Времена Хаоса

– Я… Я не знаю… Но чувствую… чувствую, что там что-то случилось. Что-то ужасное…

– Женская интуиция? – Вежливо осведомился Иринарх. Толстенькая Палирия мгновенно вспыхнула, покраснев до кончиков ушей, но промолчала.

Со своего покрытого позолотой кресла поднялся Вассиан.

– Это крайне необычное и совершенно невозможное событие. И, честно говоря, я смущен и растерян. Более того, я испуган. Волшебники не пропадают бесследно и не исчезают, не оставив даже намеков на причины подобных немыслимых происшествий. Однако за последние три года пропали уже почти две сотни человек. Это невероятно. Это неподобающе. Это должно прекратиться. Немедленно! И я лично займусь этим вопросом.

Вассиан обвел залу тяжелым пронизывающим взглядом. Мгновенно утихли даже самые тихие шепотки. Воцарилась тяжелая гнетущая тишина.

– Следующий, – буркнул Глава Совета, медленно опускаясь в свое кресло.

– Высочайшие Созидатели, скромный посланец милостивого короля Вал-Накина просит минуточку вашего внимания…

Заседание окончилось уже глубокой ночью. В роскошных коридорах Дворца Совета горели мириады осветительных шаров. Сотни слуг сновали по своим делам, почтительно склоняясь перед неторопливо идущими по устланному коврами коридору двумя одетыми в богатые одежды людьми. Четко печатая шаги, прошли несколько гвардейцев.

Здесь, в самом сердце Мироздания, жизнь не замирала ни на минуту.

– Ох-хо. Ты слышал, что в последнее время творится в таких захудалых мирах, как Краскир, Пирту и Серион. Тамошние жители будто взбесились. Гвардия уже практически неспособна поддерживать порядок.

– Проклятые варвары снова что-то замыслили. И зачем только мы их держим. Давно уже стоило цивилизовать все народы Мироздания.

– Арминия будет против. Ты же знаешь, как она любит эти племена.

– Она сама вышла из какого-то варварского рода, вот и относится к этим дикарям, как к родным братьям и сестрам. Говорит, что нужно сохранять традиции даже самых отсталых народов и предоставить им возможность самим выбирать свой путь.

– Ну и пусть бы шли собственными путями. Но при этом не портили кровь цивилизованным людям.

– Дикари… Чего ж ты хочешь.

– Ладно, забудем о варварах. На Грастосе снова волнения. Местные фермеры требуют пересмотреть закупочные цены на зерно. Грозят, что лучше сгноят свой хлеб на складах, чем вывезут его на рынок по такой грошовой цене.

– Всемилостивейшая Вечность! Снова они за свое. Всего несколько недель назад мы уже рассматривали этот вопрос.

– А на Ослепляющем восстали каторжники. Убили надзирателей, захватили казну и разбежались по всем углам, как мыши по амбару. Гвардейским сотням придется немало помучиться, прежде чем они выковыряют всех беглецов из тамошних пещер и штолен.

– Да… А теперь еще и эти исчезновения. Э-эх… Подгнило что-то в нашем государстве. Плохие времена наступают. Поверь мне, очень плохие.

– Творцы справятся. Они и не такое видывали.

– Конечно, справятся. Вот только сколько лет пройдет, прежде чем жизнь снова наладится? Ты же знаешь, что Великие ощущают время довольно своеобразным образом.

– И я бы тоже считал год совершенно никчемным сроком, если бы был бессмертным…

Продолжая беседу, двое членов Совета неторопливо шествовали по коридору, не обращая внимания на многочисленных слуг. И если бы поблизости находился Творец Маркел, то он сразу же смог бы ощутить в душах этих двоих какую-то странную неправильность, подобную той, которая затаилась в груди гвардейца, стоящего в почетной страже у дверей Зала Совета.

Но Маркела здесь не было.

Маркел неподвижно стоял на бескрайних просторах мира, который еще даже не имел названия. Теплый ветерок слабо ерошил его волосы. Безжизненная равнина, несколько мрачно выпирающих из земли утесов, холмы и русла рек, в которых еще не успела появиться вода. Только песок. Только камень. И ничего более. Впрочем, если бы Маркел сейчас заметил что-нибудь отличное от однотонной серости камня или желтизны песка, например, какую-нибудь юркнувшую в щель между камнями ящерицу, его удивлению не было бы предела.

Ведь этот мир еще не был закончен. Не прошел Озеленения. И если не считать проникших сюда сквозь щель перехода вездесущих микроорганизмов, то Великий Творец Маркел был единственным живым существом на многие тысячи миль вокруг.

Солнце обливало его своими лучами, ослепительно сверкая на гранях кристаллической статуэтки, которую Маркел задумчиво крутил в руках.

Возможно, вот здесь стоит нарастить небольшой холмик. Он прикрыл глаза, представляя густые сосновые леса, которым еще надлежало занять эти безжизненные равнины. Будет ли местность выразительнее, если я создам вон там еще несколько утесов?

Погрузившись в раздумья, он отрешенно крутил в руках символ свой власти. Ключ. Ключ Творца. Эту кристаллическую статуэтку он создал сам, и на это тяжелый каторжный труд у него ушло несколько десятилетий. Вырастить подходящий по структуре кристалл, вложить в безжизненные глубины хрусталя могучие силы, создать ажурное плетение заклинаний… Сколько лет ушло на это? Он уже не мог припомнить точно. Шестьдесят или семьдесят… Что-то около того. Впрочем, сейчас Маркел был уверен, что сможет воссоздать еще один Ключ всего за три или четыре года. Молодой я тогда еще был. Глупый… Можно было найти более простые пути. Всегда можно найти более простые пути…

Но стоит ли создавать этот холмик? Он стоял и думал. Думал и вспоминал созданные им миры. Анисмена и Уцелас. Бездонный и Поднебесный. Грастос и Лунник. Хорошая работа. Шесть миров чуть больше чем за тысячелетие. Плюс Сеун-Такар, который еще не Озеленен полностью и практически безлюден. Плюс еще два мирка, которые все еще не закончены… Хорошая работа…

Но холмик?

Маркел негромко пробормотал проклятие и переступил с ноги на ногу.

Хорошо. Я создам холмик, а если он мне не понравится… Что ж, уничтожить его – минутное дело. Правда это немного изменит русло будущей реки…

Он неспешно поднял руку. Сверкнул на солнце хрустальный человек, прижимающий к груди солнце.

В самом сердце Ключа медленно разгоралось сияние. Скоро ослепительный свет, пылающий в руках Маркела, стал ярче солнечного.

Ключ подсоединился к Сети, давая доступ к целым океанам силы и могущества.

Маркел вздохнул и принялся за дело.

С тихим шорохом вспучилась земля, образуя тот самый холмик, который он так хотел видеть.

Вот так… Отлично… Левый склон сделать чуть покруче…

Сеть привычно подчинялась могуществу Ключа, изменяя конфигурацию своих узлов. Соответственно менялся и облик мира. Холмик медленно выполз из-под земли, приняв точно необходимую форму.

– Великолепно, – буркнул Маркел, разглядывая порождение своей собственной воли, и недовольно поморщился при виде наполовину засыпавшегося русла будущей реки. – А теперь надо бы тут немного подчистить.

Работа продолжалась.

Еще лет десять-пятнадцать…

В далеком безымянном мире на краю Мироздания стоял дворец. И даже не дворец, а так… какой-то неуклюжий и наспех сооруженный замок. Этого замка собственно, не должно было существовать в природе. Как не должно было существовать и этого мира, в котором стоял этот замок. Ни одна хроника, ни одно донесение, ни один рапорт не упоминали об этом месте, потому что его не существовало.

Но оно, несомненно, находилось в этом несуществующем месте.

Неуклюжий дворец, бесконечные лабиринты подземных коридоров, где с потолка непрерывно капала вода, тяжелые двери, вдоволь напитанные волшебством, окружающий дворец мощнейший купол магического щита.

И абсолютно безжизненные просторы вокруг. Голый камень и мертвый песок. Ничего больше. Небольшое солнце, неподвижно зависнув на небосклоне, день за днем изливало на поверхность мертвого мира свои тусклые лучи. Этот безымянный мирок был самым маленьким во всем Мироздании. Всего пять десятков миль от края до края. Никаких Ограждающих Гор. Никаких гор вообще. Идеально ровная каменистая поверхность, черная арка портала и замок. Замок, стоящий в самом центре этого забытого Вечностью места.