Лебеди с Бетельгейзе

Инна берет фотографию из его рук. Секунду рассматривает ее, рвет на клочки.

- Не надо было фотографировать, - говорит она.

Григорий смотрит на все это из-за стола. Он еще придерживает листки, исписанные карандашом. Но успевает заметить: Инны на фотографии не было. Что-то другое блеснуло на влажном картоне. Два косо поставленных паруса?.. Чепуха какая-то - паруса!

Записки ученого Григорий и Инна читают вместе.

"Ночь на пятое декабря, - рассказывал Павел Васильевич, выдалась ясная, с крупными звездами. Установив телескоп на переменную близ Капеллы Возничего, я вышел на башню обсерватории. Острый месяц опускался к горам, коснулся Багиры. Тень упала на левый, на правый берег реки, залила астрономический городок. Остались только звезды на небосводе. Да ветер: погода менялась. Я хотел уже возвращаться вниз, как вдруг увидел на снегу искры, вернее, звезды. Они шевелились, мерцали так же, как на небе. Я встряхнул головой: какие звезды могут быть на земле?.. Глядел и не мог разобраться в своих ощущениях: кажется, испугался. Потом кинулся вниз. Спускаясь по лестнице, поминутно оглядывался. Звезды дрожали и шевелились.

С террасы я еще видел их, но когда спустился на землю, звезды от меня заслонил пригорок. Я побежал через поле, поднялся на пригорок. Россыпь звезд была здесь - под ногами. И здесь был ветер - начинался буран.

И тут я услышал голос:

- Не подходи, человек...

От неосторожного движения я сполз по откосу на беpeг.

- Ты сломаешь мне крылья! - сказал тот же голос.

У меня зашевелились под шапкой волосы. Я видел обрыв, заснеженную реку, но звезд, которые только что были, не стало. Голос сказал:

- Не бойся меня. Я погибаю.

Тогда я спросил, почти крикнул:

- Кто ты?..

Прошла пауза, показавшаяся мне вечностью, прежде чем я услышал:

- Невидимый...

- Здесь были звезды, - сказал я невпопад. - Где они?

- Отражение звезд у меня на крыльях, - последовал ответ. - Ты их не видишь снизу.

Надо мной, кроме неба и ветра, ничего не было.

- Протяни руку.

Я протянул руку. Ощутил что-то легкое, податливое.

- Вот ты какой... человек, - сказал голос.

- Откуда ты? - спросил я, ошеломленный.

- У звезды Бетельгейзе семнадцать планет. Я оттуда.

- Почему ты знаешь названия звезд? Их придумали люди!..

- Мы знаем все, - ответил Невидимый.

Можно было подумать о мистификации. Но я поверил в планету звезды Бетельгейзе.

- Мы знаем, - продолжал голос, - языки далеких цивилизаций, судьбы галактик. Знаем прошлое и можем предвидеть будущее. Ветер убьет меня...

- Как вы попали к нам? - Он все говорил "мы".

- С кометой Плея.

В ущельях выла, металась буря.

- Это конец, - сказал Невидимый. - Я не успел трансформироваться. Я стар. Молодые трансформируются мгновенно...

- Чем помочь тебе?

- Возьми пластинку, - в руках у меня оказался продолговатый предмет. - Из нее ты узнаешь все. Она тоже невидимая и тоже, как я, исчезнет. Ничего нет постоянного. Ты ничем не поможешь мне. Прощай.

Снежный шквал обрушился на долину, ветер отодвигал от меня Невидимого.

- Как твое имя?

- Орос.

- Ты не один? Кто еще?.. - Я задыхался, снег лепил мне в лицо. Но ответ я расслышал:

- Илу...

Пластинка была теплой, в ней шли химические или атомные процессы, и абсолютно прозрачной. Держишь в руках - видны ладони, морщинки на сгибах пальцев. Наверно, легко было потерять ее, и, чтобы этого не случилось, я завернул ее в полотенце. Остановил телескоп, выключил приборы в обсерватории, поднялся к себе в комнату. Но как ни вертел пластинку, как ни пытался заглянуть в середину через плоскости, ребра, ничего различить не мог. Это было невидимое ничто, загадка. Орос предупреждал, что пластинка исчезнет. Может быть, она таяла в руках как сухой лед?.. Тут же я успокаивал себя: способ понять, что скрыто в пластинке, несомненно, прост. Иначе Невидимый не дал бы мне ее. Но как найти этот способ? Я опять принимался вертеть пластинку, вглядываться в нее. Тщетно! Сел в кресло к столу, зажал пластинку в руках. Настенные часы отбивали секунды. Пластинка грела мне руки, я задремал.

И увидел сон.

Странный сон - неземной: планету, закованную в льды, засыпанную снегами. Обдутые ветром хребты, вулканы. Ни клочка зелени, ни следа, проложенного ногами животных. И все-таки жизнь здесь была. Каким-то образом я понимал ее, сравнивал и сопоставлял с земной. Жизнь на Земле вышла из океана. На планете - я понял, что это планета Ороса, - не было океана. Органические молекулы из вулканов попадали в аммиачно-азотистую атмосферу, всплывали в верхние слои, к солнцу. Жизнь развилась, не похожая на земную, крылатая, почти невесомая. Питание получала из атмосферы, тепло - от красного солнца. Тела плавали свободно, как облака. Не было городов. Атмосфера была всеобщим домом.

Жизнь была высокоорганизованная.

Невидимые - невидимые они для нас, может быть, лучше было бы назвать их Крылатыми - развили в себе способность улавливать теле- и радиопередачи из космоса. Умели записывать знания в кристаллах сгущенного водорода. Я видел в пластинке формулы: всемирного тяготения, кривизны и прерывистости пространства... Невидимые посещали другие планеты, могли трансформироваться: принимать облик других существ и образ их жизни. Знали о Земле, ждали случая побывать на ней. Случай пришел - комета. Орос и Илу улетели с ней. Комета должна была пролететь близко от Земли.

И вот - встреча. Я взволнован, стыжусь за растерянность перед Невидимым. Не спросил Ороса, как они живут на планете, обществом или поодиночке? Мало ли чего не спросил!.. Когда я очнулся за столом, пластинки в руках не было - растаяла. Я схватил карандаш, записал формулы.

С этого утра моя жизнь превратилась в поиск. Орос погиб, но Илу должна быть здесь. Может быть, где-то близко. Выхожу каждую ночь, зову. Ползаю по сугробам, по кручам берега в надежде наткнуться на крылья.

Гуранов спросил, что означают мои ночные прогулки. Я ответил, что обдумываю статью.

- О помутнении спектра туманности М-15?

- О лебедях, - вырвалось у меня.

- О лебедях?.. - Гуранов обиделся. - Вы шутник.

Я, наверно, рассказал бы ему об Оросе, не приди мне в этот момент новая мысль. Фотография! Там, где бессилен глаз, поможет съемка!..