Загадочная субмарина

Док нажал на тормоза. Перед ним стоял огромный фургон. Его задняя часть неожиданно начала опускаться. И наконец образовала наклонный пандус. Внезапно какой-то автомобиль резко ударил сзади машину Дока Сэвиджа; от удара она двинулась по пандусу вверх.

Задняя стенка фургона затем плотно закрылась, и фургон двинулся с места.

Док Сэвидж выскочил из своего автомобиля, оказавшегося внутри. Док был гораздо выше среднего роста, однако настолько пропорционально сложен, что его рост был заметен только когда он оказывался с кем-нибудь рядом.

Тропическое солнце придало его коже ярко выраженный бронзовый оттенок, волосы его были прямыми, цвета бронзы, темнее, чем кожа, и подстрижены таким образом, что напоминали плотно облегающий шлем.

Глаза Дока изучали внутренность фургона. Это были очень примечательные глаза, самая отличительная деталь его внешности. Они были как два озера плавящегося золота, всегда настороже, всегда живые, обладающие гипнотической силой.

Внутри фургон - пол, стенки и потолок - был обшит бронированной сталью. Вырваться из тюрьмы было бы намного проще, чем отсюда.

Док Сэвидж издал тихий звук, что он всегда бессознательно делал в моменты, требующие повышенных умственных усилий, или при столкновении с подобными сюрпризами.

Звук был подобен трели, тихой, загадочной, фантастической, как ночной ветер, завывающий в карнизах дома с привидениями. Звук образовывался где-то у него в горле, но особенность его заключалась в том, что, казалось, он шел отовсюду.

Док Сэвидж присел на ступеньку своей машины, чтобы поразмышлять и найти возможные объяснения всему происходящему.

Поразмышляв минут пять, он не пришел ни к какому заключению, а через десять минут понял, что вообще не может найти никаких объяснений. Он не имел ни малейшего представления, почему был похищен и куда его везли.

Для Дока Сэвиджа не было новостью, что он пользуется всемирной славой человека, разрешающего любые проблемы и наказывающего зло по всему миру. Он работал не за деньги, имея надежный источник доходов.

И поскольку не должен был зарабатывать себе на хлеб своей необычной профессией, мог выбрать любое дело, которое его интересовало, любой преступник мог обнаружить, что бронзовый человек занялся им.

Врагов у Дока было более чем достаточно, и у них была привычка время от времени доставлять ему неприятности. Возможно, сегодняшнее похищение это очередная попытка покушения.

Большой фургон быстро катился вперед, часто подрагивая, монотонно гудя шинами по бетонному покрытию.

Док извлек молоток из сумки с инструментами и несколько раз ударил им по передней стенке фургона.

Посыпались искры. Маленькое решетчатое окно в передней стенке фургона отворилось.

Чья-то рука просунула внутрь небольшой цилиндрический предмет. Это был пульверизатор.

- Ведомо ли тебе, о несчастный, что это? - произнес голос.

Две вещи немедленно заинтересовали бронзового человека: первое - это странная манера разговора, напоминающая монолог из пьес Шекспира.

Второе - это устройство, которое ему демонстрировали. Док определил его как аппарат со слезоточивым газом, который совсем недавно поступил в магазины новинок и его мог купить любой, кто не пожалел бы на это пятнадцать долларов. Однако Док полагал, что устройство не будет мгновенно пущено в действие.

- Вы хотите сказать, что можете доставить мне некоторые неприятности? - сказал Док.

Из кабины заговорил второй голос.

- Ты уловил это верно, приятель, - сказал он. - Кончай действовать нам на нервы, не то Генри прыснет тебе в рожу слезоточивым газом.

Док Сэвидж понял, что в речи второго человека определенно не было ничего шекспировского. Док заглянул в окошко, пытаясь определить, сколько человек было в кабине.

Там было двое мужчин.

Человека, державшего аппарат со слезоточивым газом, его приятель называл Генри.

Генри был очень длинным и тощим, с огромными ушами и лицом бедолаги, только что откусившего яблоко и заподозрившего там червя.

Судя по выражению лица, Генри находил жизнь горькой пилюлей. К тому же у него были настолько огненно-рыжие волосы, что они выглядели на нем так же естественно, как старый парик. Генри было около сорока.

- Наимудрейшее для тебя ныне - хранить смиренное молчание! - мрачно изрек Генри.

Док Сэвидж посмотрел на второго похитителя.

Это был человек со сломанным носом, гнилыми желтыми зубами, черными волосами, вьющимися, как пружины дивана; его кожа больше походила на кожу носорога. К галстуку была пристегнута булавка с крупной желтоватой жемчужиной, явно поддельной. Лицо имело ярко выраженный красный оттенок. Лет этому человеку могло быть около тридцати, однако точно установить это было затруднительно.

- У тебя есть имя? - спросил его Док.

- Засохни и убери свой нос, - произнес человек.

У него был густой и грубый голос; Доку показалось, что канарейка пытается квакать.

- Я не понимаю этого, - сказал Док.

- Что ж, любопытство тебе не на пользу, - отозвался человек, захлопнул окошко, и фургон продолжал свой путь.

Док Сэвидж забрался в свою машину, несколько успокоившись. Он нащупал под приборной доской спрятанный радиопередатчик, включил его и услышал потрескивание. Это было не обычное автомобильное радио, а коротковолновый приемник и передатчик.

- Хэлло, Оранг, - сказал Док в микрофон.

Через секунду голос ответил:

- Да, Док?

Это был писклявый голос, он мог принадлежать либо ребенку, либо карлику.

- Оранг, - сказал Док Сэвидж, - со мной произошло нечто необычное. Я только что столкнулся с двумя джентльменами, и один из них упорно разговаривает как Шекспир.

- Как кто?

- Как Шекспир.

- Не понял, Док.

- Это странная история, очевидно, с очень неприятным финалом, объяснил бронзовый человек.

ГЛАВА III РЫБА И НАЖИВКА

Носящий прозвище Оранг, известный также как подполковник Эндрю Блоджетт Мэйфэр, был человеком, в которого с самого начала было заложено что-то нелепое и смехотворное; гораздо ниже и объемнее большинства мужчин, с таким обилием волос на теле, какое трудно представить на ком-либо еще, с лицом, созданным как предмет для насмешек; невежды, наверное, даже не считали его лицо человеческим, но чем-то забавным, призванным служить для их издевок.

Шпиг недавно заметил, что, если настанут тяжелые времена, Оранг не пропадет и будет работать клоуном, строящим страшные рожи.

Второй, по прозвищу Шпиг, был бригадным генералом Теодором Марлей Бруксом, юристом, всегда одетым по последней моде.

У Оранга и Шпига имелись три общие черты: они оба принадлежали к "пятерке" Дока Сэвиджа, оба обожали своих необычных домашних животных и пользoвались скандальной репутацией. Они постоянно ругались друг с другом и со всеми подряд. Это могло происходить во время еды, борьбы или любовных игр.

Казалось, ничто никогда не могло прервать их бесконечных перепалок.

Что касается Оранга, то вряд ли ему когда-нибудь пришлось бы доказывать свой клоунский талант. Он был всемирно известным химиком. Всякий раз, когда какая-нибудь крупная корпорация привлекала его в качестве эксперта, он получал гонорар, равный гонорару президента Соединенных Штатов. И в этом заключалось самое нелепое, что было в Оранге. Он совершенно не был похож на вместилище уникального ума.

Оранг лениво откинулся в кресле, водрузил ногу на инкрустированный стол в приемной штаба Дока Сэвиджа, расположенного на верхних этажах одного из ньюйоркских небоскребов, и говорил в микрофон. Он был спокоен и даже рассеян, потому что неправильно понял Дока и думал, что речь идет о какой-нибудь мелочи.

Голос Дока, однако, особо не вдохновлял:

- А теперь отвлекись, Док, - заговорил Оранг. - Ты знаешь, Химоза, эта недоразвитая коротышка-обезьяна Шпига дразнила мою свинку Хабеас Корпус неизвестно сколько. Ее терпение лопнуло. И она вцепилась в Химозу и чуть не отгрызла ей ногу, а эта образина провисела на люстре целый день, боясь, что...