Опыт антипредисловия

Марк Твен убедительно показал последствия взаимотрансгрессии различных по уровню культур. В частности, эти последствия могут выливаться и во внешне смешные формы. Сэр Гадахад, к примеру, играя на понижение, разорил остальных рыцарей-акциедержателей. Пристли, тяготясь своей виной перед Марком Твеном за Мерлина, спешит, так сказать, оправдаться в мелочах. На трибунах ристалища организуются кассы взаимных пари, волшебники вкупе с предприимчивыми бизнесменами из нашего века создают акционерное общество по обслуживанию туристов-толстосумов.

Все это скорее грустно, чем смешно.

Есть в повести "31 июня" и любовная интрига. Как же без оной? Художник Сэм (не дядя Сэм, а англичанин - представитель современной полубогемы) влюбляется в прелестную, улыбающуюся принцессу Мелисенту. Она тоже, разумеется, без памяти влюбляется в Сэма. Между влюбленными - пропасть глубиной в несколько столетий, дорога длиной, так сказать, далеко не в один год. Для Сэма закопченный от смога Лондон - это объективная реальность, а королевство Бергамора, Марралора, Парлота, Лансингтона, Нижних Мхов и Трех Мостов - воображение, легкая дымка, сон. Для прелестной Мелисенты соответственно наоборот. Оба мира находятся в такой же взаимосвязи, как мир и антимир. Их разделяет неумолимый закон причинности, вытекающей из постоянства скорости света. Но любовь, как всегда, одерживает верх. На этот раз даже над фундаментальными законами природы, что совершенно недопустимо в фантастике, которая должна быть строго научной. Как же удается автору и тут провести читателя? А все за счет описания прелестной, улыбающейся, яркой такой и излучающей свет принцессы Мелисенты.

Ну прямо видишь ее, как живую, в милом допотопном наряде, изумленно разглядывающую капроновые чулки - паутинку без шва. Вся она умыта солнцем и блестит, точно отлакированная. Лакомый кусочек, как говорит старик Марлаграм. И в то же время - голубой сон, нереальная блистающая эфемерида. Конечно, это пленяет, но разве прав Пристли, устами своего героя утверждающий, что всякий мужчина мечтает об улыбающейся принцессе? Вовсе не всякий! Бездельник фантазер и к тому же неженатый, конечно, может помечтать... Стоит она себе, красавица, и излучает сияние... Смешно мечтать о принцессах! В наше время они отказываются от номинальных тронов, чтобы выйти замуж за летчика или фотографа.

В общем фабула повести довольно незатейливая, а интрижки и вовсе затасканные. Я совершенно не понимаю, почему отдельные сцены вызывают радостный смех, точно так же непостижима для меня тонкая игра юмора и удивительная атмосфера нежной поэтической мечтательности, которая пробуждает в нас лучшие воспоминания детства. Мне кажется, это лишь усугубляет вину автора, увлекшего читателя в мир, где осуществляются мечты. Так недолго и поверить, что 31 июня действительно существует.

На этом, пожалуй, можно было бы закончить разбор повести, если бы не один персонаж, который не дает мне покоя. Это шкипер Планкет - ужасно прожженный тип и тертый калач. Он побывал во всех портах и тавернах, попадал в невероятные передряги и пускался в немыслимые авантюры. Всех он называет "старик", со всеми он на "ты" и в любой момент готов прозакладывать голову за медяк. Знаем мы таких! Барон Мюнхгаузен или, положим, капитан Врунгель тоже ребята не промах. Но их создатели ясно дают нам понять, где правда и где ложь. А вот Пристли даже намеком не дезавуировал Планкета. Понимай, как хочешь. В итоге вы начинаете верить любым небылицам, которые рассказывает этот "шкипер". А ведь он типичное порождение 31 июня. Только в такой день и могут существовать подобные псевдоромантические типы, знакомые к тому же со всеми азартными играми и горячительными напитками всех времен и народов. К сожалению, такие "энциклопедисты" порока в рваных зюйдвестках рождают не столько негодование, сколько желание испробовать какое-нибудь экзотическое пойло. Тем паче что старый греховодник Марлаграм тоже мастер уговаривать. Не могу удержаться и приведу небольшой отрывок. При этом обращаю внимание читателя на сноску по поводу коктейля "Кровавая Мери". До этой сноски наша цитата, правда, не дойдет. Но при чтении текста могут быть недоуменные вопросы. Вот почему хочется сразу же дать разъяснения по поводу "Кровавой Мери". Этот коктейль не является, как утверждает сноска, смесью водки с томатным соком. Это смесь чистого спирта с томатным соком. И к тому же не смесь, так как спирт осторожно наливают на предварительно посоленный и поперченный томатный сок. В физикохимии такое называют расслоением фаз. Но вернемся к цитированию отрывка о драконовой крови, которая якобы напоминает "Кровавую Мери", только покрепче ее. Действие происходит все в том же пресловутом "Вороном коне". Буфетчица Куини только что нультранспортировалась в королевство Бергамора и прочая. Марлаграм лениво, без всякой цели совращает случайного посетителя, полного мужчину:

"Что-то у меня с глазами неладно, - сказал толстяк. Послушайте, а куда девалась Куини?

- Это ты о буфетчице? Хи-хи-хи! Завтра утром у нее будет по горло дел на перадорском турнире, хоть сама она, конечно, об этом еще и не подозревает, А твои глаза... да разве ими что-нибудь увидишь?

- То есть как это?

- Да ты уж сколько лет как мертвец, - сказал Марлаграм. Выпьешь чего-нибудь?

- Легкого с горьким, - уныло ответил толстяк.

- Ты себя губишь, хи-хи-хи! Нет, пинта драконовой крови вот что пойдет тебе впрок. Держи!"

Видите, как совращает? Но минуту терпения, и вы поймете, зачем он это делает. Вот что говорит он дальше:

"...А теперь выпей и оживи. А то куда ни плюнь - одни мертвяки: тыкаются повсюду, высматривают, нет ли где свободной могилы.

- Ну что ж, я выпью.

- Давно пора. А как хлебнешь драконовой крови, скажешь, какое сегодня число.

Толстяк отхлебнул большой глоток темно-красной жидкости. Глаза у него полезли на лоб, но он сразу же так и расплылся в блаженной улыбке.

- А ведь вы правы, ей-богу. И Куини тоже, и тот малый, художник, что был тут нынче утром. Сегодня и впрямь тридцать первое июня".

Теперь понимаете, в чем дело? Комментарии, я считаю, излишни. Я уверен, что мне удалось вам раскрыть глаза, и вы не станете читать эту повесть.