобрести что-то новое, что способно было перевернуть все представления о возможном.

Люди любили эти представления и никто из них не задавал одного вопроса, который, наверное, стоило бы задать — почему ни один из братьев, за все эти годы, так и не нашел себе даже временной пары.

Тимур гулял по улицамгорода, наслаждаясь непривычной обстановкой, когда его окликнули. Обернувшись, он увидел Илима, идущего к нему вместе с той девушкой, с которой он видел его раньше, на "шоколадной вечеринке".

— Привет.

— Ну что, вижу, что Дебаф тебя знатно подлатала. Кстати говоря, завтра не забудь заскочить к интенданту.

— Зачем?

— По новым правилам, тем, кто не является оперативным сотрудником, но получает ранение на службе, полагается довольно солидная сумма и памятный знак. Побрякушка, конечно, не дорогая, но тем не менее из нее делают неплохую персональную защиту. В конце концов, ее делают из той пули, которая тебя чуть на тот свет не отправила.