Часы с вариантами

реты и расселись под деревьями, прислонив автоматы к стволам. Я тоже уселся и потянулся к карману. Оказалось, я курю сигареты "Лайка". Пришлось прикурить и с отвращением затянуться. Дикая гадость.

- Уже ползут, - кивнул в сторону низкорослый парень с раскосыми по-якутски глазами.

Я взглянул туда. Противоположная сторона оврага полого спускалась к маленькой речке, над которой стоял белесый туман. В предутренней мгле из тумана выплывали черные контуры танков. За танками неслышно двигались человеческие фигуры с автоматами наперевес.

- Надо стрелять... - неуверенно сказал я.

Вдруг из переднего танка вырвалось короткое пламя, и в ту же секунду над нашими головами с уханьем и свистом пронесся снаряд.

- Командуй, чего сидишь?! - Голубев вскочил на ноги.

- Отделение, слушай мою команду! - я тоже вскочил. - По врагу короткими очередями... Патронов не жалеть!.. Умрем, но не сдадимся!

Все с интересом смотрели на меня.

- Ребята, ну давайте же! - взмолился я. - Устанавливайте эту штуку! - я показал на пулемет.

- Твоя же работа! - Голубев бросился к пулемету, принялся его разворачивать.

- Я не умею, - развел я руками.

- Сдрейфил командир, - констатировал Голубев, припадая к пулемету и наводя его на атакующих.

Мои солдаты залегли за деревьями. Началась бешеная стрельба. Я отполз в сторону, отложил автомат и дрожащими руками вынул из-за пазухи часы. Мимо свистели пули. Надо было срочно сматываться, учитывая обстановку. Но куда? В будущее не очень хотелось. Надо назад, к маме...

Рядом взорвалась граната. Меня обсыпало землей.

"Что-то слишком круто для холостых..." - успел подумать я, переводя стрелки, и стал нажимать на головку календаря. Замелькали годы в окошечке, месяцы, дни... Я окинул прощальным взглядом свое сражающееся отделение и щелкнул крышкой.

В этот миг я чувствовал себя дезертиром.

Слава богу, я оказался дома, в своей комнате. Первым делом я взглянул на часы и убедился, что попал в тот же год, из которого прыгнул вперед, но не в июнь, а в август. Следовательно, КМЛ был уже позади. Оно и к лучшему: неизвестно, как смотреть в лицо Марине после вчерашней истории.

Я стал анализировать итоги первого прыжка в будущее.

Армию я разгадал быстро. Если это не было настоящей войной, в чем я был почти уверен, то, значит, я отбывал службу после института. Какого? Интересно было бы узнать.

Гораздо больше меня волновало другое, а именно - полное отсутствие в памяти информации о прошедших в промежутке годах. Я ведь как-никак их прожил. Не свалился же я с Луны прямо в казарму. Тот же Голубев, и прапорщик, и лейтенант прекрасно меня знали. А я их - нет. Выходит, что некто, называвшийся Сергеем Мартынцевым, служил с ними, учился стрелять из пулемета, дослужился до ефрейтора, а потом в один миг все позабыл, когда в него из КМЛ впрыгнул я? Странная картина.

Рассуждая логически, этот Сергей Мартынцев остался там, у овражка, стрелять по танкам, когда я из него выпрыгнул. Но вернулась ли к нему прошлая