Факты по делу об исчезновении мисс Финч (ЛП)

– Привет, – сказал Джонатан. – В театр мы не пойдем. Спектакль отменили. Но мы все равно сходим. В другое место. Если ты не против.

Я собирался ответить в том смысле, что поскольку не знаю, куда мы хотели пойти изначально, то мне в общем-то все равно, куда именно идти, но Джонатан уже прошел в гостиную, налил мне газировки, даже не спрашивая, буду я пить или нет, заверил меня, что мы непременно пойдем есть суси и что Джейн выйдет к нам сразу, как только уложит детей.

Джонатан с Джейн, буквально на днях завершили ремонт в гостиной, оформив ее в стиле «мавританский бордель», как определил это сам Джонатан.

– Мы, собственно, не собирались делать из комнаты мавританский бордель, – объяснил он. – Мы вообще не любители бордельной эстетики. Просто так получилось. Мы даже сами не поняли как.

– Он уже рассказал тебе про мисс Финч? – спросила Джейн. Когда мы с ней виделись в последний раз, у нее были рыжие волосы. А теперь они – темно-каштановые.

– Про какую еще мисс Финч?

– Мы говорили о комиксах Стива Дитко. – сказал Джонатан, виновато потупив глаза. – И о «Джерри Льюисе» Нила Адамса.

– Но она уже скоро придет. А он совсем ничего про нее не знает.

По профессии Джейн – журналист. Она стала писателем – известным писателем – почти случайно. Ее попросили сочинить так называемый сопроводительный текст: небольшой роман по мотивам телесериала о двух исследователях сверхъестественных явлений, и этот роман неожиданно стал бестселлером и занял первое место в десятке самых продаваемых книг.

Джонатан сделался знаменитым, когда работал ведущим вечернего ток-шоу, и с тех пор очень даже успешно использовал свое неотразимое обаяние в самых разных областях, так или иначе связанных с телевидением. В жизни он точно такой же, как и перед камерой – не самое распространенное явление среди работников телеэфира.

– Это вроде как семейный долг, – объяснила Джейн. – То есть не то чтобы семейный...

– Эта девица – подруга Джейн, – весело заявил Джонатан.

– Она мне не подруга. Но не могла же я им отказать. Тем более она здесь пробудет всего пару дней.

Я так и не узнал, кто были эти «они», которым Джейн не могла отказать, и в чем состоял ее «не то чтобы семейный» долг, потому что в дверь позвонили, и Джейн пошла открывать, и вернулась уже с мисс Финч. Которую, как я уже говорил, звали не так, а совсем по-другому.

Она была в черном кожаном плаще и в черной кожаной фуражке. Ее угольно-черные волосы были гладко зачесаны назад и собраны в небольшой пучок, скрепленный керамической заколкой. Умело наложенный макияж производил впечатление хищной суровости, которой могла бы позавидовать даже профессиональная доминатрикс. Она стояла, плотно сжав губы, и смотрела на мир сквозь очки в выразительной черной оправе – они слишком явно подчеркивали ее строгое, точеное лицо и явно были не просто приспособлением для коррекции зрения.

– Ну что, – спросила она жестким гоном, словно оглашая смертный приговор, – мы идем в театр?

– И да, и нет, – сказал Джонатан. – В смысле, да, мы идем развлекаться, но у нас не получится посмотреть «Римлян в Британии».

– Хорошо, – сказала мисс Финч. – Все равно это полная безвкусица. Даже не представляю, кому могло прийти в голову сделать мюзикл из такой чепухи.

– Так что мы идем в цирк, – сказала Джейн. – А потом – в ресторан, есть суси.

Мисс Финч сжала губы еще плотнее.

– Не люблю цирк, – сказала она. – Не одобряю подобные развлечения.

– В этом цирке нет дрессированных животных, – сказала Джейн.

– Хорошо. – Мисс Финч громко шмыгнула носом. Я потихоньку начал понимать, почему Джейн с Джонатаном попросили меня пойти с ними.

Когда мы вышли из дома, на улице было темно. Накрапывал мелкий дождик. Кое-как втиснувшись в маленькую машинку, мы поехали в Лондон. Мы с мисс Финч сидели сзади, неуютно прижимаясь друг к другу боками.

Джейн сказала мисс Финч, что я – писатель, а мне – что мисс Финч – биолог.

– Биогеолог на самом деле, – поправила ее мисс Финч. – Джонатан, мы действительно поедем есть суси?

– Э... да. А что, ты не любишь суси?

– Я вообще не ем сырую рыбу, – заявила она и выдала нам целый список названий различных червей и других паразитов, которыми буквально кишит мясо всяческих рыб и которые можно убить, только подвергнув означенных рыб тепловой обработке. Она очень подробно рассказала нам об их жизненном цикле, пока мы ехали по городу под дождем, превращавшим вечерний Лондон в разноцветье размытых вспышек неона. Джейн обернулась с переднего сиденья и посмотрела на меня с искренним сочувствием, после чего они с Джонатаном снова принялись изучать рукописный листок с указаниями, как нам проехать до нужного места. Мы переехали через Темзу по Лондонскому мосту. Мисс Финч продолжала рассказывать о слепоте, необратимых умственных расстройствах и печеночной недостаточности; она как раз перечисляла симптомы слоновой болезни, причем с таким гордым видом, как будто выявила их сама, когда Джонатан въехал в узенький переулок рядом с Саутворкским собором.

– А где цирк? – спросил я.

– Где-то здесь, – сказал Джонатан. – Они сами вышли на связь. Выражают желание поучаствовать в нашем рождественском спецвыпуске. Я честно хотел заплатить за билеты, но они очень настойчиво заявили, что мы их гости, и нас пропустят бесплатно.

– Думаю, будет забавно, – сказала Джейн.

Мисс Финч громко шмыгнула носом.

Толстый лысый мужик, одетый средневековым монахом, вынырнул откуда-то из темноты и подбежал к нам.

– Ну, хорошо, что доехали, – сказал он. – А то мы вас заждались. Вы опаздываете. Мы уже начинаем. – Он развернулся и направился к неприметной двери в глухой стене. Мы пошли следом за ним. Дождь стучал по его лысой макушке, капли текли по лицу, размывая густой грим под Фестера Адамса. Дяденька распахнул дверь.

– Нам сюда.

Мы вошли. В крошечном вестибюле собралось уже человек пятьдесят. Женщина, неумело накрашенная под вампира, ходила с фонариком по полутемному залу и проверяла билеты: отрывала квиточки и продавала билеты тем, у кого их не было. Невысокая коротконогая тетенька, стоявшая прямо перед нами, стряхнула с зонта капли дождя и огляделась вокруг, раздраженно хмурясь.

– Будем надеяться, оно того стоит, – сказала она своему спутнику, совсем молодому парню. Наверное, сыну. Она заплатила за два билета.

Вампирская женщина подошла к нам и поздоровалась с Джонатаном.

– Эти люди с вами? Всего, значит, четверо? Да? Вы в списке приглашенных.

Коротконогая тетенька подозрительно покосилась на нас.

Включилась запись: тиканье часов. Часы пробили двенадцать (на самом деле не было еще и восьми). Деревянные двойные двери в дальнем конце вестибюля распахнулись с натужным скрипом.

– Входите... если осмелитесь! – прогрохотал глухой голос и разразился зловещим хохотом.

Мы вошли в темноту.

В темноте пахло гнилью и сырым кирпичом. Я понял, где мы оказались: в Лондоне существует целая сеть старых подвалов, пролегающих под некоторыми участками наземных линий метро и связанных между собой длинными коридорами. Какие-то из этих подвалов используются под склады для вина или под стоянки подержанных автомобилей, предназначенных на продажу; иногда здесь ночуют бомжи; но большинство помещений пустует – в ожидании неизбежного появления чугунной бабы, свежего воздуха и той минуты, когда обнаружатся все их секреты и тайны.

Над нами прогрохотал поезд.

Дядюшка Фестер и вампирская женщина провели нас по коротенькому коридору в какой-то тесный предбанник, где мы стояли минуты три в ожидании неизвестно чего.

– Надеюсь, там все-таки будет где сесть, – сказала мисс Финч.

Мы прошли в соседнее помещение.

Вампирская женщина выключила фонарик, и тут же зажглись прожекторы.

Зал наполнился людьми. Они появились буквально отовсюду, со всех сторон. Некоторые выехали на мотоциклах и дюноходах. Они скакали, бесились, махали руками и громко смеялись. Я подумал, что тот, кто придумывал им костюмы, явно обчитался комиксов или обсмотрелся «Безумного Макса». Там были монашки и панки, вампиры и разнообразные монстры, стриптизерши и зомби.