Забудь о прошлом

Маран молчал, и Патрик тихо, почти неслышно спросил:

— Как ты думаешь, она жива?

— Жива, — сумрачно, но твердо ответил тот.

— А почему же она не отвечает на вызовы?! — почти выкрикнул Патрик. — Почему наши «комы» работают, а ее нет? Как это возможно?

— Очень просто, — вмешался Дан. — Ей могли связать руки и заткнуть рот. Или ее просто стерегут, и она не осмеливается заговорить. Наконец есть вероятность, что они засекли «ком» — мы же не знаем, какая у них техника. Засекли и вытащили его.

— В первом и втором случаях, — подытожил Дэвид, — она еще может отозваться. В третьем же… — Он коротко вздохнул. — Что ж, будем уповать на лучшее.

— Уповать?! — взорвался Патрик. — Уповать! А молиться не начнем?! Действовать надо!

— Как? — спросил Дэвид. — Предлагай. — Патрик не ответил, и он сказал не очень решительно: — Я думаю, лучше подождать. Пусть они сами сделают первый шаг.

Патрик повернулся к Марану, но тот по-прежнему молчал, тогда Патрик махнул рукой и, хлопнув дверью, ушел в спальню.

Дан знал Марана лучше, потому спросил без лишних разглагольствований:

— Сходишь туда?

— В галерею? Зачем?

— Ну… Мы могли чего-то не заметить.

— Чего? Следов энного размера, ведущих прямо в логово похитителей?

Маран пожал плечами, и Дан был вынужден молча согласиться с ним. Следов в галерее не было. Когда два часа назад он, задыхаясь от сумасшедшего бега, ввалился в длинное, в отличие от большинства других, лишенное изгибов и извилин здание, двери которого, как обычно, услужливо распахнулись перед ним, не дожидаясь прикосновения, в залах — и в первом, и во втором, и в третьем, где расположилась со своей техникой Натали, да и в последующих все было, как всегда. Светло, гулко и пусто. Только стоявшие вдоль стен полотна, извлеченные из запасника… если можно так именовать чердак, больше похожий на свалку… полотна и несколько мелких приборов, аккуратно разложенных на низеньком складном столике, напоминали, что тут велась какая-то работа. Дан обежал все залы, возвращаясь, столкнулся с запыхавшимися Дэвидом и Артуром, втроем они обшарили чердак и вновь обошли залы. Ничего. Да и что можно было найти? Пуговицу, потерянную кем-то из похитителей? Ну и что с ней прикажете делать, с этой пуговицей?

Дойдя до логического конца в своих рассуждениях, Дан понял то, что Марану было, как видно, ясно с самого начала. Никакие следы, даже если б они и нашлись, ничего им не дали бы. Начинать надо было не оттуда. А откуда?

— Ловко все-таки нас обвели вокруг пальца, — заметил он со вздохом. — Подловили, как маленьких, на этих треклятых корреспондентах. Подсунули басню, миф, а мы развесили уши…

— Не обязательно, — угрюмо возразил Артур. — Может, они просто выследили… И корреспондентов тоже, потому те и не явились на встречу.

Маран не отреагировал на это предположение, даже не посмотрел в сторону Артура.

— Пойду подумаю, — сказал он утомленно и встал.

Не только Дан проводил его взглядом, оба — и Дэвид, и Артур, тоже смотрели ему вслед, и в их глазах сквозило нечто… Лишь серьезность минуты помешала Дану торжествующе ухмыльнуться.

— Я полагаю, перемирие кончилось? — осведомился Маран, наглухо застегивая куртку. На улице было довольно холодно, моросил дождь, дул сильный ветер. Не самая подходящая погода для прогулок.

— Ты куда? — поинтересовался Дэвид.

— Да так, пройтись, — неопределенно ответил Маран.

— Не поздно?

— Я ненадолго.

— Я с тобой, — торопливо сказал Дан. — Только куртку возьму.

Он догадался о мотивах, побуждавших Марана отправиться на эту полуночную прогулку, и боялся, что тот захочет уйти один. Но Маран возражать не стал, лишь бросил:

— Жду в саду.

Дан нагнал его уже на переходе газона в мостовую.

Было холоднее, чем он ожидал, улицу продувало из конца в конец, и пронизывающий ветер напоминал тот, что выгнал их из Леора. Неужели готовится еще один ураган? Но ведь ни одного слова на интере не было произнесено, откуда палевианам могло стать известно об их намерениях, не раскодировали же они бакнианский? И потом, устраивать ураганы в населенном городе?

Маран круто свернул вправо, пересек несколько газонов и еще раз свернул, выходя на глухую улочку, перпендикулярную морю. Он явно знал, куда идти, что весьма удивило Дана.

Словно услышав незаданный вопрос, Маран сообщил:

— По этой улице имеет обыкновение прогуливаться один из меченых.

— Меченых?

— Ну с полосой.

— А! Откуда ты знаешь?

— Выследил.

— Как?

— Зонды, — односложно ответил Маран, и Дан смутился. Он никак не мог привыкнуть к естественности, с какой Маран пользовался земной техникой, ему-то, откровенно говоря, такая мысль даже не пришла в голову… Собственно, он и не думал над этим, сама идея общения с сумасшедшими казалась ему если не бредовой, так полубредовой. Он никак не мог поверить, что нормальных людей можно вот так просто взять и объявить душевнобольными… Ну пусть они не буйные, но что-то патологическое в них должно быть наверняка, взять хоть ту же Миут, ее ведь нельзя считать вполне нормальной, нельзя ведь?

Между тем они прошли улочку до конца, никого не встретив. Показалось море. Черная поверхность, испещренная слабо различимыми издали белыми барашками, снизу была ровно подрезана краем набережной, а наверху незаметно переходила в беззвездное, сплошь затянутое тучами небо.

В нескольких шагах от последнего, необитаемого, по всей видимости, дома улочки на самом краю набережной неподвижно стоял человек. Дан с удивлением увидел широкую светящуюся полосу, пересекавшую его тело на уровне бедер. Казавшаяся при дневном свете атласной кайма, которой была оторочена блуза палевианина, в темноте блестела, словно фольга. Сколько предосторожностей!

Увлекая Дана за собой, Маран подошел прямо к предполагаемому безумцу и остановился в двух шагах. Дыхание ночного моря здесь было особенно ощутимо, пляж изрядно размыло, и от подкатывавших почти к самому парапету волн долетали мелкие брызги, слабо пахнувшие озоном.

— Добрый вечер, — голос Марана звучал тихо, чуть слышно, но палевианин повернул голову.

— Со мной запрещено разговаривать, — помедлив, смиренно ответил он.

— Не нам, — отозвался Маран.

Палевианин кивнул.

— Не вам. Но с вами запрещено разговаривать мне, — мелькнувшие в его голосе нотки лукавства были неожиданны, но и приятны.

— Только тебе? — уточнил Маран.

— Нам.

Дан смотрел на незнакомца во все глаза, пытаясь разглядеть его лицо и жутко завидуя Марану с его ночным зрением… Неожиданно посветлело, ветер, натужившись, разорвал завесу туч, и в образовавшуюся прореху выглянула полная луна. Что такое? При лунном свете Дану удалось рассмотреть палевианина, может, не досконально, но он убедился, что у их собеседника, несомненно, смуглая кожа, темные волосы и глаза. Удивительно! Значит, раса палевиан неоднородна? Почему же тогда за несколько месяцев им впервые попался иной тип внешности? Да и то у… впрочем, его язык уже не повернулся назвать незнакомца сумасшедшим, слишком непохож он был на человека с расстроенным рассудком, вот и теперь он, заметив, видимо, недоумение Дана, точно определил его причину.

— Таких, как я, очень мало. Мы потомки жителей островов. Сейчас острова необитаемы, а островной народ исчез. Вымер. Немногие уцелевшие растворились среди материковой расы. Но большинство вымерло.

— Почему? — спросил Дан.

Палевианин как-то беспомощно развел руками.

— Не знаю. Никто не знает. Сохранились только обрывки преданий. Острова долго не хотели покориться. Объединиться с остальным миром. Когда-то мир был разделен. На части, которые стремились стать целым. Те, кто знал Путь, добились соединения, и островной народ…

— А те, кто знал Путь, — прервал его Маран, — кто они были?

Палевианин снова развел руками.

— Ну а Путь? Сам Путь? Что под этим подразумевалось?

Растерянное лицо палевианина говорило само за себя. Маран вздохнул.