Жить дальше (ЛП)

— Ну, папа, что скажешь? — спросил Карл. Он улыбался от уха до уха. Эмили снимала всё на датакомм. — Прошёл бы ты через всё это ещё раз?

Вопрос задал Карл, но ответ Дона предназначался Саре. Он поставил свой фужер на маленький чайный столик рядом с её креслом, потом тяжело и болезненно опустился на одно колено, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами сидящей жены. Он взял её за руку, ощутив тонкую, почти прозрачную кожу, натянутую на вздувшиеся суставы, и заглянул в бледно-голубые глаза.

— Ни на миг не задумался бы, — тихо произнёс он.

Эмили испустила долгий театральный вздох восхищения.

Сара сжала его руку и улыбнулась ему, той самой асимметричной усмешкой, которая покорила его тогда, когда им обоим не было тридцати, а потом сказала с твёрдостью, которую редко можно было слышать теперь в её голосе:

— И я тоже.

Карла от торжественности момента немного понесло.

— За следующие шестьдесят лет! — провозгласил он, поднимая фужер, и Дон обнаружил, что сам смеётся над нелепостью этого предположения.

— Почему нет? — сказал он, медленно поднимаясь на ноги и снова беря свой фужер. — Почему, чёрт возьми, нет?

Зазвонил телефон. Он знал, что чисто голосовые телефоны его дети считают старомодными, но ни он, ни Сара не испытывали никакого желания заменять его ни на обычный видеофон, ни тем более на голографический. Его первой мыслью было не брать трубку; если кому надо, оставят сообщение. Но, возможно, это звонят поздравить — может быть, даже его брат Билл из Флориды, куда он уезжает на зиму.

Беспроводная трубка оказалась на другом краю комнаты. Дон приподнял брови и кивнул Перси, который был рад исполнить такое важное поручение. Он моментально оказался у телефона, но вместо того, чтобы принести трубку Дону, нажал кнопку ответа и вежливо произнёс:

— Квартира Галифаксов.

Возможно, Эмили, которая стояла возле Перси, и услышала, что ответили на том конце, но Дон не смог ничего разобрать. Через секунду он услышал, как Перси ответил: «Секундочку» и пошёл обратно. Дон протянул руку за трубкой, но Перси качнул головой.

— Это бабушку.

Сара с удивлённым видом взяла трубку, которая, опознав её отпечатки пальцев, тут же увеличила громкость.

— Алло? — сказала Сара.

Дон с интересом смотрел на неё, однако Карл разговаривал с Эмили, Анджела следила, чтобы её дети не расплёскивали сок, а…

— Бог ты мой! — воскликнула Сара.

— Что такое? — спросил Дон.

— Вы уверены? — спросила Сара в трубку. — Вы абсолютно уверены, что это не… Нет, нет, конечно, вы проверили бы. Но… Боже ж ты мой!

— Сара, — сказал Дон. — Что там?

— Погодите, Ленора, — сказала Сара в телефон, потом прикрыла дрожащей рукой микрофон. — Это Ленора Дарби, — сказала она, повернувшись к нему. Он понимал, что должен знать это имя, но никак не мог вспомнить — теперь с ним такое случалось сплошь и рядом — и это, похоже, отразилось на его лице. — Ты должен её помнить, — сказала Сара. — Из магистратуры. Ты её видел на последней рождественской вечеринке на факультете.

— И что?

— Так вот, — сказала Сара, словно сама не верила, что произносит эти слова, — Ленора говорит, что пришёл ответ.

— Что? — переспросил Карл, который оказался по другую сторону её кресла.

Сара обернулась к сыну, но Дон всё уже знал и так; он прекрасно понял, о чём она говорит, и отступил на полшага назад, опершись для равновесия на угол книжного шкафа.

— Пришёл ответ, — сказала Сара. — Инопланетяне с Сигмы Дракона ответили на сообщение, которое моя команда отправила им почти сорок лет назад.

Глава 2

Большинство шуток портятся от частого повторения, но некоторые превращаются в старых друзей, вызывая улыбку каждый раз, как приходят на ум. Для Дона Галифакса именно таким было замечание Конана О'Брайена [3], сделанное десятилетия назад. Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс объявили о рождении свой первой дочери. «Мои поздравления, — сказал О'Брайен. — И если она пошла в маму, то её будущему мужу сейчас за сорок». [4]

Между Сарой и Доном не было такого разрыва в возрасте. Они оба родились в 1960 и всегда шли по жизни нога в ногу. Им обоим было двадцать семь, когда они поженились; тридцать один, когда родился Карл, их первенец, и сорок девять, когда…

Стоя сейчас рядом с Сарой и глядя на неё, Дон вспомнил тот день и поражённо покачал головой. Эта новость попала на первые полосы всех газет мира — тогда у газет ещё были полосы. Первого марта 2009 года было получено радиосообщение с планеты, обращающейся вокруг звезды Сигма Дракона.

Мир много месяцев корпел над этим сообщением, пытаясь понять, что же инопланетяне хотели сказать. И в конечном итоге не кто иной, как Сара Галифакс догадалась, о чём в нём была речь, и именно она возглавила международную команду, сочинившую официальный ответ, который был отправлен обратно в годовщину получения первого сигнала.

Поначалу публика с нетерпением ждала свежих новостей, однако Сигма Дракона находится в 18,8 световых годах от Земли, из чего следовало, что сигнал до неё доберётся только в 2028, а ответ драконианцев, каков бы он ни был, достигнет Земли никак не раньше октября 2047 года.

Некоторые теле- и сетевые программы не забыли упомянуть прошлой осенью о том, что ответ может прийти «в любой момент начиная с сегодняшнего дня». Но не пришёл. Ни в октябре, ни в ноябре, ни в декабре, ни в январе, ни…

До этого самого дня.

Стоило Саре закончить разговор с Ленорой и положить трубку, как телефон зазвонил вновь. Звонили, как она объяснила театральным шёпотом, зажимая ладонью микрофон, из «Си-эн-эн». Дон помнил столпотворение, которое случилось в прошлый раз после того, как она догадалась о цели первого сообщения. Господи, куда девались все эти годы?

Все теперь стояли или сидели полукругом, лицом к Саре. Даже дети сообразили, что происходит что-то важное, хотя и понятия не имели, что именно.

— Нет, — говорила Сара. — Нет, я не могу прокомментировать. Нет, вы не можете. У меня сегодня годовщина. Я не собираюсь её портить, допуская в дом незнакомцев. Что? Нет, нет. Послушайте, мне сейчас правда некогда. Хорошо. Хорошо. Да, да. До свидания. — Она нажала кнопку завершения разговора, посмотрела на Дона и слабо пожала костлявыми плечами. — Прошу прощения за суматоху, — сказала она. — Это…

Телефон зазвонил снова — электронное пиканье, которое Дону не нравилось и в лучшие времена.

Карл, снова принимая командование на себя, взял телефон из рук матери и решительно отключил звуковой сигнал.

— Оставят сообщение, если нужно.

Сара нахмурилась.

— А что, если кому-нибудь нужна помощь?

Карл развёл руками.

— Вся твоя семья здесь. Кто ещё может позвонить? Успокойся и наслаждайся праздником.

Дон обвёл взглядом комнату. Карлу было шестнадцать, когда его мама ненадолго стала знаменитой, но Эмили было всего десять, и она тогда толком не понимала, что происходит. Она смотрела на Сару с выражением восторга на узком лице.

Телефоны в других комнатах продолжали звонить, но на них было легко не обращать внимания.

— Итак, — сказал он, — эта самая, как её? Ленора? Она сказала что-нибудь о содержании сообщения?

Сара покачала головой.

— Нет. Только то, что оно определённо с Сигмы Дракона и, похоже, начинается с того же самого символа, что они использовали в прошлый раз.

— Разве тебе не хочется узнать, что они ответили?

Сара вытянула перед собой руки, словно говоря «помогите мне встать». Карл шагнул вперёд, ухватил её за руки, и осторожно поднял мать на ноги.

— Конечно, мне хочется узнать, — сказала она, — но его всё ещё принимают. — Она взглянула на невестку. — Давайте накрывать на стол.

Дети и внуки удалились где-то в девять вечера. Карл, Анджела и Эмили всё убрали и привели в порядок после ужина, так что Дон с Сарой просто сидели в гостиной на диване, наслаждаясь вновь наступившим покоем. В какой-то момент этого вечера Эмили обошла дом и поотключала звуковой сигнал на всех телефонах, так что они до сих пор молчали. Однако счётчик сообщений автоответчика увеличивался каждые несколько минут. Это напомнило Дону ещё одну старую шутку, на этот раз из времён его юности, про парня, который любил ходить за Элизабет Тейлор, когда та заходила в «Макдональдс», чтобы видеть, как меняются на табло цифры. Эти табло десятилетиями сообщали, что «Обслужено более 99 миллиардов», однако он помнил, какая поднялась шумиха, когда их заменили на «Обслужено более 1 триллиона».