Журнал «Если», 1998 № 05

В толпе на тротуарах негромко переговаривались, обменивались репликами, пока процессия медленно двигалась к отелю «Фалькомб».

— Да, таких, как он, больше не будет, — сказал кто-то.

— Его считали жестоким, но для меня он всегда был справедливым человеком. Город многим обязан мистеру Меллорзу.

— Это так, — поддержал говорившего голос из толпы. — Я вот что скажу. Этому Мэйну чертовски повезло, что он сгорел во время пожара, не то висеть бы ему теперь на площади за то, что он убил мистера Меллорза.

С неприятным сосущим чувством страха я выбрался из толпы и почти инстинктивно устремился в сторону причала.

Яхта представляла собой печальное зрелище. Черная, обгоревшая, она напоминала гигантского дохлого жука. От палубных построек не осталось и следа. Корпус прогорел почти до ватерлинии. Долго на воде она не продержится. Если Городской совет не отбуксирует ее на кладбище старых кораблей, ее потопит первая же буря. Я смотрел на останки яхты и невольно ощущал, что и во мне что-то умерло…

Как ни странно, юный рыбак не изменил своей привычке. Он примостился на остатках палубы и, вполне равнодушный к происшедшей здесь трагедии, невозмутимо удил рыбу. Я вспомнил, сколько раз в своем мире я прогонял его двойника, но потом подумал, что вполне мог бы разузнать у него кое-что, интересовавшее меня. Во всяком случае, он может рассказать о пожаре на яхте.

— Эй, ты! — окликнул я его.

Он вздрогнул, с ужасом посмотрел на меня, словно услышал голос из могилы, и, потеряв равновесие, упал в воду. Я перегнулся через борт, пытаясь схватить его, но течение в устье реки было слишком сильным, и я не успел. Мальчишку несло вдоль причала. Я бежал за ним, что-то крича, должно быть, ободряя его. В конце причала, в месте швартовки лодок, я, прыгнув в одну из них, надеялся дотянуться до мальчишки, когда его будет проносить мимо, но все было напрасно.

На причале уже собрались зеваки, они испуганно суетились и что-то кричали. Я вспомнил о паромной переправе между Фалькомбом и рыбачьим поселком. Ниже по течению была паромная пристань на сваях. Если спуститься к самой воде, можно перехватить парнишку, когда его будет проносить течением в том месте, где река впадает в залив.

Я пробежал по деревянному настилу пристани, громко стуча башмаками, и, спугнув пригревшуюся на солнце старуху бродяжку, быстро спустился по сваям к воде. Впереди я увидел бакен. Течение, бурля и пенясь, омывало его — он напоминал боевой корабль, режущий волны. Я с облегчением вздохнул, увидев мальчишку, уцепившегося за бакен. Кто-то в лодке уже спешил ему на помощь.

Я подождал, пока его вытянули из воды, и лишь тогда, усталый и опустошенный, поднялся наверх. Старуха, чей покой я нарушил, подняла на меня глаза, в которых была безразличная покорность овцы. Я с состраданием посмотрел на ее скрюченные, в темных узлах вен ноги, похожие на обломки древесины, прибитые к берегу волной.

Несмотря на мои опасения, к Страттону меня пустили. Я поднимался по лестнице, глядя на крепкие ноги медсестры, идущей впереди, и наконец оказался в белой больничной палате. Мне разрешили пятиминутное свидание.

Страттон лежал под пологом из простыни. Его забинтованная голова, величиной с огромный глобус, неподвижно покоилась на подушке; вместо рта была щель.

— Здравствуй, Страттон, — осторожно произнес я.

— Я слышу голос Мэйна, — тихо прошептал он. — Сестра сказала, что ты так назвал себя. Это верно? Я ей не поверил. Вчера мне сказали, что Мэйн умер несколько дней назад.

— И тем не менее перед тобой Мэйн, — подтвердил я.

— Мне говорили, что на яхте произошел взрыв и Мэйн погиб. Меня допрашивали, потому что Мэйна подозревают в убийстве Меллорза. Что ты делаешь здесь?

— Я был связным Сюзанны. Я пришел из Мира-1, — объяснил я.

— Из Мира-2, как мы его называем, — сухо поправил он. — Людскому тщеславию нет предела. Но когда-нибудь мы узнаем, какой же из миров — настоящий.

После мнимого шока от нашей встречи Страттон довольно быстро пришел в себя и вскоре отнесся к моему визиту как к чему-то само собой разумеющемуся.

— Что тебе удалось разузнать? — приступил он к расспросам. — Мне нужна полная информация. Параллельные миры, — пробормотал он, — очень схожи, но ваш отстает от нашего дня на три. История все выравнивает, однако события происходят не одновременно. Вы идете вслед за нами. Значит, мы — ваше будущее.

— Однако я жив, Страттон. — Я почувствовал, как от волнения у меня пересохло в горле. — И Меллорз в моем мире жив. Сколько мне осталось?

— В нашем мире ты умер несколько дней назад.

В эту минуту в палату вошла медсестра.

— Вам пора уходить, мистер… Мэйн, — сказала она и выпроводила меня в коридор, плотно притворив дверь палаты.

— Как это произошло? — спросил я.

Сестра была красива. Я тут же подумал, существует ли она в моем мире… Нелепые мысли приходят в голову даже в критический момент.

— На яхте мистера Мэйна произошел взрыв, а затем пожар, — ответила она. — Никто не знает, как это случилось, но полиция предполагает, что те двое, что там были, много выпили, а когда легли спать, кто-то из них уснул с зажженной сигаретой в руках. Загорелось одеяло, затем взорвался баллон с газом.

Ничего не понимая, я смотрел на нее. Вчера Страттон ночевал на яхте. Мы пили, это верно. В моем мире пожара не было. Может, мое время умереть уже минуло, и это событие Мира-2 не повторится в Мире-1? Я буду жить…

— Как вас зовут? — спросила сестра нерешительно. — Вы не родственник Джона Мэйна? Вы очень похожи на него.

— Да.

— Я знала мистера Мэйна. Он был… хороший человек. Я не верю всем этим слухам о нем. Будто он убил мистера Меллорза и пытался убить мистера Страттона. — Она пристально посмотрела на меня. — Я хочу, чтобы вы это знали. Вот и все.

Я спросил, как ее зовут, на тот случай, если снова зайду в больницу. Она попросила называть ее сестрой Марианной Питерс, а не просто сестрой Питерс. Она особенно подчеркнула это.

Через полчаса я стоял у заветной черты круга, смотрел на море и ждал, когда меня вернут в мой мир.

Глава 7

Вездеход ждал меня, примяв своей тяжестью высокую траву, которой до этого так вольно играл ветер. Я пересек круг, сел в машину и направился на станцию.

Ехал я медленно, ибо до сих пор не мог прийти в себя и боялся, что, включив турбины на большую мощность, не смогу справиться с машиной. Стоило мне пересечь черту и оказаться в своем мире, осознание всего, что произошло, страшной тяжестью придавило меня. Как мог я допустить, чтобы меня втянули в эту игру? Насколько Страттон был уверен в моем возвращении? Когда я был в Мире-2, то иногда совсем забывал о существовании параллельного мира — все было таким настоящим и знакомым. Но в роковом круге, ожидая, когда Страттон, недолюбливавший меня, опустит рубильник, я с тревогой ощущал, что пребываю вне времени и пространства.

Что если произойдет осечка и Страттон не сможет вернуть меня? Я навсегда останусь в Мире-2, где умер мой двойник. Однако у меня не было желания объясняться с гражданами Фалькомба. Если они догадаются, кто я, то решат, что мне удалось спастись и я скрываюсь, мучимый виной за убийство Меллорза. Какое-то время я размышлял над этим. В свои последние дни мой двойник, видимо, наслаждался жизнью, каждой ее минутой. Я был рад, что снова среди людей, которым не в чем меня обвинить.

Когда я свернул на шоссе, то окончательно решил покончить со всем этим, с Меллорзом, Страттоном и другими. Я на коленях приползу к Пабло и попрошу взять меня обратно на верфи. Я постараюсь забыть о Сюзанне — она умерла, девушки нет ни в ее мире, ни в моем…

Бар был пуст. Бармен уткнулся в телевизор и даже не посмотрел в мою сторону. Окинув зал взглядом, я занял столик у окна и поежился, словно от озноба.

Здесь витал дух Сюзанны. Я хочу сказать, Сюзанны Страттона… А разве есть разница между моей и его девушками? Не думаю. Я почувствовал, как слезы навернулись на глаза. Покинув бар, я сел в машину и продолжил путь.