Хроноклазм

- О! - многозначительно произнесла Марджори. - Кто это?

Я сказал, что не знаю.

- Она определенно знает вас, - недоверчиво сказала Марджори.

Мне ее тон не понравился. Кто бы это ни был, ее это, во всяком случае, не касалось. Я не ответил. Но она не отставала:

- Я раньше не встречала ее.

- Должно быть, курортница, - сказал я. - Здесь их много.

- Звучит не слишком убедительно, если принять во внимание, как она смотрела на вас.

- Мне не нравится, когда меня считают лгуном.

- О, по-моему, я задала самый обычный вопрос. Конечно, если вас он смущает...

- И такого рода намеки мне тоже не нравятся. Полагаю, вам лучше пройти пешком остаток дороги. Здесь уже недалеко.

- Понимаю. Извините, что помешала. Жаль, что здесь невозможно развернуться, - сказала она, выходя из машины. - Всего хорошего, мистер Лэттери.

Подав машину назад, к воротам, развернуться можно было, но девушка уже скрылась, о чем я готов был пожалеть, так как Марджори пробудила у меня интерес к ней. А кроме того, даже не зная, кто она такая, я чувствовал, что должен быть благодарен ей. Возможно, вам знакомо это чувство освобождения от груза, о наличии которого вы до сих пор не отдавали себе отчета?

Наша третья встреча произошла на совершенно ином уровне.

Мой коттедж в Девоншире стоял в маленькой долине, прежде поросшей лесом. Здесь было еще несколько коттеджей, но мой находился в стороне от других, в ложбине, в самой нижней ее части, у самого конца дороги. С обеих сторон отвесно поднимались поросшие вереском холмы. По берегам ручья тянулись узкие пастбища. А то, что осталось от прежнего леса, образовало теперь несколько небольших кустарников и рощиц.

Однажды, когда я после полудня в ближайшей рощице осматривал участок, на котором, по моим расчетам, должны были уже дать всходы посаженные мною бобы, я услышал, как под чьими-то ногами затрещали ветки. С первого же взгляда я узнал, кому принадлежат эти светлые волосы. Какое-то мгновенье мы, как и в прошлые разы, смотрели друг на друга.

- Э-э... привет, - наконец, сказал я.

Она ответила не сразу, продолжая смотреть на меня. А затем спросила:

- Есть здесь кто-нибудь в поле зрения?

Я поглядел на дорогу, затем на холмы.

- Не вижу никого.

Она раздвинула кусты и осторожно вышла, оглядываясь по сторонам. Одета она была, как и при нашей первой встрече, только волосы растрепались от соприкосновения с ветками. На голой земле ее туфли выглядели еще более неуместно.

- Я... - начала она, делая несколько шагов вперед.

В этот момент в верхнем конце ложбины послышался мужской голос, а затем другой, отвечавший ему. Девушка в испуге замерла.

- Они идут. Спрячьте меня куда-нибудь побыстрее, пожалуйста.

- Э-э... - невразумительно произнес я.

- О, быстро, быстро! Они идут, - настойчиво сказала она.

Вид у нее был очень встревоженный.

- Лучше пройдемте в дом, - сказал я, направляясь к коттеджу.

Она торопливо последовала за мной и, войдя, закрыла дверь на засов.

- Не позволяйте им схватить меня! Не позволяйте! - взмолилась она.

- Послушайте, что все это значит? Кто такие "они"?

Она не ответила; глаза ее, обежав комнату, остановились на телефоне.

- Вызовите полицию. Вызовите полицию, быстро!

Я колебался.

- Разве у вас нет полиции?

- Конечно, у нас есть полиция, но...

- В таком случае позвоните, пожалуйста!

- Но послушайте... - начал я.

Она стиснула руки.

- Вы должны позвонить в полицию, пожалуйста! Быстро!

Она была очень испугана.

- Хорошо. Я позвоню. Но разговаривать будете вы, - сказал я, снимая трубку.

Я привык к тому, что в наших краях нескоро получишь соединение, и терпеливо ждал. Но девушка в отчаянии ломала пальцы. Наконец меня соединили.

- Алло, - сказал я, - полиция Плайтона?

- Полиция Плайтона... - отозвались на другом конце провода. И тут я услышал торопливые шаги по покрытой гравием дорожке, а затем настойчивый стук в дверь. Отдав девушке трубку, я подошел к двери.

- Не впускайте их! - сказала она и начала говорить в трубку.

Я колебался. В дверь продолжали все настойчивее стучать. Невозможно не отвечать на стук. К тому же, на что это похоже: быстренько завести в свой коттедж незнакомую молодую девушку и тут же запереть дверь, никого больше не впуская?.. На третий стук я открыл.

При виде стоявшего на крыльце мужчины я оторопел. Нет, лицо у него было вполне подходящее - лицо молодого человека лет двадцати пяти, но одежда... Непривычно увидеть нечто вроде очень обуженного лыжного костюма в сочетании с широкой курткой до бедер со стеклянными пуговицами да еще в Дартмуре в конце летнего сезона. Однако я взял себя в руки и справился, что ему угодно. Не обращая на меня внимания, он через мое плечо смотрел на девушку.

- Тавия, - сказал он, - поди сюда!

Она продолжала торопливо говорить по телефону. Молодой человек сделал шаг вперед.

- Стоп! - сказал я. - Прежде всего я хотел бы знать, что здесь происходит.

Он посмотрел мне прямо в лицо.

- Вы не поймете, - и попытался отстранить меня рукой.

Ну, скажу вам со всей откровенностью, я терпеть не могу, чтобы мне говорили, будто я чего-то не пойму, и пытались оттолкнуть меня от моего собственного порога. Я двинул его в подреберье и, когда он сложился пополам, выбросил его за дверь и запер ее.

- Они сейчас приедут, - раздался за моей спиной голос девушки, - я имею в виду полицейских.

- Если бы вы все же объяснили мне, - начал я.

Но она показала на окно.

- Смотрите!

Еще один человек, одетый так же, как и тот, чей стон отчетливо слышался из-за двери, появился на дорожке. Я снял со стены мое ружье 12-го калибра, быстренько зарядил его и, став лицом к двери, сказал девушке:

- Откройте и отойдите в сторонку.

Она неуверенно повиновалась.

За дверью второй незнакомец заботливо склонился над первым. На тропинке показался третий человек. Они увидели ружье, и разговор у нас был короткий.

- Эй вы, - сказал я. - Либо вы сию же минуту уберетесь отсюда, либо подождите полицию и будете объясняться с ними. Ну, как?

- Но вы не понимаете. Это очень важно... - начал один.

- Отлично. Тогда оставайтесь и расскажите полиции, насколько это важно, - сказал я и подал девушке знак закрыть дверь.