Дождевые черви: 2161-2162 (СИ)

– А деньги? Деньги у вас там есть?

– Нет, денег, к сожалению, нет. И к ним никто не стремится. Да и кому они там нужны.

– Почему же к сожалению? Деньги придумали те, кто захотел жить безгранично лучше, чем другие, и механизмы их концентрации сами придумали, назвав все это правильными словами: банки, фонды, социальные отчисления и другой чушью, строящейся друг на друге до бесконечности, постоянно рушащейся и снова строящейся. Бессмысленная система.

– Есть у нас торговец один, меняла, ну, выменивает вещи, – будто оправдался я. – Основной эквивалент – пищевые продукты, и странник писал, что в других поселениях тоже такие есть.

– Странник писал?..

– Это неважно. Но оказалось, что эти торговцы из Конурбации. Как разведчики, следят за развитием нашего общества и не торопятся пока нас принимать к себе.

– Ха-ха, примерно как у нас с Содружеством. Может, и за нами кто-то следит. Кто ж его знает, – Евгений рассмеялся и взял бежевую салфетку.

– Наверное.

Я немного поник, вспомнив, как покидал свои земли, и задумался: как они сейчас там живут? Правда, уверен, что ничего нового не произошло.

– Не переживай, подниму еще раз вопрос по поводу иноземцев. У вас другой склад ума, эти капиталисты вокруг нас строят общество на других отношениях друг к другу, поэтому они нас и не интересуют. Такие люди вечно будут искать возможности войны, интриг, обмана и всего самого злого, что связано с прибылью, личным достатком.

– А что же вы с ними не воюете непосредственно? Только терроризируете, для них ваши клоны как мелкое хулиганство.

– Зачем нам лишние затраты? Всему свое время! Пусть отвлекаются на мелкие нападения. У нас все силы брошены на строительство, необходимо покрыть всю планету для большей цели, всеобъемлющей! Устранить все пагубное воздействие войны неразумных предков, кстати, таких же зависимых от денег, как наши соседи.

– Да, серьезные планы.

– А кто, если не мы? Содружество? Ты знаешь, зачем они послали вас? Ты думаешь, земли чистить собирались? Только если для своих садов где-нибудь подальше от вас холопов. А скорее всего, чтобы, как ты сейчас, жить с нами и получить гражданство.

Есть закон до сих пор, старый. И некоторые ваши руководители про него знают. Человек, получивший инъекцию, независимо от методов, имеет право на гражданство.

Не растрачивать же препарат попусту, а сам человек становится чистым, – он поднял указательный палец вверх. – Но если раньше это было на один год, то сейчас до конца очень длинной жизни! А они не имеют светлых идей с планом на несколько поколений, каждый тянет одеяло на себя!

– Тогда зачем же такой закон, если вы не рады?

– Устал, невнимательный становишься. На момент его рассмотрения каждая инъекция была сверхважна, их было критически мало, а дети рождались уже полноценными Призраками.

– А потом про закон просто забыли?

– Как-то так, не до него просто, все равно никто уже давно не может проникнуть к нам. Вы первые. Пойдемте, посидим возле фонтана, шум воды очень расслабляет, я немножко возбужден разговорами, – любезно предложил Евгений, и я согласился попробовать.

За зелеными рядами самшита оказались невысокие мраморные лавки, по крайней мере похожие на мрамор узором.

– У вас интересные строительные материалы вокруг. Вот сейчас я сел на каменную скамью, но не чувствую ее холода, – я задал новую тему разговора.

– Да. У нас все обязательно проходит нанообработку для повышения качества. Наши здания никогда не рушатся, механические устройства не стачиваются, ничего не ржавеет, у каждой конструкции всегда есть большой запас прочности, – он говорит, засмотревшись на работу садовника ватерпасом. -Каждому изделию мы придаем свои свойства для комфортности. Одним словом, вокруг все чуть ли не вечное.

– Изумительный мир, – вздохнул я.

– Глупо экономить на производстве и тратить ресурсы как человеческие, так и материальные на поддержание, ремонт и восстановление. Порой приходят мысли, что без всесокрушающей войны невозможно было бы построить мир так организованно. Необходимо сделать все с нуля.

– Согласен. Сложно перебрать двигатель, когда он уже работает…

– Золотые слова! Ваши?

– Неважно. А кстати, чем вы занимаетесь? – я повернулся к Евгению.

– Ассистент, – ответил он кратко.

– В каком смысле ассистент? Профессия такая?

– Во всех смыслах. Это как состояние души, – он немного посмеялся. – Я не имею одной определенной формы занятости. Меняю направления от настроения и интересов. Куда направят, там и работаю. За много лет жизни многому учишься.

– А у нас весь труд так разделяется в Чистых землях, для стимулирования разностороннего развития.

– Не путай, ты уже там не живешь. «У нас» – это теперь в Агломерации Призраков пустошей, – снова эти слова. – А в целом труд разделяется точно так же, бывают принудительные меры, но это редкость. Все общество очень ответственно. Просто кому-то нравится одна профессия, но согласись, что двести лет заниматься одним и тем же очень скучно.

– Наверное! Откуда мне знать, – я улыбнулся. – А что происходит с гражданами, помещенными на карантин?

– А что с ними должно происходить?

– Мне рассказывали, что всех тех, кто, грубо говоря, вызывает подозрение контакта с окружающим миром, бросают на карантин и дальше неизвестно, что с ними происходит. Я вот, к примеру, вообще всю жизнь жил в пустоши, но разгуливаю тут у вас.

– Едят их! – сказал Женя так резко, что я немного испугался. – Шучу, ха-ха-ха! Чушь это все. Еще ни одному попавшему на карантин в чем-то не отказали, все вернулись в свои дома. Просто ряд принудительных процедур и анализ общего состояния здоровья. Своего рода подстраховка, статистика, исследования. Нас сотни миллионов в одной системе, дикарей сотни тысяч. Всем свои методы контроля эпидемий и реакций на препараты.

– Понятно. А как же изгои?

– А откуда у тебя вообще такая информация? – Женя невольно нахмурился, выдавая смену настроения.

– Это все Багряный Максим рассказал.

– Вот жук! Вот кто предатель, так предатель!

– Что-то новенькое чувствую. А поподробнее? Опять какое-то разоблачение?

– Да чего рассказывать тут?! Во времена, когда Агломерацию еще можно было поразить, на закате жизни Великих, этот товарищ решил поиграть в вождя, забрав с собой приличное количество инъекций и свалив с ними на запад обожествиться среди вашего населения. Похоже, даже придышался к дикарям, – голос Евгения стал раздраженный. – Слава Богу, что-то пошло не совсем так, как он планировал, вершин власти он не достиг. И прислал, наверное, именно он вас к нам?

– Ну, да.

– За инъекциями или как он это преподнес?

– Как сейчас понимаю, то да. Те, что в Пантеоне хранятся.

– Да, верно. В то время никто и не знал места их производства, только в Пантеоне лежали до недавних пор древние образцы. А колоть приходили непосредственно домой, население было небольшое. Это сейчас тебе в почту кидают.

– Значит, профанация… Не нужно ему никаких исследований, просто уколы кончились, – пришел я к выводу. – И, похоже, он не придышался. Он постоянно курит табак. Если это вообще табак, я не встречал курящих, хоть и дряни этой много осталось после войны. Курение заглушает запахи?

– Не скажу, не проверяли и тоже не курим. А по твоим выводам все именно так. Зачем ему эти исследования? Только интересно, совпадение ли то, что кончились они у него в момент выпуска одноразового препарата?

– Думаешь, доносчик есть?

– Исключать нельзя… Более того, возможно, он действительно домой податься захотел…

– Я что-то притомился. По домам? – от обилия новой информации голова будто потяжелела. Немного продолжив бессмысленные рассуждения, мы вышли из парка и побрели пешком дальше в сторону метро. Занятые разговорами, не заметили, как небо нахмурилось. Через минуту появилось странное явление в небе, которое не могу объяснить.