За дверью в лето

— Я не бил, — подобно Рамзесу растирая онемевшую лапу, вставил свои три копейки Роджер.

— Да? А ты, вообще-то, умеешь? — удивленно спросил бригадир.

— Вообще-то, нет.

— Тогда неудивительно, что не бил, — усмехнулся Кузьма, и обстановка слегка разрядилась.

— Я другого не понимаю, — добавил Багир. — Чего он на тебя-то бросился? Или рассчитывал выполнить заказ и улизнуть?

— Может, он хотел взять заложника? — подал голос Такер.

— Ну да, и потому свои ножи ему в голову нацелил, — опять поиздевался косоглазый насмешник.

— Мне кажется, Роджер задел его честь наемника, вот он и решил забрать его с собой, — высказал свою точку зрения Привратник. — Ты — удивительно везучий. До сих пор не понимаю, как фарлах умудрился промахнуться.

— Да уж, ловкий парнишка, — поддакнул Рамзес.

— Добрый боец из него получится, если к опытному наставнику приставить, — заключил бригадир.

— Подумаешь, — раздался нежный девичий голосок из толпы тех лиатов, что появились в зале после воинов Багира. — Просто повезло мальчику.

— Не скажи, удача к кому попало не приходит, — задумчиво возразил Приставник, потом заметно насторожился и внимательно посмотрел на самоуверенную леомару. — А ты кто такая?

— Я? — слегка растерялась крошка, но тут же вздернула голову вверх. — Гостья.

Ответ прозвучал дерзко и, можно сказать, с вызовом, невысокая длинноволосая девушка с приятными, но колюче холодными глазами вскинула подбородок и усмехнулась. Обступавшие ее с двух сторон воины отодвинулись, не мешая начальнику охраны разбираться с незнакомой им прихожанкой. Боевые монахи заметно напряглись и по едва заметному движению глаз шефа развернулись строевым полукругом, на что леомара никак не отреагировала.

Ее спокойствие произвело положительное впечатление на Привратника. Тот слегка расслабился и внимательно посмотрел в ее бездонные серо-зеленые глаза с искорками насмешки.

— И к кому же в гости ты пришла, дочь моя?

— К Храму.

— Это достойно уважения. Но кто указал тебе дорогу?

— Болтун.

— Кто?

— Светлорусый лиат с голубыми глазами и рваной ноздрей по имени Болтун.

— В бригаде Хвана был такой боец, — прокомментировал Багир.

— Я помню, — холодно отозвался Привратник. — Только он пропал более года назад во время вылазки на вокзал. Считалось, что Болтун погиб в схватке, хотя трупа его никто не видел.

— Его подобрала охрана соронгов. Только он был совсем плох, и никто не верил, что пленный доживет до рассвета. Вот толком и не следили, а он из последних сил спрыгнул с поезда на ходу. Я его нашла утром, случайно. У него лапа задняя совсем в хреновом состоянии была, так толком и не залечили. Вот Болтун и хотел, чтобы я сходила, передала привет его друзьям. Только я все отнекивалась, говорила, что он поправится и сам сходит.

— Почему же ты передумала?

— Три дня назад соронги накрыли наш картель. Почти никто не спасся, так плотно обложили. Болтун велел мне бежать, поскольку ему с хромой лапой все равно было не оторваться, а сам остался прикрывать мой отход. Потому я и пришла сюда, это мой долг перед другом.

— Светлая память герою, — торжественно произнес Привратник, и все склонили голову, отдавая дань почести боевому товарищу. Когда прошла минута, начальник охраны показал, что он не забывает о своих прямых обязанностях:

— Но как же ты миновала наши посты?

Леомара усмехнулась и выстроила в астрале образ трехмерной схемы своих перемещений по подземным коридорам храма. Все с любопытством уставились на секретный участок охранной зоны, но старый лиат, заметив нездоровое любопытство храмовников, быстро велел свернуть эскиз. Повернувшись к Такеру, он ледяным тоном поинтересовался, кто сегодня дежурил на седьмом посту.

— Торсун и Марчелло, — не очень охотно ответил подчиненный, отвечающий за развод и понимающий, что его приятелей ожидает хорошая взбучка.

Привратник удивленно хмыкнул. Видимо, названные бойцы находились у него на хорошем счету, по крайней мере, после некоторой заминки он продолжил:

— Ладно, разберемся. Как тебя зовут?

— Таира.

— Кем же ты была в картеле, что Болтун стал твоим другом? Насколько я его помню, апломба бойцу было не занимать, терпимо он относился только к равным.

— Ну, прежде всего, это я его подобрала, а, кроме того, мало в чем уступала ему.

— Ты это серьезно?

— Да, и хотела бы попросить не наказывать постовых. Они не спали, просто у них не было шансов засечь меня, у нас в картеле я была рейнджером и следопытом.

В зале опять воцарилось молчание, на этот раз от удивления онемел даже балагур Кузьма, привыкший язвить по любому поводу. Рейнджерами, или свободными охотниками, в кланах брандов становилиь лишь самые сильные и уважаемые воины с безраздельным кредитом доверия. Как правило, они отправлялись на поиск или разведку в одиночку. И в больших-то семьях герои исчислялись единицами, а маленькие картели, как правило, не могли даже мечтать о таком счастье. Претендовали на такую важную и ответственную роль преимущественно могучие седовласые ветераны, нажившие опыта, но не растерявшие еще юношеской прыти.

Заявление маленькой молоденькой леомары о том, что она — рейнджер, вызвало оторопь и недоверие. При этом все хорошо понимали, что врать Привратнику осмелится только сумасшедший. Тем и хорош Дар, что можно спрятать свои способности, но их нельзя особо приукрасить. Даже слабый лиат легко увидит превосходство более опытного соперника, если тот пожелает раскрыться. Как правило, это происходит в случае выяснения отношений, когда сильнейшему некогда или неохота связываться с бойцом существенно более низкого ранга.

Следопыты среди брандов встречались не чаще, чем рейнджеры. Правда, лиатки среди них порой попадались, поскольку главное искусство следопыта заключалось в умении незаметно подкрадываться. Не дожидаясь словесного выражения недоверия со стороны начальника охраны, Таира слегка сдвинула дымку завесы со своей искорки. Все присутствующие, как завороженные, уставились на прекрасно сбалансированные интос и мотос, описывающие стремительные сверкающие круги. Впрочем, не дав толком разглядеть ничего путного, девушка набросила пелену обратно, слегка усилив защиту и словно растворившись в воздухе.

— Ни хрена себе, — выразил всеобщее восхищение Кузьма. — Если б не видел тебя живой и здоровой воочию, сказал бы, что ты умерла.

— Искусно, — согласился Привратник. — Даже я почти потерял тебя из виду. Убедила, ограничимся предупреждением, пусть потренируются чувствовать щит блокировки. Прими мои соболезнования в связи с гибелью твоего картеля.

— Благодарю.

— Ты выяснила, почему это случилось?

— Да. Предательство.

— Лазутчик?

— Молодой леомур, подобранный на свалке и выхоженный в нашем лазарете, оказался сволочью.

— Понятно. Как ты это выяснила?

— Я его выследила в тот же вечер. На этот раз он попал на свалку безвозвратно.

— Хорошо. Теперь о том, что касается твоей судьбы. Тебе придется подождать до утра, пока не появится настоятель.

— Что значит, моей судьбы?

— Ты пробралась на территорию Храма, здесь — не картель, и даже не клан. Вопросы безопасности находятся в моей компетенции, и я не могу предоставить тебе полную свободу действий. Надеюсь, что ты поймешь меня после того, что случилось с твоим картелем.

— Хм. Возможно.

— Багир, оба новичка побудут до утра в твоей бригаде. Мои бойцы будут охранять помещение. Утром появится настоятель, он и примет окончательное решение.

— Привратник, — не удержался от вопроса Роджер:- А Боров не узнает, где искать своих исполнителей?

— Не бойся, малыш. Перед схваткой я накрыл их колпаком молчания. Ну, а в Храме об этом можно даже и не думать, здесь блокируется любая внешняя связь, ни один Боров не проникнет. Вот как раз и служба утилизации подоспела.

Трое подошедших послушников, видимо, вызванные по телепатической связи, подхватили труп Гризли и вытащили его из зала. Повелительным жестом начальник охраны призвал и остальных воинов расходиться по своим помещениям. За дверями зала бойцов бригады Багира поджидали еще две пары боевых монахов, на что Таира усмехнулась, а Рамзес удивленно поднял брови, но никто не произнес ни слова. Почетный караул из девяти охранников во главе с самим Привратником доставил их до казарменного помещения с массивной дверью, закрывшейся за спиной Тобио Экселанц Сильвера, вошедшего последним.