Хроники Кадуола

«В таком случае мы могли бы пойти в «Бистро Лены», где подают дешевые и вкусные голубцы».

Уэйнесс решила отнестись к происходящему по-философски — в конце концов, сегодня ей больше нечего было делать: «Как вам угодно. Где и когда мы получим требуемые сведения?»

«Сведения? — Лефон на мгновение опешил. — Ах да! В «Бистро Лены» — там и получим».

«Почему в бистро? Почему их нельзя получить здесь и сейчас?»

«Необходима подготовка. Это деликатная процедура».

Уэйнесс хмыкнула, не скрывая сомнение: «В высшей степени странно. Так или иначе, я должна буду вернуться в отель как можно раньше».

«Цыплят по осени считают! — с наигранной веселостью воскликнул Лефон Задори. — Чему бывать, того не миновать!»

Уэйнесс недовольно поджала губы: «Лучше всего, наверное, будет, если я просто зайду в музей завтра утром. А вы можете веселиться в ресторанах хоть до рассвета. Не забудьте, что мне нужно убедиться в достоверности информации — если вы не принесете мне заверенную копию официальных музейных записей».

«Я зайду за вами пораньше, — сказал Лефон, поклонившись с преувеличенным почтением. — Скажем, в восемь часов вечера?»

«Это слишком поздно».

«Только не в Киеве! У нас в это время только начинают просыпаться. Ну, хорошо — в семь часов?»

«В семь часов. Но я хотела бы вернуться к девяти».

Лефон издал неопределенный звук и беспокойно посмотрел по сторонам: «Мне следует вернуться к исполнению обычных обязанностей. Когда вы закончите просмотр документов, пожалуйста, скажите об этом кому-нибудь в читальном зале, и для вас вызовут носильщика. До семи вечера!»

Лефон Задори удалился из комнаты размашистыми шагами, с развевающейся за спиной черной мантией. Уэйнесс повернулась к трем ящикам на столе. Биографии, генеалогия, проект нового главного управления Общества. Как заверил ее куратор, все эти материалы были частью одной партии документов, о чем свидетельствовала также маркировка ящиков — все они были помечены одним и тем же кодом.

Подумав пару минут, Уэйнесс подошла к двери и выглянула в читальный зал. К этому времени он наполовину опустел, и многие оставшиеся служащие уже собирались уходить.

Уэйнесс закрыла дверь, вернулась к столу и записала код, обозначенный на ящиках.

Издалека по всему городу разнесся перезвон сотен гулких колоколов, оповещавших о наступлении полудня. Уэйнесс снова присела на край стола и стала ждать — пять, десять минут. Она опять выглянула в читальный зал, откуда все, кроме нескольких особенно занятых кураторов, ушли на обед. Уэйнесс прошла в ближайшую нишу и села перед компьютерным экраном. Включив функцию поиска, она ввела слова «Общество натуралистов». На экране появились данные, относившиеся к двум партиям материалов — к семантическим и лингвистическим исследованиям, приобретенным в «Галереях Гохуна», и к трем ящикам, идентифицированным тем самым кодом, который Уэйнесс только что записала. В качестве жертвователя второй партии материалов было указано благотворительное учреждение «Эолийские бенефиции», находившееся в городе под наименованием Крой. Пожертвование было получено музеем пятнадцать лет тому назад.

Уэйнесс скопировала адрес учреждения и выключила функцию поиска. Некоторое время она сидела и думала. Неужели такая простая операция выходила за рамки воображения Лефона Задори? Вряд ли.

Уэйнесс встала и вышла из компьютерного алькова. «Не хочу быть циничной, — говорила она себе, — но до тех пор, пока мне не предложат более полезную философию, придется руководствоваться законами джунглей». Вспомнив о Лефоне Задори, она не могла не усмехнуться: «Кроме того, я сэкономила двадцать сольдо — что неплохой заработок за одно утро».

Подойдя к ближайшему из кураторов, все еще продолжавших работать, она попросила известить носильщика о необходимости увезти три ящика, оставшихся в боковой комнате. Куратор отозвался не слишком вежливо: «Извещайте его сами! Разве вы не видите, что я занят?»

«Но как его известить?»

«Нажмите на красную кнопку у двери — может быть, носильщик соблаговолит ответить. А может быть, не соблаговолит. Это его дело».

«Благодарю вас», — Уэйнесс направилась к выходу из читального зала. Проходя мимо комнаты, где оставались три ящика, она нажала на красную кнопку у двери. В гардеробе у крытой галереи она избавилась от черной мантии, в связи с чем ее настроение дополнительно улучшилось.

Никуда не торопясь, Уэйнесс решила спуститься по дороге и прогуляться по бульвару вдоль Днепра. Остановившись у тележки уличного торговца, весело раскрашенной красными, синими и зелеными узорами, она купила горячий пирожок с мясом и бумажный кулек жареной картофельной стружки. Присев на скамейку, она закусила, глядя на медленно текущий Днепр. Что делать с Лефоном Задори и его явно неблагоразумными планами на вечер? Она никак не могла вынести окончательный приговор — несмотря ни на что, молодой куратор умел составить забавную компанию.

Покончив с обедом на свежем воздухе, Уэйнесс вернулась по проспекту к старой площади Кольского и отелю «Мазепа». Она навела справки в приемной отеля и узнала, что до следующего утра между Киевом и Кроем не было никакого прямого транспортного сообщения. «Что ж, — подумала Уэйнесс, — придется поужинать в «Бистро Лены» — хотя бы для того, чтобы пристыдить Лефона Задори».

Заметив свое отражение в зеркале, Уэйнесс решила, что ей пора укоротить волосы. Она вспомнила эксцентричный белый хохолок на бритой голове Гильджин Лип — нет, разумеется нет! Такие излишества заставили бы ее постоянно думать о своей внешности.

Уэйнесс спустилась в парикмахерскую на первом этаже, где ее темные волнистые локоны подстригли так, чтобы они спускались только до мочек ушей.

Она вернулась в номер, полная решительности, и тут же позвонила в усадьбу «Попутные ветры».

Как и следовало ожидать, первые вопросы Пири Тамма свидетельствовали о некотором волнении и раздражении, но Уэйнесс постаралась как можно быстрее его успокоить: «Я остановилась в приятном респектабельном отеле, погода здесь хорошая, и я чувствую себя прекрасно».

«У тебя лицо как будто вытянулось и осунулось».

«Это потому, что я только что подстриглась».

«Ага! Тогда все понятно! Мне показалось, что ты, может быть, съела что-нибудь не то».

«Еще нет. Но сегодня вечером мне придется пробовать голубцы в «Бистро Лены». Говорят, это колоритное заведение».

«Колоритными заведениями часто называют грязные притоны».

«Не надо беспокоиться! Все идет хорошо. Меня никто не соблазнял, не грабил, не тащил в подвал и не убивал. Мне даже ни разу не пришлось визжать и сопротивляться».

«О таких вещах не шутят! Такому достаточно случиться лишь однажды — а потом уже слишком поздно о чем-либо беспокоиться».

«Конечно, вы правы, дядюшка Пири. Мне не следует быть легкомысленной. Давайте я вам лучше расскажу, что мне удалось узнать. Это действительно важно. Часть коллекции документов Общества в музее «Фунусти» поступила из «Галерей Гохуна». Но другая часть была пожертвована пятнадцать лет тому назад организацией «Эолийские бенефиции» из Кроя».

«М-да, действительно интересно, — тон Пири Тамма едва заметно изменился. — Кстати, вчера прибыл один из твоих приятелей с Кадуола. Он остановился у меня».

Сердце Уэйнесс подскочило: «Кто? Глоуэн?»

«Нет! — ответил другой голос, и на экране появилось второе лицо. — Джулиан».

«Какой ужас!» — беззвучно прошептала Уэйнесс, но вслух спросила: «Что ты здесь делаешь?»

«То же, что и ты — ищу Хартию и бессрочный договор. Мы с Пири считаем, что нам было бы полезно объединить усилия».

«Джулиан совершенно прав! — резко произнес Пири Тамм. — Этот вопрос непосредственно касается нас всех! Как я многократно повторял с самого начала, задача слишком трудна для того, чтобы поручать ее одной беззащитной девочке».

«До сих пор я прекрасно обходилась без посторонней помощи. Дядюшка Пири, попросите Джулиана выйти — я хотела бы поговорить с вами без свидетелей».